На Донбассе не была год.
Год не видела его степей, не слышала приходов снарядов в ночи и не видела лиц дорогих мне людей.
"Дуняш, когда, ну когда?".
Женя с Леной прекрасно все делают без меня. Мы отработали схему гуманитарной помощи почти до совершенства.
Наша команда понимает друг друга почти без слов. И мое присутствие на месте, уже и не обязательно.
Но у меня долги.
Их не так уж и много. Долгов этих.
Лёвушка, "кузнечик" наш одноногий, из Первомайска, физик и чудак. Человек, который смотрит за звезды, и вместо еды просит учебники по теоретической физике. Таких людей, один на миллион.
Ира, дорогая моя Ира, из Славяносербского Психоневрологического интерната. Я так хотела помочь, но так мало могу сделать. Ира пишет стихи, вяжет ногами и хотела бы жить дома, но это невозможно. И дело не в войне.
Вика, Женя, Лена, Юля.
А ещё Сережа. Я так лихо зову его - "Сережа", словно бы мы с ним учились в одном классе. А ведь ему почти 60 лет. Но мы с ним на "ты" уже с времен, как была у него в больнице после ампутации.
"Дуняш, ну когда? Увижу ли?".
"Сережа и усы" - мои старые читатели поймут. А я и не знаю как рассказать новым, кто такой Сережа? Почему усы-то?
Помню его старую печку и крохотную комнату в бараке, куда он попал после того, как остался без дома в поселке Хрящеватое, который почти стерли с лица земли ВСУ и нацгвардия летом 14 года. Нас привезли к нему девчонки из поселкового совета. Они путались с его диагнозами. То одно, то другое. Мы ехали в машине по дороге к нему, и они перебивая друг друга говорили, что тяжело больной, пожилой и дом его разбомбили.
Приехали, а его на месте и нет. Топчемся у входа в барак, где ни света ни воды, как вдруг он, в дырявой куртке идет с костыликом, обмотанным изолентой. Хромает, еле идет. Там плитка такая, кривая, и костыль застревает в щелях. Ноги еле передвигал. Полиартрит.
Женька - зрасьте, туда-сюда, помощь вот вам. Смотрю, а глаза, глаза-то как блестят. Живые, лукавые. И рад он, не еде и помощи, понимаете? Нам рад, потому что пришли к нему. Поболтать. Ой, ребят-девчат, из Москвы? А я-то в Москве служил! Командир танка, между прочим!
Кто мы, на его голову свалились? До него были в 10 домах, а там всё только про боль и ужас. А он смеется, еле ковыляя, сияя глазюками своими. И усы, усы!
Я в детстве обожала мужчин с усами. Мы тогда когда уезжали из Луганска домой, заскочили к нему опять. Притащили гречку, консервы. А он смотрит: "Сердце сейчас выскочит. Адреналин бьет".
А потом через несколько дней упал, ногу повредил. Пролежал почти сутки так. Ох, что потом было. Ногу отняли ему. И знаете, ведь если бы мы с ним не познакомились тогда, не выжил бы. Бывают ли совпадения? Женя с Леной, вытащили его в Луганске. Сделали невозможное. По всем врачам. Доставали лекарства, били в набат. На грани был он. Старые читатели помнят, я писала об этом.
Мы в Москве бегали искали катетеры, лекарства. Тогда еще, кстати, не знали как отправлять оперативно в Луганск что-либо. Рвусь на автостанцию. "Возьмите!" - "нет". Миленький, хороший, надо взять, как не взять? Сережа умирает. Водитель даже деньги не взял, но все передал.
Спасли, Сережу нашего.
Теперь он гериатрическом интернате, куда его Женька с Леной устроили. Такие дела.
А потом моя Наташа у меня появилась. Да, "моя" уже, мы с ней так и познакомились. "Давайте попробую помочь с креслом Сереже вашему с усами?". И ведь купила! Новое, немецкое, электрическое. И вторая жизнь началась у нашего танкиста. Кресло танком так и зовет.
Сережа каждую весну расцветает.
Потому что может на танке своем гонять везде после зимней спячки.
"Дунь, ну когда?"
Сережа, мой ты Сережа, как я хочу приехать!
Господи, как я соскучилась!
Друзья, спасибо всем, кто участвует в нашей помощи!
Хочу сказать, что многие наши подопечные, одинокие и пожилые люди. У них нет никого, кроме нас. Благодаря вам, мы можем им помогать.
Спасибо вам за ваше неравнодушие!
Все посты о Сереже читать здесь.
Если вы хотите присоединиться к помощи людям Донбасса, пишите мне в личку в жж, фейсбук, вконтакте или на почту littlehirosima@gmail.com.
Подробности оказания помощи читать здесь.