* * *
- Прогуляемся?
- Как там наш суперагент? – поинтересовался Равиль.
- Думаю, зол как черт, хотя виду не показывает, - ответила Немезида и тут же перевела разговор в нужное ей русло. – Позволь поинтересоваться, расследование ведет Равиль Хайдаров лично или все же полковник Хайдаров из Генпрокуратуры?
- Полковник Хайдаров. Лично. Из Генпрокуратуры, - хмуро отозвался Равиль, с сожалением вспомнив заросшие камышом и осокой берега речки Межи, между которыми плескались и били хвостами серебристые рыбины, и деревенских мужиков с мутным самогоном, таким забористым, что от одного глотка глаза вылезают на лоб. Еще один несостоявшийся отпуск.
Они медленно шли по бульвару. От теплой, еще по-летнему теплой земли поднимались влажные испарения. Небо, совсем недавно затянутое унылым дождевым покрывалом, словно по заказу, прояснилось, и солнце, вырвавшись из ватного плена, торопилось позолотить фасады бывших купеческих домов, пока еще крыши не поглотили его и не похоронили под собою.
- Не суйся к нему с допросом. Хотя бы пару дней, - попросила Немезида.
Равиль едва заметно кивнул в знак согласия и спросил:
- Ты ведь наверняка знаешь, что за овощ этот Крымов?
- С чего бы это? – ответила Немезида вопросом на вопрос.
- Нет ничего, чего не было бы известно организации, которой руководит загадочная и неуловимая Немезида.
- Попытка принуждения к выдаче секретных сведений через лесть. Уголовно наказуемое деяние. Карается высылкой на марсианскую колонию с двухдневным запасом воздуха, - хихикнув, Немезида продолжила серьезно. – Крымов не глуп, хотя далеко не Эйнштейн. Немного прямолинеен, но при его должности это скорее достоинство, чем недостаток. Ну и как все вы, мужики, думает нижним мозгом.
В ответ на последнее замечание Немезиды Равиль Хайдаров тихо хмыкнул.
* * *
- Верно. Был фотограф. На прошлой неделе. Выхожу в магазин – стоит. Деловой такой. Я сразу подумала – дело нечисто.
Игорек уже обошел семнадцать квартир из двадцати трех имевшихся в доме. В четырех его даже не пустили за порог. Еще в пяти на его звонок в дверь никто не откликнулся. В остальных его выслушивали с большей или меньшей степенью внимательности и участия, но результат везде был одинаковым: ничего не видели, ничего не слышали, ничего не знаем. Может, и правда не видели, не заметили, не запомнили, а может, просто не захотели вмешиваться. Марья Санна, по крайней мере, именно так представилась преклонных лет хозяйка восемнадцатой квартиры, была первой, кто сообщил хоть что-то с намеком на полезную информацию.
- Почему вы решили, что дело нечисто? – спросил Игорек.
- А что тут фотографировать? Крыши да окна, да голубей на проводах?
«Э-эх, Марья Санна, - мысленно возразил наблюдательной пенсионерке Игорек. – Именно окна. Вернее, одно окно – то, что ведет в кабинет одного очень высокого чиновника…»
- Вы хорошо его видели? Можете его описать?
- Кого?
- Ну, фотографа.
Задумавшись над вопросом, Марья Санна сложила губы бантиком, и Игорек подумал, что, наверное, в молодости она была очень красива и, должно быть, не знала отбоя от поклонников. А потом молодость – и вместе с нею красота – ушли, и она осталась наедине со своими воспоминаниями.
- Не знаю, - смущенно произнесла Марья Санна. – Хотя… Мне показалось, что он похож на Глеба Парамонова.
- На кого?
- Актера Глеба Парамонова, - Марья Санна из-под ресниц посмотрела на своего собеседника.
Конечно, тот был слишком молод, чтобы помнить Глеба Парамонова, первого мхатовского красавца послевоенных лет, пристрастия к спектаклям которого так и не смог простить ей ее первый муж, Паша, работавший начальником участка на электроламповом заводе. Гриша, ее второй муж, познакомил ее с Парамоновым в шестьдесят четвертом, когда первый мхатовский красавец уже растерял все главные роли из-за неумеренных возлияний. Через год после того, как Гриша их познакомил, Парамонова выгнали из театра, а еще через два – его нашли с размозженной головой на даче в Сосновке. Расследование констатировало смерть от удара о каминную полку. Бывший первый мхатовский красавец в момент удара был настолько пьян, что патологоанатом, который проводил вскрытие, удивился, как он вообще стоял на ногах.
- Ах, вы не можете помнить Глеба Парамонова, - спохватилась Марья Санна после того, как воспоминания пронеслись в его голове, словно снежинки в февральскую метель. – Вы слишком молоды для этого, а у меня, к сожалению, не осталось ни одной вырезки с его портретом. Все это было так давно…
- Спасибо, - искренне поблагодарил пожилую женщину Игорек, подумав, что Лавскану будет чем заняться этой ночью. – Не могли бы вы сказать, когда точно вы его видели?
Мимолетное облачко пробежало по лицу Марьи Санны.
- На прошлой неделе. В четверг или в пятницу. У нас еще лифт в подъезде не работал. Иначе я бы его не заметила. Он на площадке между вторым и третьим этажом стоял, а я на четвертом живу, - помолчав немного, Марья Санна уточнила. – В пятницу это было. Я в магазин в пятницу ходила.
В Станислава Александровича Вершинина, руководителя Инфоркомма, стреляли в среду. Вчера.
* * *
Спускаясь вниз, Игорек остановился у окна, о котором говорила бдительная пенсионерка. Так и есть. Вид на окно кабинета руководителя Инфоркомма открывался исключительно удобный для съемки. Даже ясень, чьи гибкие ветви трепал ветер, почти не мешал.
* * *
- Как думаешь, насколько можно верить твоей общественнице? – выслушав доклад оперативника, Немезида нахмурилась, перестала крутить между пальцами карандаш и щелкнула ногтем по крышке стола.
- Пока не найдем фотографа, не узнаем, - устало отозвался Игорек.
Ему дьявольски хотелось закурить, но в присутствии директора он не решался потянуться за зажигалкой, лежавшей в заднем кармане брюк. Директор «Зонды» не одобряла курения, впрочем, и не запрещала тоже, справедливо полагая, что каждый волен снимать стресс, как ему вздумается. И огонек, танцующий на конце тонкой табачной палочки – не самый худший способ. По этой причине открытая пачка «Кэмела» всегда лежала на длинном приставном столе для совещаний.
Заметив, что оперативник не решается закурить, Немезида протянула Игорьку зажигалку.
Двухсантиметровый язычок пламени послушно затрепетал в руке одного из лучших оперативников «Зонды». Несколько секунд Игорек смотрел на пламя.
- Не думаю, что это киллер, - наконец произнес Сизонченко. – Зачем? Объект – публичная персона. Если, конечно, это не дело рук маньяка или извращенца.
- Не забывай о восьми трупах, - напомнила Немезида.
- Среди наемных убийц хватает психов, - с жаром возразил оперативник.
- Всего один вопрос, - задумчиво проговорила Немезида. – Маленькие новые прегрешения или большие старые грехи.
- Или личная месть, - закончил Игорек, озвучив версию, о которой в «Зонде» думали все, но никто не решался произнести ее вслух.
Немезида презрительно наморщила лоб. Вендетта? Самая лакомая, удобная, все объясняющая версия. За несколько лет работы в «Зонде» любой оперативник обрастал внушительным списком могущественных врагов, готовых драться на дуэли за право всадить нож в спину. То, что за долгую историю «Зонды» имелся всего один-единственный доказанный факт личной мести, объяснялось просто: слишком уж часто, пользуясь необычайным уровнем секретности «Зонды», ее заслуги приписывали себе другие спецслужбы и именно они навлекали на себя гнев преступных кланов.
Так что на самом деле число людей, желавших смерти агента Капитана, было не так уж мало.
И, возможно, один или два человека столь же люто ненавидели нынешнего председателя Инфоркомма. Слишком честного. Слишком принципиального. Слишком неподкупного, чтобы безбедно управлять ведомством, которое, учитывая специфику, считалось третьей по привлекательности государственной кормушкой после армии и оборонки.
Директор «Зонды» поделилась своими соображениями со своим подчиненным. Игорек молча кивнул: я займусь этим.
«Она могла быть любовницей Парамонова», - подумал оперативник, покидая кабинет директора.
Продолжение следует
Понравилось? Поддержите автора лайком и подпишитесь на канал, чтобы не пропустить продолжение. https://zen.yandex.ru/id/5cad9808d7348300b0a36a29
Начало романа читать тут:
1 серия (пролог):https://zen.yandex.ru/media/id/5cad9808d7348300b0a36a29/dym-i-zerkala-roman-prolog-5cb2237e5e307d00b4f88bea