Дурной сон
Мужчина устало шел по истоптанной тропинке, поднимаясь к избе среди свисающих ветвей ивы и беснующихся на ветру веток кустарника. Вся рубаха, подпоясанная грязно-синим кушаком, была пропитана потом и измазана землей. Он смахнул рукой прядь волос со лба и взглянул в чистое небо, не позволяющее измученному крестьянину укрыться в тени облаков от безжалостно палящего солнца в течение всего дня, а теперь любовно пропускающее свет далеких светил. Через пару минут он уже стоял у дверей довольно большой избы. Помнится, они с братом знатно повздорили на предмет того, какой рисунок должен быть вырезан над входом. И все же он настоял на равностороннем кресте, основания которого расширялись в конце. Брат удивился, но дальше спорить не стал.
- Милка, я пришел, – дверь, чуть поскрипывая, отворилась, и его хрипловатый от жажды голос разнесся по сеням. Скинув легкие ботинки из сыромятной кожи, мужчина легкое скользнул в светлицу. Стояла непривычная тишина. – Аленка? Ты здесь? Машка, Петька?
Мужчина застыл, снимая через голову рубаху. Кушак уже лежал на скамье, аккуратно сложенный. Рубаха легла рядом. Где-то внутри избы послышался шаркающий звук. И вдруг воздух разрезало пронзительным детским криком ужаса. Холодный пот выступил по всему телу. Несмотря на внушительное телосложение, мужчина рванулся вперед с поразительной скоростью и вскоре оказался на заднем дворе.
Перед ним разворачивалась ужасающая картина: возле дверей, обратив безжизненный взор к палящему солнцу, лежала на земле его жена… точнее, то, что от нее осталось. Тело было словно разорвано пополам, цветастое платье, сшитое ей на праздник Купалы, быстро пропитывалось свежей кровью, блестящей в падающем из окон свете. В ладони она сжимала руку маленькой девочки – его дочери. Но это все было не самым страшным во всем этом кровавом кошмаре.
Посреди двора, поднявшись на задние лапы, возвышался огромный зверь. Его тело, покрытое короткой шерстью, источало силу и жестокость. Местами шерсть слиплась от крови. Необычно длинные пальцы на мощных лапах оканчивались кривыми когтями. Его морда… Хотя, скорее лицо источало разум и безумие одновременно, но что действительно поражало, так это удивительное сходство его с человеческими чертами. В зубах чудовище еще держало останки его дочери.
Взгляд мужчины опустился вниз. Перед монстром трясясь от страха и плача, глотая онемевшим ртом воздух, сидел в собственной луже его Петька. Монстр резко развернулся, услышав скрип открывающейся двери. Тело в его пасти протестующе взмахнуло сохранившимися конечностями, но осталось на месте. Издав утробный рык, Зверь бросился вперед…
Алексей резко открыл глаза, не понимая, кричит он здесь или там, на залитой кровью земле. И, кстати, где это – здесь. Мир вращался словно карусель. Но вскоре он сумел прийти в себя. Вспомнилась вчерашняя ночь: странные тени, погони, смертельная схватка и огромный сверкающий меч. Теперь он сидел в приемной шестой городской больницы. Охраняя до допроса спасенного им парня. Надо было выспаться, подумал Топин, а то так и за рулем уснуть можно, да и снится всякий бред.
Он встал, подошел к кулеру и налил себе в стаканчик воды. Залпом осушил его и бросил в стоящую рядом урну. Сквозь стекло палаты было видно, что парень еще спит. Или притворяется, чтобы застать его врасплох… Бред, опять какой-то бред. Алексей снова сел. Все нормально, просто дурной сон из-за усталости. Вот и всё...
Читать другие главы:
Вой первый. Холодный взгляд луны
...