«АФРИКА»

Очередной выезд «на картошку» изначально казался особенно комфортным. И комфорт этот обеспечивался дружбой с одним из водителей грузовиков, прикомандированных в совхоз из автоколонны нашего города. Отработав на вывозке картофеля с полей в назначенный «банный» день, вечером завозил с нашим дружком пару мешков с картофелем «заказчику» на село. Потом, переодевшись, шел со своей социальной группой к этому заказчику за "расчетом": мы мылись в бане и недолго сидели за накрытым хозяином столом, обсыхали. Поскольку работа у нас, грузчиков, была пыльная, то в бане мылись часто, т.е. каждый день да через день.

Где-то за неделю до окончания работ, появился новый клиент-заказчик. Открывать возможности его бани выпало мне. С напарником по бригаде захожу в убогое строение. Прав был хозяин - даже двоим негде развернуться. В печи гудит пламя, в баке кипит вода, и лишь одинокий кирпич на раскаленной плите напоминает об отсутствии камней для пропарки. Подивившись такому минимализму, потихоньку, осторожно лью из огромного ковша (литра на три) кипяток на кирпич. Парообразование пошло. Нагнав температуру, лезу на полку и хлещусь веником до изнеможения. Только меняюсь с напарником местами, поступает сверху просьба добавить парку. Надо признать, в том распаренном моем состоянии, необходимая для жизнедеятельности часть разума оказалась отключена. Это показали дальнейшие мои действия. Во-первых, я зачерпнул полный ковш кипятка. Во-вторых, начав брызгать из него на кирпич, несколько ускорился. Ну, а в-третьих, не смог побороть врожденный инстинкт: скатившаяся на раскаленную плиту капля прыгнула мне на руку, которая отдернулась назад от точечного укуса вместе с ковшом. Дальнейшее, я уже наблюдал в замедленном движении. Несколько раз до этого я уже попадал в подобное состояние, когда обстоятельства ставили меня в положение цейтнота, и реального времени для принятия решения и действия не оставалось. Кипяток из ковша, развернутый дальней его стенкой в размер наволочки и направленный точно на меня, поднялся чуть выше уровня глаз и, переливаясь цветами радуги, поплыл ко мне. Благодаря случившейся временной отсрочки, откинуть назад голову я успел. Ну, и только. А, вот, действие своих рук уже не контролировал. Но, они не дремали и действовали самостоятельно, минимизируя вину за спровоцированную катастрофу. Бросив злополучный и уже пустой ковш, мои ладони встретили внизу живота обрушившуюся мне на грудь кипящую субстанцию, челночными движениями снизу-вверх не пропустив ее дальше. С одной стороны, правда, кипяток прошел немного ниже. Ну, а я во время этой «водной» процедуры только утробно рычал от боли. Появление хозяина выявило мою четвертую (точнее, нулевую) ошибку: под кирпичом, оказывается, находилось довольно удобное отверстие в отсек с пропарочными камнями. У меня, между тем, начался обычный процесс «ухода» вареной кожи. Вся грудь и часть живота представляли собой открытую рану. Просто одеться стало мукой. И утроенной, потом, в пути до койки в лагере. Через пару дней, весь в бинтах, я уехал в город.

Занятия в институте начал еще перевязанный. Когда же снял повязки, был «приятно» удивлен открывшемуся контуру Африки. Этот нюанс, также, не был пропущен однокурсниками, и приставка «Африка» через дефис добавилась к моей кличке. Около пятнадцати лет контур Африки прожил на моем теле, постепенно от ярко красного цвета, бледнея, уходя в телесный. Главное же в этой истории – осознание наличия у отдельных частей тела своих интеллектуальных защитных инстинктов, благодаря чему не пострадал мой самый главный остров немного южнее Африки.