Из истории фотографии
Представьте себе Нью-Йорк на излете двадцатых. По одной из аллей Центрального парка медленно движутся две хрупкие фигуры – богато одетая маленькая девочка и изящная дама в скромном, но элегантном наряде. Очевидно, что это ее французская бонна. Девочка судорожно цепляется за руку няни, а та, чуть склонившись в сторону своей подопечной, живо жестикулирует и что-то ей объясняет.
Возможно, это был рассказ про никогда не спящий Нью-Йорк – город, ставший своеобразным аттракционом для сотен тысяч приезжих и вездесущих туристов. Или рассказ о том, что эти приезжие видят его совсем не таким, как те, что его населяют. А может, это были истории про людей, о которых не пишут в газетах и чьи фотографии не рискнет напечатать ни один приличный журнал…
В этих прогулках, ставших отдушиной от огромных и мрачных апартаментов, где маленькая девочка коротала свои невеселые дни, заключалась настоящая жизнь Дианы, пробуждая ее особенное, похожее на открытую рану мировосприятие. Но кто она такая, эта беспокойная, замкнутая в себе и бесконечно одинокая женщина, еще в детстве прослывшая странной, непонятной и «не от мира сего»?
Извороты судьбы и поиски себя
Диана Арбус – выдающийся фотограф ХХ века, неординарный документалист, человек, судьба которого так и осталась загадкой. Как и она сама. Эта странная женщина, всю жизнь искавшая себя и видевшая «другую» красоту, ушла из этого мира, будучи на пике своего признания, влияния, популярности. Но ушла не просто так, а оставив после себя всемирно значимое достояние – иной взгляд на табуированные темы. Иной взгляд на людей. Иной взгляд на мир. И на то, как он устроен.
В течение своей жизни Диана создавала и оттачивала новый, совершенно уникальный стиль в фотоискусстве, целью которого было отображение плоти и сути повседневной жизни как вакцины против образцовой гламурной действительности. Этот стиль по праву может быть причислен к течениям постмодерна, но не повторяет ни одно из его ответвлений, декларируя только общий подход.
* * *
Диана Немиров родилась в Нью-Йорке в 1923 году в респектабельной семье, глава которой владел моднейшим на те времена меховым бутиком «Рассекс». Уже с детства она могла чувствовать свое привилегированное место среди других – девочка жила в элитном районе Нью-Йорка и училась в лучшей школе, которую только могли себе позволить неприлично богатые евреи.
Жизнь этой девочки должна была стать предсказуемой, поскольку была устроена и обеспечена родительским состоянием с самого рождения, но уже с юного возраста Диана проявляла бунтарские настроения, своеволие и упрямство. Накануне своего 14-летия она вдруг осознала, что влюбилась в Аллана Арбуса, молодого сотрудника из отцовского магазина, и безапелляционно заявила родителям, что намерена выти за него замуж, когда придет время.
Понятно, что состоятельному семейству с аристократическими притязаниями такая перспектива никак не могла прийтись по душе, и девочку отослали в Каммингтон, записав ее в школу искусств. Кстати, свое обещание выйти за Аллана Диана все-таки сдержала, едва успели закончиться торжества по поводу ее 18-летия. Была ли она влюблена в него так же страстно, как пять лет назад, неизвестно, но судя по воспоминаниям близких друзей, для Дианы это замужество означало освобождение от родительской диктатуры и вечной необходимости соответствовать статусу приличного семейства.
Так что очень заблуждаются те, кто считает, что странноватая богачка удовлетворила свою блажь и вышла за бедняка, основным дивидендом которого были лишь его мечты когда-нибудь стать актером. Нет, она вышла за мужчину, против которого были настроены все ее родные. Именно так она поступала всегда – шла поперек. Делала то, чего хочется ей. Но значимость этого поступка – в другом: этот «акт неповиновения» стал первым триумфальным преодолением препятствий на ее удивительном творческом пути.
«Удивительном» – это еще скромно сказано… Ибо как ребенок из обеспеченной семьи, у которого было все, о чем можно мечтать, – дорогостоящие уроки живописи, посещение школы искусств, лучшее образование, – оказался способным увидеть другую сторону жизни. И не просто увидеть, подобно пассивным созерцателям, но и уловить ее красоту, а затем показать этот мир без прикрас другим людям!
Сама Диана вспоминала, что все эти блага – богатство ее семьи, огромный дом и роскошное его убранство – более всего вызывали у нее неприятие. Возможно, именно этот достаток, привилегированное положение и «жизнь напоказ» стали толчком к ее внутренней трансформации, приведшей к странному, но притягательному восприятию мира. И это ее новое мироощущение по сути было своеобразным бунтом, ее личным протестом против превалировавшей в американском обществе того времени системы ценностей.
Вместе с мужем, которому пришлось расстаться со своими мечтами о бродвейской сцене ради достойного содержания супруги, она основала фотостудию, которая к концу 40-х стала очень известной в Нью-Йорке.
У супругов родились двое детей – Доун и Эми. Однако даже несмотря на рождение дочек, которых она безумно любила, Диане было сложно избавиться от чувства неудовлетворенности и недовольства своей жизнью. То и дело она погружалась в депрессию, симптомы которой со временем лишь усугублялись.
Новый свет – как краткий всполох…
В 1957 году профессиональные пути Дианы и Аллана разошлись, а немного позже они уже расстались и как супруги.
Сдерживала ли ее эта «нормальность», устоявшийся жизненный уклад и будничные семейные заботы? Выходит, что так, потому что с начала 60-х Диана Арбус начинает заниматься неординарной съемкой и, наконец, находит себя. В этот период созданы лучшие ее работы. Но даже этот успех не кажется ей полноценным и приносит не столько радости, сколько она могла бы ожидать от такого прорыва.
Перенесенный в 1966 и 1968 годах гепатит только обостряет приступы депрессии. В возрасте 48 лет, будучи одним из самых именитых фотографов в США, Диана приняла большую дозу барбитуратов и покончила с собой. И все же, наверное, ошибочно считать, что именно творчество погружало ее в депрессивное состояние. Тем более что депрессией и обсессивными расстройствами Диана страдала с самого детства. На самом деле работа воодушевляла ее, давала ей силы жить.
Друзья Дианы вспоминают, что длительная терапия и прием антидепрессантов помогли ей на некоторое время, и никто из них даже не мог предположить, что она выберет именно этот путь. Последние две страницы дневника фотохудожницы аккуратно вырезаны, поэтому никто из них так и не узнал причин ее поступка. Всю жизнь исследуя тайны других, эта удивительная женщина так и осталась тайной для своих близких.
Творческое наследие: неотретушированный взгляд на табу
Некоторые исследователи заключают, что на смену творческого направления Дианы повлиял фильм Тода Броунинга «Уродцы», который из-за всеобщей критики оказался на целых три десятилетия похороненным в студийном архиве. Вышедший на экраны в начале 30-х, лишь в 1961-м он снова был взят в прокат и оказал огромное влияние на представителей нонконформистских культурных течений.
Возможно, так и было, но вероятнее всего начало творческого пути фотохудожницы связано с течением нуар, особенно популярным в 30-х в Нью-Йорке. Увлекшись новым веянием, Диана и Аллан сконцентрировались на этом стиле, и к концу 1947-го их снимки впервые появились в fashion-изданиях уровня Glamour, Harper’s Bazaar и Vogue. Подчеркнутая концептуальность и нуарная мрачность стали отличительными чертами их стиля, а работы – узнаваемыми и востребованными.
Но, продолжая искать себя, Арбус в середине 50-х кардинально изменила направление работы – теперь ее интересовала журналистика и социальное фото. В этот период Диану наставлял А. Бродович – создатель уникального американского стиля, оказавший влияние на всю медиакультуру США. В это же время фотохудожница брала уроки у Лизетт Модел, одной из основных фигур в сфере стрит-фотографии того времени. Она была грубоватой (что вообще свойственно знаменитостям), но прямолинейной и предельно откровенной.
Именно Лизетт приоткрыла для Дианы дверь, ведущую в эксклюзивную залу славы, признания и востребованности. Именно эта «американская Фаина Раневская» показала девушке важность психологической подоплеки и глубокого проникновения во внутреннюю субъективную реальность каждого, кто попадает в кадр.
И Диана с готовностью восприняла этот дар, в одночасье изменив свой ракурс и сформировав собственный стиль с характерной двухцветностью и зернистостью. Работа модным фотографом в уютной студии сменилась изысканиями «в поле». Героями Дианы стали трансвеститы, цирковые актеры, уличные фокусники и гадалки.
Чуть позже в кадр попали и те, на кого в обществе не принято смотреть в упор, – карлики, аутисты, инвалиды, бедняки из трущоб, странные люди с особенной судьбой.
Арбус отмечала, что особой психологической глубины ей позволяла добиться обычная беседа перед съемкой. Она молча выслушивала истории людей и только после этого начинала работу. За последнее десятилетие своей жизни Диана отсняла более шести тысяч пленок.
Уже после смерти фотохудожницы, в 70-х, была организована крупнейшая выставка ее работ в нью-йоркском Музее современного искусства, которая привлекла свыше семи миллионов зрителей. А в 2006-м по мотивам ее жизни Стивен Шейнберг выпустил фильм «Мех», в котором снялись звезды мировой величины.
Вдохновленная красотой несовершенства
Некоторые издания называют Диану мастером съемки девиаций. Но ее работы – это не только демонстрация пугающих, аномальных и порою откровенно безобразных сцен. Ее фотографии – словно полотна художника, пишущего исключительно с натуры.
По духовному содержанию это не просто призыв к толерантности и желание обратить внимание на социальных аутсайдеров, это попытка показать, какова другая жизнь, в которой есть то же, что и у «нормальных» людей – чувства, проблемы, счастье. То есть объединяющая нас всех человечность.
Арбус говорила о том, что она не снимает фриков. Она снимает людей. Да, непохожих на других, но людей. Камера позволяла ей увидеть их шокирующую красоту и ее странную притягательность.
И эта неординарность, несовершенство и несоответствие «приличным» стандартам были своеобразным «пропуском» в их особый, отвергаемый другими мир. Снимки Дианы демонстрируют этот «другой мир» как нечто обыденное, пусть и свободное от привычных рамок.
Всемирно известные фотографии – взять хотя бы «Еврейский гигант и его родители», «Карлик-мексиканец в комнате отеля», «Молодой человек в бигуди», – пронизаны одновременно болью, напряжением и любовью, принятием и уважением к судьбам людей, от которых общество привыкло отводить глаза.
В то время как красивые с общественной точки зрения модели, напротив, выглядят на ее снимках либо несколько потерянными, либо неприкрыто несчастными.
Эти работы, больше похожие на перформанс, позволяют не только увидеть противоречия в человеческом восприятии действительности, но ощутить внутреннее напряжение. Снимки словно дробят, делят восприятие, переворачивая сознание и превращая его в некое новообразование, разрушающее рамки между тем, что считается правильным, и тем, чего спокойнее не замечать.
Эта странная женщина показала всему миру новый взгляд на вещи. Ее природная чувствительность, особое видение прекрасного и отсутствие конформизма помогли ей открыть широкой публике табуированные темы. Именно маргинальная эстетика стала «голосом» Дианы и помогла ей стать одной из наиболее значимых фигур мировой фотодокументалистики.
Диана Арбус – бунтарь и разрушитель социально приемлемого, истинный представитель эпохи постмодернизма.
Ее жизнь похожа на ее фотографии – такая же спонтанная и непредсказуемая, заполненная болью и одиночеством, но в то же время движимая какой-то удивительной внутренней свободой и любовью. Ее работы до сих пор вызывают негодование, тревогу, ненависть, неприятие у одних и переоценку ценностей у других.