Есть люди с лицами, располагающими к обману. Таких, как говорится, грех не обмануть. Предполагаю, что я как раз и являюсь одним из обладателей таких лиц. Обиднее всего само осознание того, что внутри тебя живет «дурак». Ну да, можно знать высшую математику, говорить на пяти языках, читать Ницше и Шопенгауэра (это я сейчас не про себя, это гипотетические рассуждения), и при этом по жизни быть наивным младенцем.
Мошенники и обманщики, конечно, мерзавцы еще те, но «дурака» внутри себя всё же иногда стоит выключать. Хотя бы по праздникам. Так я сказала себе, когда мы с Таней вышли с почты, куда пришли покупать конверт, а в результате истратили каждая по половине своей стипендии на лотерейные билеты.
Я – дочь своего отца. Он пять лет искал систему в спортлото, а мама выиграла за раз 70 рублей советских денег, просто однажды назвав ему наугад шесть цифр. Но у папы есть пусть слабое, но оправдание, он бросал курить, и все эти пять лет вместо сигарет каждую неделю покупал билеты-спортлото. Мы же с Таней накупили себе лотерейных билетов просто так (произошло самопроизвольное включение дурака) и, пристроившись в углу за столиком, усердно стирали медяком одну защитную полоску за другой. И нас остановило только то, что деньги кончились.
Теперь я никогда не покупаю на почте лотерейные билеты.
Потом год или два спустя я отдала уже всю свою стипендию двум остановившим меня цыганкам. За это мне показали фокус – денежки зажимаются в кулак, на кулак дуют и плюют и оппа! денежка волшебным образом исчезает.
Цыганок я тоже теперь обхожу стороной.
А потом я почти поумнела. И вся такая умная поехала в Париж.
Ах, Париж, Париж! Кто сказал: «увидеть Париж и умереть!»? Увидеть Париж и жить, жить, жить! Это город-наркотик, туда постоянно хочется вернуться. Я гуляла по улочкам и паркам, любовалась дворцами и мостами, пребывая почти в нирване. Люди Парижа казались мне почти небожителями, безупречными, восхитительными, необыкновенными. И всё было замечательно вплоть до того момента, когда я, с мечтательным выражением лица выплыв из-под арки Карузель, не наткнулась на чернокожего потомка Остапа Бендера. Потомок в штанах с мотней по колено и видневшейся полоской белых трусов, весьма пикантно контрастирующей с его шоколадным пузом, торговал сувенирными безделицами – репродукциями, брелками, статуэтками, на которых, если внимательно присмотреться, было выбито Made in China.
У каждого человека есть свой внутренний голос, интуиция называется. Мой внутренний голос при виде лоснящегося толстомордого торговца сувенирами просто закричал и засигналил красной лампочкой:
- Стоять! Не с места!
- Да, ладно, - примирительно сказала я своему внутреннему голосу и поинтересовалась, сколько стоит репродукция с видом Эйфелевой башни.
- Тен ёрос – ответил парень, не переставая жевать жвачку.
На Монмартре таких репродукций за «тен ёрос» можно пачку купить. Но дети лейтенанта Шмидта по мелочам не размениваются. Равно как и наивные деревенские девушки. Ну тен так тен, сказала я себе и попросила сразу две. И протянув 100 евро, стала ждать сдачу.
А вот с этого момента начинается самое интересное. Мои сто евро быстро исчезли в одном из карманов модных штанов, и тут, словно из-под земли нарисовался еще один потомок незабвенного Остапа Бендера, дитя улицы, сын лейтенанта Шмидта, который с криками «Здравствуй, брат мой Коля!» бросился к нам. Ну, на самом деле он кричал:
- ПолИс! ПолИс! (полиция то бишь).
Тот, первый, в белых трусах, быстро, как солдат по сигналу тревоги, побросал свои нехитрые пожитки в рюкзак и бросился бежать. Мои сто евро убегали вместе с болтающимися между колен штанами, белой полоской трусов и их владельцем.
Я – не дочь миллионера, и мне безумно стало жалко своих денег, поэтому я бросилась вслед за ними.
- Деньги! Отдай мои деньги! – вопила я.
Парни прибавили ходу, я тоже.
Понимаете, это умный человек, случайно попавший в такую ситуацию, подумал и рассудительно сказал бы себе, что бежать за двумя незнакомыми мужиками в какую-то подворотню незнакомого города опасно для жизни, да и Бог с ними, с этими деньгами. А дуракам думать некогда – им надо деньги выручать.
А вот тут вступает в действие другой закон «Дуракам всегда везет».
Всегда не всегда, но парень, видя, что я не отстаю, сунул мне в руку две смятые бумажки по 20 евро каждая. Пока я разворачивала и смотрела, сколько денег, они скрылись из виду.
Меня утешает одно – я всё-таки обучаема. И теперь в моей внутренней инструкции «Их стоит обходить стороной» негры соседствуют рядом с цыганками.