Бонжур алейкум всем господам и дамам, читающим и чтущим наш маленький островок свободной мысли. С вами снова Шалтай-Болтай и в этот раз я хотел бы осадить крепость сожаления и скорби нашего века, а именно вопрос тленности материи, обуславливающей наше с Вами сознание и так настойчиво твердящей нам, что только она есть бытие, совершенно не допуская таких вульгарных для неё категорий как дух и скрипя зубами на идею свободного сознания.
Зайти в этот раз я хотел бы с античности, а именно с гения Платона, который, принимая чашу с ядом, перед тем как отчалить, достаточно красноречиво дал понять окружавшим его, что смерть есть лишь конец срока плоти, тогда как дух его ждут неизвестные смертным миры и планы.
Примечателен тот момент, что утверждая бессмертие духа, Платоша (надеюсь он простит мне такую панебратскую фамильярность) оперирует совершенно чуждыми человеку современного мира понятиями духа и иных миров.
Конкретно на первом, в этой, с позволения сказать, статье я и хотел бы остановиться.
Итак, для начала, имеет смысл определиться с тем, что же из себя представляет дух сам по себе, in vitro, однако чтобы зайти в эту палату, нам потребуется, как минимум, вполне материальная и трёхмерная дверь.
В этом качестве нам, я думаю, вполне мог бы сослужить добрую службу человеческий мозг.
С мозгом дела обстоят не вполне понятным образом, потому как материальной основой мысли являются электрический импульс и некая совокупность химических соединений, называемых нейромедиаторами. При этом место, откуда "берутся" мысли учёными однозначно локализовано до сей поры не было, что позволяет нам сделать робкое и крайне осторожное предположение, что возникая в нашей голове, они "приходят" к нам извне.
Здесь можно долго и вязко рассуждать о сигнальных системах в нашем организме, о непрекращающемся раздражении нервных рецепторов объектами внешней среды, об анализе этих сигналов нашим межушным нервным узлом et cetrum.
Но от научного метода в его чистом виде я предпочёл бы абстрагироваться в пользу чувственного восприятия и интерпретацией чувств сих нашим серым и извилистым, простите, шариком.
Дело в том, что в самом моменте возникновения мысли самой по себе наша воля принимает самое минимальное участие, что позволяет нам говорить о мысли как о некоем, до известной степени, независимом от нашего эго явлении. И только попадая в цепкие лапы нашего сознания, мысль поддаётся разбору и проверке на соответствие её объективной действительности, в этот момент мы и подвергаем эту маленькую птичку из мира идей собственному рассмотрению. Мы оцениваем её и дальше либо отправляем в топку, на суд нашего бессознательного, либо принимаем и далее можем как держать красавицу при себе, так и отправить на радость окружению.
Итак, мы подошли к тому, что прилетая в ловушку интеллекта, мысль попадает в наши руки, при этом становясь свободной когда мы её выпускаем и будучи таковой до того, как мы её "родим".
Один из основополагающих принципов бытия заключён в суждении, что ничто не берётся из ниоткуда, ровно как и не уходит в никуда.
Из этого логично вывести, что прежде чем предстать перед нашим умом в луче нашего внимания, мысль должна откуда-то прилететь.
Но и с этим, мы, как будто бы, уже разобрались, здесь мысль является результатом взаимодействия между нашим восприятием и внешней средой.
Однако, не будет ли разумным допустить, что приходя из внешней среды, мысль уже находится в ней в эмульгированном состоянии, растворённой среди воздействующих на нас внешних факторов?
Соответственно, то, что представляет собой мысль, не облечённая в строгую словесную форму, являет собой некую абстракцию, которая попросту есть и как будто гонимая ветрами может как влететь в наше сознание, не спросив на то разрешения, так и обойти нас стороной.
Тогда назревает вопрос — является ли мысль чем-то действительно принадлежащим нашему эго или это просто некая свободная частица, несущая в себе определённого рода информационный посыл?
А вот отсюда я уже хотел бы взглянуть на понятие идеи как таковой. Что есть идея? Не совокупность ли направлений той самой мысли, что приняла более устойчивую форму и представляет собой некое единство и целое?
И не идея ли Платона до сих пор странствует по нашему миру, как на страницах тленных книг, так и сама по себе, посещая умы нас, простых смертных?
Мы можем сдержанно допустить, что понятие духа, в свою очередь, подразумевает некую совокупность идей, стройно друг к другу прилегающих и составляющих характер индивидуума, который взаимодействует через волю с телом и через тело с окружающими его предметами. Соответственно, идея, не являясь материальной сама по себе, обладает, однако, вполне заметным потенциалом воздействия на людей и общество, а через них и на дома, и на улицы, на города и страны, на нашу планету и, в конечном итоге, на космос и небесные тела.
И в качестве вывода из этого нагромождения моих мыслей, я отпускаю в мир информации и чисел, называемый интернетом, идею того, что таковая вполне может существовать не заключённой в видимые нами материальные носители и не притянутая к грязной земле якорями страстей и эмоций.
Что же тогда есть наше эго, если не одна из важнейших для нас идей, благодаря которой мы строим свои отношения с миром?
Ты — идея.
И лишаясь своего носителя в виде футляра из плоти и крови, теряя видовые признаки, оставив позади себя цепочки ДНК в ядрах клеток, из которых состоишь, ты, тем не менее, не кончаешься, но отправляешься освобождённым и чистым, занимая другие умы и тела и воплощаясь уже в действиях других представителей своего биологического вида.
Не это ли есть бессмертие? бессмертия индивидуума в конте
ксте идеи как фундамента эго.