Наиболее обоснованная на сегодняшний день теория гениальности - патологическая. Гениальность часто граничит с какими-либо психическими отклонениями или полным безумием. Из анализа биографий признанных гениев другой вывод сделать сложно.
Сегодня речь пойдет об одном из гениев, нашем современнике, английском художнике Фрэнсисе Бэконе...
Поклонник искусства Древнего Египта и патологий ротовой полости, алкоголик, гей, игроман, художник, никогда не писавший с натуры, Фрэнсис Бэкон по всем статьям должен был стать главным изгоем британской живописи ХХ века. Сама Маргарет Тэтчер, отодвинув в сторону политкорректность, называла Бэкона «человеком, рисующим эти ужасные картины».
Возможно, все сложилось бы иначе, но казалось, сама судьба, с помощью всевозможных каверз, вела Бэкона к его пьедесталу. Расхожая фраза «Все мы родом из детства” есть основной ключ к пониманию творчества одного из самых дорогих в мире (имеется ввиду стоимость его работ) современного художника...
Отец Фрэнсиса Эдвард Бэкон владел большой конюшней и был наделен жестким характером. Он оказывал большое давление на семью, требуя от детей беспрекословного подчинения. Эта строгость граничила с жестокостью: младшее поколение Бэконов регулярно пороли (возможно, именно в процессе этих регулярных порок у юного Френсиса зародилась тяга к мазохизму, он научился получать удовольствие от боли).
Мальчика, больного астмой, которая была отягощена аллергией на шерсть животных, отец приучал охотиться на лис, хотя каждый контакт с животными вызывал новые приступы болезни. Ко всему прочему астму, которой страдал будущий художник, в те времена лечили морфином.
Апофеоз семейной трагедии состоялся, когда отцу стало известно о гомосексуальных наклонностях Френсиса. Подглядев, как сын примеряет перед зеркалом нижнее белье своей матери, Бэкон-старший снарядил кучера еженедельно производить отпрыску сеанс элегантной порки кнутом (что по всей видимости, привело к еще большему срастанию гомосексуализма и мазохизма у подростка). В дальнейшем Бэкон был неоднократно бит своими любовниками, Один раз его даже выбросили со второго этажа, Френсиса, как ни странно, спасло то, что он был пьян.
Оригинальный подход к воспитанию наследника имел корни в истории семьи: Эдвард приходился дальним родственником философу Фрэнсису Бэкону, представительницей этого рода была и любовница Байрона, которой он посвятил «Чайльд-Гарольда». Однако воспитательный процесс привел к тому, что закаленный морфином и поркой юноша в 17 лет сбежал из отчего дома на съемную квартиру, в Лондон, чтобы предаться сладостному безделью, мелкому воровству из ближайших лавок и чтению Ницше. Словно наперекор отцу, он пустился во все тяжкие. После своего визита в Париж, где в ту пору царил Пикассо, Френсис твердо решил стать художником!
При этом Френсис обошелся без какого бы то ни было художественного образования. Все его умения и техники были развиты им самостоятельно, без чьей либо помощи. Главными учителями Бэкона были великие художники прошлого. Он вдохновлялся картинами Веласкеса, Пуссена, Рембрандта, Микеланджело, Энгра и Дега. Его собственные работы часто становились авторской интерпретацией полотен любимых художников....
Формирование Бэкона-художника происходило достаточно долго – сам Фрэнсис объяснял это тем, что он просто долго не мог найти предмет, который ему бы захотелось запечатлеть. Катарсис наступил в 1935-м в Париже. Случилось так, что в течение одного дня Бэкон совершил два поступка, которые определили его творчество на всю оставшуюся жизнь. Он купил атлас болезней ротовой полости человека и посмотрел «Броненосец «Потемкин» Сергея Эйзенштейна.
Так Бэкон встретил свой фетиш и понял, о чем хочет поведать миру: физиология крика, увиденная на ступенях Потемкинской лестницы, и вид гниющего рта из медицинской книги станут источниками его вдохновения.
Творческие открытия часто приходили к Бэкону случайно: так он открыл для себя плюсы рисования маслом на незагрунтованной изнанке холста – проиграв однажды все деньги в Монте-Карло и не имея больше холстов для работы, Бэкон перевернул одну из картин и стал рисовать там. «Это было откровение, – говорил художник. – Изнанка холста подошла мне куда больше – с нее ничего нельзя стереть; попав на холст, мазок остается на нем навсегда. Только такую картину я считаю произведением искусства».
Кроме ощущения того, что ничего уже нельзя изменить или исправить, важным для Бэкона было ощущение замкнутого пространства. Всю жизнь он работал в крошечных захламленных чуланах, первое знакомство с которыми пугало каждого, кто там оказывался. Эту склонность он объяснял так: «В детстве, когда я плохо себя вел, нянька часто запирала меня в шкаф на несколько часов. Ощущение скомканного пространства стало определяющим для меня – я могу работать только в таких условиях».
Кстати, нянька Фрэнсиса вообще сыграла большую роль в его жизни, он был привязан к ней более, чем к родной матери, эта дружба сохранилась на долгие годы. Эту даму звали Джесси Лайтфут...
Наверно, няня была единственным человеком, который хоть как-то жалел и понимал маленького Фрэнсиса. Когда мальчик вырос, она с радостью принимала участие в его сомнительных затеях.
Бэкон (под псевдонимом «Фрэнсис Лайтфут») печатал в «Таймс» объявления, в которых предлагал джентльменам услуги «компаньона», няня присутствовала на «кастингах». К 30-м годам ХХ века она практически ослепла, так что внешность соискателей ее не беспокоила — в первую очередь няня пропускала состоятельных претендентов. Официально гомосексуализм в Англии был запрещен до 1967 года, но желающие всегда находили лазейки.
Когда Бэкон организовал дома подпольное казино, няня стала единственным участником предприятия, который извлек из него прибыль. Доход от рулетки не покрывал расходов на алкогольные напитки, которые лились рекой. Но сообразительная старушка приноровилась провожать в уборную нетрезвых клиентов, которые давали щедрые чаевые.
Предполагается, что именно няня Лайтфут подсказала Бэкону идею центральной картины триптиха «Три фигуры у подножия распятия». Скорее всего, именно она научила его старинной игре, которой многие старые няни развлекали своих подопечных. Суть игры – превратить кулак в лицо. Для этого надо сжать кулак, потом зажать кончиками пальцев соломинку, концы которой вытащить между средним и указательным. После этого надо накрыть кулак платком. В результате он должен превратиться в точно такую голову, как на центральном полотне триптиха. Кому интересно, могут попробовать!
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ!