Хартализм и Маркс
Перевод публикации Майкла Робертса (Michael Roberts) (источник)
Современная денежная теория (СДТ) в последние годы стала популярной среди многих сторонников левых взглядов. Похоже левый демократ Александрия Окасио-Кортес (Alexandria Ocasio-Cortez) является ее сторонником (ссылка). Ведущий проповедник СДТ Билл Митчелл (Bill Mitchell) недавно обсуждал эту теорию и меры экономической политики, вытекающие из нее, с Джоном МакДоннеллом (John McDonnell), одним из лидеров левого крыла Лейбористской партии Великобритании, экспертом по экономике и финансам (ссылка). У СДТ есть определенная поддержка среди левых, так как на первый взгляд кажется, что она предлагает теоретическую базу для политики фискальных расходов, финансируемых центральным банком, бюджетным дефицитом и государственным долгом без угрозы кризиса. Теория поддерживает политику государственных расходов на инфраструктурные проекты, создание рабочих мест и поддержку промышленности, что прямо противоречит мейнстримной неолиберальной политике жесткой экономии и минимального вмешательства государства.
В этой и следующих публикациях, я предложу свой взгляд на ценность СДТ для рабочего движения. Сначала я дам общий обзор и покажу сходства и отличия СДТ от денежной теории Маркса.
СДТ основана на идеях хартализма. Георг Фридрих Кнапп (Georg Friedrich Knapp), немецкий экономист, ввел в обращение термин “хартализм” в своей книге “Государственная теория денег”, которая была опубликована в Германии в 1905 году и переведена на английский в 1924 году. Название происходит от латинского слова charta в значении токен или билет. Хартализм утверждает, что деньги появились не как спонтанное решение проблемы бартера, а когда государство попыталось контролировать экономическую деятельность и как средство выразить долг количественно.
Хартализм утверждает, что исторически всеобщий обмен товарами появился только после того, как государство смогло создать потребность в использовании суверенной валюты, обложив население налогами. Для харталиста способность денег выступать в качестве расчетной единицы для оплаты кредита или долга базируется на доверии к суверену и его возможности навязывать свою волю населению. Использование денег в качестве расчетной единицы для оплаты кредита или долга предваряет появление экономики, основанной на всеобщем обмене товарами. Поэтому хартализм утверждает, что деньги появились как расчетная единица из долга, а не из обмена. Кейнсу очень нравился хартализм, но он явно противоречит взгляду Маркса о том, что нельзя понять природу денег без понимания обмена товарами.
Могут ли хартализм или современная денежная теория и марксистская теория денег быть совместимы или дополнять друг друга или одна из них неверна? Мой краткий ответ будет таким: 1) деньги предшествуют капитализму, но причина их появления не в государстве 2) да, государство может создавать деньги, но оно не может контролирует их стоимость, поэтому доверие к деньгам может исчезнуть и 3) строгая харталистская позиция не совместима с марксистской теорией денег, но в СДТ есть некоторые особенности, которые ее дополняют.
Позвольте мне обосновать эти аргументы.
Современная денежная теория и теория денег Маркса похожи в том, что это эндогенные денежные теории. Обе эти теории отрицают количественную теорию денег, а именно то, что инфляция или дефляция зависит от решений центральных банков предоставлять или нет кредиты. Наоборот, спрос на деньги рождает предложение: то есть банки предоставляют займы, в результате этого создаются долги и депозиты для оплаты этих займов, а не наоборот. В этом смысле и СДТ и марксистская теория понимают, что деньги не являются некоей пеленой над реальной экономикой, что современная (капиталистическая) экономика является денежной экономикой во всех отношениях.
И Маркс и сторонники СДТ согласны в том, что количественная теория денег, которую излагали чикагский экономист Милтон Фридман и другие и которая доминировала в экономической политике правительств в ранние 1980-х года, неверна. При капитализме правительства и центральные банки не могут сглаживать подъемы и спады, пытаясь контролировать денежное предложение. Это подтверждает печальная история программ количественного смягчения, принятых основными центральными банками в попытках подтолкнуть рост экономики. С начала кризиса 2008 года балансы центральных банков раздулись, а роста банковского кредита не наблюдается, так же как и роста реального валового внутреннего продукта.
Однако марксистская теория денег отличается от СДТ в одном важном аспекте. Да, капитализм - это денежная экономическая система. Капиталисты начинают инвестиции в производство с денежного и товарного капитала, который в свою очередь благодаря затрате рабочей силы (и ее эксплуатации) создает новую стоимость, которая реализуется как еще большее количество денежного капитала. Поэтому спрос на денежный капитал рождает спрос на кредит. Банки создают деньги или кредит как часть процесса капиталистического накопления, финансовый капитал неотъемлемая часть капиталистического производства. Для кейнсианцев спрос на деньги определяется иррациональным началом ("animal spirits") индивидуальных агентов, а для сторонников СДТ - государственным долгом. В противоположность этому, марксистская теория денег утверждает, что спрос на деньги и, следовательно, их цена зависит от темпа накопления капитала и капиталистического потребления.
Теория и история денег
Это выявляет отличие между Современной денежной теорией и денежной теорией Маркса. Теория денег Маркса специфична для капиталистического способа производства, в то время как СДТ и хартализм антиисторичны. Для Маркса при капитализме деньги представляют стоимость и следовательно прибавочную стоимость. В формуле Д-Т-П-Т’-Д’ деньги Д могут обмениваться на товар Т потому, что Д представляют Т, а Д’ представляют Т’. Деньги не смогли бы сделать обмен возможным, если бы способность к обмену не была уже присуща товарному производству, если бы они не представляли общественно необходимый абстрактный труд и, следовательно, стоимость. В этом случае деньги не возникают в процессе обмена, а являются денежным выражением меновой стоимости или общественно необходимого рабочего времени.
Марксистская теория денег анализирует функции денег в капиталистической товарной экономике. Это исторически специфическая теория, а не всеобщая теория денег для любого момента истории, и не теория денег в докапиталистических экономиках. Поэтому если даже деньги и появляются впервые в истории как средство уплаты налогов и долгов (как утверждают харталисты и Кейнс), это не противоречит Марксовой теории денег при капитализме.
В любом случае, у меня есть серьезные сомнения в том, что исторически государственный долг был причиной появления денег (я вернусь к этому в будущих публикациях). Дэвид Грэбер (David Graeber), анархист и антрополог, похоже утверждает это в своей книге “Долг: первые 5000 лет истории”. Но я не могу это принять. Маркс утверждает, что деньги появляются естественным образом, когда товарное производство становится все более всеобщим. Государство просто подтверждает форму денег, а не изобретает ее. В самом деле, я считаю, что высказывание Локка, упомянутое в книге Грэбера, хорошо суммирует эту позицию:
“Локк настаивал, что нельзя повысить стоимость кусочка серебра, назвав его “шиллингом”, так же как нельзя сделать низкого человека выше, сказав, что в футе теперь 15 дюймов”.
По классике хартализма Кнапп утверждает, что исторически государства номинировали единицу расчета и, требуя уплаты налогов в этой особенной форме, обеспечили то, что эта форма стала обращаться в качестве средства платежа. Каждый налогоплательщик вынужден был добывать произвольно установленные деньги и таким образом включался в денежный обмен. Джозеф Шумпетер отверг этот подход, заявив:
“Если бы Кнапп просто утверждал, что государство может объявить предмет, долговую расписку или токен (несущий знак) законными деньгами и что объявление о том, что определенный токен или билет будет принят при уплате налогов, должно иметь большое значение для придания некоторой стоимости этому токену или билету, он говорил бы правду, но правду банальную. Но если он утверждает, что данное действие наделяет стоимостью этот токен или билет, он делает интересное, но ложное утверждение.” [History of Economic Analysis, 1954].
Иными словами, хартализм либо очевиден и правилен, либо интересен, но ложен.
Деньги - товар или берутся из воздуха?
Маркс утверждал, что деньги при капитализме имеют три главные функции: мера стоимости, средство обмена и “деньги как деньги”, куда включается оплата долгов. Мера стоимости следует из трудовой теории стоимости Маркса, и это главное отличие от харталистов и сторонников СДТ, у которых вообще нет теории стоимости, а поэтому нет и теории прибавочной стоимости.
В сущности сторонники СДТ игнорируют стоимость как основу денег в общественных и экономических отношениях. Возьмем, например, следующее объяснение одного из сторонников СДТ о том, как СДТ соотносится с теорией стоимости Маркса:
“Деньги не просто “выражение” или “представление” совокупной частной созданной стоимости. СДТ предполагает, что фискальная основа денег и макроэкономический каскад претворяют в жизнь общий материальный горизонт производства и распределения... Как и марксизм, СДТ базирует стоимость на производстве и поддержании коллективной материальной реальности. Она, соответственно, отрицает неоклассическую теорию полезности, для которой стоимость появляется из игры индивидуальных предпочтений. Только в противоположность марксизму, СДТ утверждает, что производство стоимости определяется абстрактной фискальной способностью денег и иерархией посредников, которая этим поддерживается. СДТ настойчиво отрицает влияние физической гравитации на человеческую реальность. Наоборот, она отрицает влияние гравитации на политические и экономические процессы, показывая, как идеальное обуславливает реальное через пирамиду распределения денег”.
Если продраться через этот научный жаргон, я думаю, это означает, что СДТ отличается от теории денег Маркса тем, что утверждает, что деньги не привязаны ни к какому закону стоимости, который притягивает их как “гравитация”, что у них есть свобода увеличиваться и на самом деле изменять саму стоимость. Деньги - это причина стоимости, а не наоборот.
Мне кажется - это чушь. В этом слышны отголоски идей французского социалиста Пьера Прудона, который в 1840-х годах утверждал, что в капитализме неправильна сама денежная система, а не эксплуатация труда и капиталистический способ производства. Вот что Маркс говорил о взглядах Прудона в главе о деньгах в Grundrisse: “можно ли изменением в средствах обращения коренным образом изменить отношения производства и распределения?”. Для Маркса “теория, которая предлагает уловки обращения как способ, с одной стороны, избежать насильственного характера этих социальных изменений, а с другой стороны, заставить эти изменения казаться не предпосылкой, а постепенным результатом этих преобразований в обращении” будет фундаментальной ошибкой и непониманием реальности капитализма.
Другими словами, отделение денег от стоимости и превращение денег в основную силу изменений в капитализме не в состоянии признать реальность социальных отношений при капитализме и производстве с целью получения прибыли. Без теории стоимости сторонники СДТ входят в мир фиктивной экономики, где государство может генерировать долг и превращать его в кредиты на счете государства в центральном банке по своему желанию без ограничений и последствий в реальном мире производительного капитала, хотя это не так просто как кажется (ссылка).
Для Маркса деньги создают деньги при помощи эксплуатации труда в процессе капиталистического производства. Вновь созданная стоимость воплощена в товарах для продажи; реализованная стоимость представлена определенным количеством денег. Маркс начинает свою теорию денег с денег в качестве товара, такого как золото или серебро, чья стоимость может быть обменена на другие товары. Поэтому денежная стоимость других товаров привязана к цене или стоимости золота. Но если стоимость или цена золота меняются из-за изменения количества рабочего времени, затраченного на его производство, тогда также изменяется и стоимость денег, выраженная в других товарах. Резкое сокращение времени, затраченного на производство золота, и, следовательно, падение его стоимости приведет к резкому скачку цен других товаров (как было с испанским золотом из Латинской Америки в 16-ом веке) и наоборот.
Следующим этапом в развитии денег стало использование бумажных или фиатных денег, привязанных к цене золота, потом золотовалютный стандарт и, наконец, стадия фиатных денег или “кредитных” денег. Но в противоположность взглядам сторонников СДТ и харталистов, это не изменило роли или природы денег в капиталистической экономике. Стоимость денег все еще привязана к общественно необходимому рабочему времени в процессе капиталистического накопления. Другими словами, если товарные деньги содержали стоимость, то нетоварные деньги представляют/отражают стоимость. И те и другие поэтому могут измерять стоимость других товаров и выражать их форму стоимости.
Очевидно, что современные государства играют важную роль в воспроизводстве денег и в воспроизводстве системы, в которой эти деньги обращаются. Но власть государства над деньгами довольно сильно ограничена, и, как сказал бы Шумпетер (и Маркс тоже), пределы этого явно видны в определении стоимости денег. Печатный станок может напечатать любое количество банкнот и монет, но не может решить, чему соответствуют эти числа. Это определяется бесчисленным количеством решений в основном частных фирм при установки цен. Фирмы реагируют на структуру издержек и имеющийся спрос, с которыми они сталкиваются в процессе конкуренции с другими фирмами. Из-за этого стоимость денег, обеспеченных государством, нестабильна. На самом деле это признается и самим хартализмом. Главным механизмом, с помощью которого государство устанавливает стоимость фиатных денег, является обложение налогами своих граждан и объявление о том, что оно будет принимать только определенные вещи (чем бы они не были) в качестве денег для уплаты этих налоговых обязательств. Но Рэндал Рэй (Randall Wray), один из самых активных сторонников СДТ, признает, что если налоговая система разваливается, “стоимость денег быстро стремиться к нулю”. Действительно, когда кредитоспособность государства находится под вопросом, стоимость национальных валют обваливается, и спрос смещается на такие реальные товары, как золото, выступающих в качестве настоящего средства сохранения стоимости. Например, цена золота взлетела в начале финансового кризиса в 2007 году, и еще один сильный подъем наблюдался в начале 2010 года, когда долговой кризис стран южной Европы усугубил ситуацию.
Выводы для мер экономической политики
Часто можно слышать заявления сторонников СДТ, что “деньги можно создавать из воздуха” (ссылка). Или “банковские деньги не появляются в результате экономической активности. Наоборот, банковские деньги создают экономическую активность”. Или “деньги для банковских займов не существуют, пока мы, потребители не возьмем кредит” (ссылка), Энн Петтифор (Ann Pettifor). На это кратко можно ответить так: “да, государство может создавать деньги, но оно не может устанавливать их цену”, или стоимость. Цена денег определяется движением капитала, привязанного к общественно необходимому рабочему времени. Если центральный банк “печатает” деньги или создает кредит на государственном счете, это дает возможность государству финансировать программы занятости, развития инфраструктуры и т.п. без дополнительных налогов или выпуска облигаций. Такие меры предлагают сторонники СДТ. В этом они видят “выход” из кризиса капитализма, вызванного падением производства в частном секторе.
Сторонники СДТ и харталисты предлагают замещать или дополнять инвестиции частного сектора государственными инвестициями, оплаченными “созданием денег из воздуха”. Но эти деньги потеряют свою стоимость, если это не приведет к созданию стоимости в производительном секторе, который устанавливает общественно необходимое рабочее время, и все еще занимает доминирующее положение в капиталистической экономике. Вместо этого, это приведет к повышению цен и/или снижению прибыльности, что со временем задушит производство в частном секторе. Если только сторонники СДТ не готовы к марксистскому решению проблемы, а именно, экспроприации в общественную собственность финансового сектора и “командных высот” в производительном секторе, а также переход к производственному планированию, что обуздает или покончит с законом стоимости. Иначе увеличение государственных расходов через неограниченное печатание денег провалится. Насколько я знаю, сторонники СДТ старательно избегают таких мер, возможно потому что, как и Прудон, они неправильно понимают природу капитализма, предпочитая “уловки обращения”, или потому, что они на самом деле против уничтожения капиталистического способа производства.
Конечно, эти меры не были проверены в условиях современной реальности, ни рецепты Современной денежной теории, ни марксистские рецепты. Поэтому мы не знаем, приведет ли к инфляции бесконечное создание денег для инвестиционных программ. Сторонники СДТ говорят, что “монетизация дефицита” закончится, когда будет достигнута полная занятость. Но тут возникает вопрос, смогут ли центральный банк и политика государства так тонко манипулировать частным сектором? История показывает, что нет. Не существует способа, которым правительство может контролировать процесс капиталистического производства и контролировать цены производства таким, “точно рассчитанным”, способом.
Даже ведущий сторонник СДТ Билл Митчелл осознает это риск. Как он написал в своем блоге (ссылка):
“Представьте себе экономику, которая восстанавливается после рецессии и быстро растет. В этой ситуации можно увеличивать бюджетный дефицит. Мы можем сказать, что фискальная стратегия будет все еще правильной, пока увеличение чистых бюджетных расходов приводит к росту экономики и приближению к полной занятости. Даже когда негосударственные расходы растут, бюджетный дефицит допустим, если он поддерживает движение к полной занятости. Однако, как только экономика достигнет полной занятости, правительство не должно подталкивать номинальный совокупный спрос, увеличивая расходы, так как возникнет риск инфляции”.
Похоже, что СДТ можно свести в конечном счете к теории, которая оправдывает неограниченные государственные расходы для поддержания и/или восстановления полной занятости. В этом ее задача и ни в чем другом. Именно поэтому она так привлекает левых. Но эта явная задача СДТ скрывает намного более серьезную помеху для настоящих изменений. СДТ ничего не говорит о причинах таких потрясений в капиталистическом накоплении, кроме того, что правительство может избежать взлетов и спадов в экономике, разумно используя государственные расходы в процессе капиталистического накопления (ссылка). У СДТ нет рецептов для радикальной смены общественной структуры.
Марксистское объяснение наиболее полное, так как в нем деньги и кредит являются неотъемлемой частью понимания капиталистического способа производства. Оно показывает, что деньги не являются главной проблемой, и что недостаточно просто разрулить финансы. Это также помогает понять, почему для поддержания экономического благополучия не работают кейнсианские решения (ссылка).