– До, ре, ми, фа, соль, ля, си...
– Господи, спаси, – тихонько продолжил Ванечка и едва заметно улыбнулся.
– Ваня, ты что! Это же музыка! Высокое искусство! Не стыдно тебе так шутить? – усталое лицо Натальи Николаевны выражало крайнее возмущение. Её нельзя было назвать человеком верующим, но на тему религии эта худощавая женщина средних лет предпочитала не шутить.
Ванечка покраснел и опустил глаза. Как же надоели эти гаммы! Вот что значит, родители-музыканты! У мамы фортепиано, у папы виолончель. И у него, Ванечки, должен быть свой инструмент! Клавиши выбрали из практических соображений: папа слишком занят, а мама может иногда помогать с домашними заданиями.
Учебные этюды нагоняли тоску. Вот бы сейчас погонять мяч с ребятами или пойти с Серёжкой в гараж – посмотреть, как он апгрейдит свой мотоцикл. Но он, Ванечка, мальчик послушный и приличный, занятия прогулять не может! Наталья Николаевна и так согласилась заниматься с ним в порядке исключения, еле уговорили! Он не может всех так подвести!
– До, ре, ми...
Ванечка вяло повторял за учительницей. Та усердно объясняла. "Да что же это за мальчишка такой? Двадцать лет преподаю, и ни разу такой лентяй не попадался! Что же с ним делать-то? Боже, дай мне знак!" – пронеслось в голове.
После короткого стука дверь резко распахнулась, и на пороге показался Серёжка.
– Наталья Николаевна! У нас контрольная завтра! Отпустите, пожалуйста, Ваню пораньше!
Дверь захлопнулась. Женщина опустилась на стул. Посмотрела в окно. Задумалась. Взгляд упал на забытые на столе ноты. Порыв ветра приподнял шторы, и листки с линиями и хвостатыми значками закружились в изящном танце. Один из них приземлился прямо под ногами. На нём, прямо поверх нотного стана, был нарисован мотоцикл.