Автор: Денис Фишер
Она упорно надавила на кнопку дверного звонка своими тоненькими, словно ниточки, пальчиками. Никто не открывал. Сквозь разговоры и смех ребенка из соседней квартиры, она повторила свой звонок несколько раз. Ее стали одолевать сомнения. Она расстегнула свою коричневую кожаную сумку и вытащила толстый, но миниатюрный блокнотик, с торочащей веревочкой в виде закладки. Пролистав несколько десятков страниц, она проверила достоверность нужного ей адреса и, пожав плечами от непонимания, вложила блокнот обратно в сумку.
Она решила повторить оповещение своего визита, и снова надавила на маленькую кнопку, уже от которой на подушечке указательного пальца оставался след. Спустя минуту безмолвия, сквозь дверные щели послышался мужской гулкий крик: «Открыто!». Она дернула ручку шоколадного цвета, и оказалось, что голос прокричал правду.
Она вошла внутрь и оказалась в небольшом темном коридорчике, по бокам которого были обставлены высокие шкафы, пугающие своей величественной тенью. Из ближайшей комнаты, из щели которой пробивался лучик света, послышался все тот же мужской голос, правда, на этот раз намного отчетливей.
- Входите, прошу сюда!
Она скинула свои пурпурные вьетнамки, затем посмотрев в прямоугольное зеркало, поправила подрезанную челку темно-русых волос, длина которых достигала ее поясницы. И при том, ее не смутило, что коридор был заполнен темнотой, все это произошло по некоторому женскому инстинкту. Взяв свою сумочку, она вошла в комнату.
В кровати лежал молодой человек примерно ее возраста, лет двадцати трех или четырех. Белокурая челка рассыпалась на его кремовом лбу и полуприкрытые глаза мраморного оттенка были прикованы к ожидаемой гостье. Когда она подошла ближе, то уловила легкий запах микстур и черного чая.
Теперь, он мог доподлинно разглядеть это дивное создание. Остренький подбородок с небольшой ямочкой, придающей ей особую миловидность. Гладкая шея, словно безупречная мелодия, вливающаяся в сердца людей. И глаза. Непостижимо глубокие, пропитанные искренней добротой глаза, форма которых имела совсем небольшую склонность к восточному типу. За несколько минут он успел уличить в ней все эти качества, и он был непоколебимо убежден в своей проницательности.
- Простите, что сразу же не откликнулся на ваш звонок. Задремал просто…
- Ничего страшного, – слегка улыбнулась она.
Он не мог поверить своим ушам, когда услышал эту невообразимую музыку ее голоса. Насколько он был тонок и в тоже время отчетлив. Неповторимая нежность пустила свои корни в голосовые связки, звук которых излучал теплоту и непостижимый уют. Он даже оторопел от таких внутренних ощущений, ведь он всегда проявлял к женщинам холодную стойкость и независимость. Но не в этот раз…
- Что с вами? – спросила она.
- Со мной? – не отнимая своего пристального взгляда, повторил он. – Со мной все хорошо…. Даже, все слишком хорошо…
Она чуть приподняла брови от легкого удивления и, пододвинув деревянный стул ближе к кровати, присела.
- И так. Как ваше самочувствие? Что вас беспокоит?
- Все как обычно, – легко отвесил он. – Ночью была температура, насморк и кашель. Ничего нового, правда?
Она глянула на его гладко выбритое лицо, немного курносый нос и тонкие губы, и ощутила какое-то неизъяснимое чувство остаться в этой комнате на долгое время. От таких абсурдных мыслей, она несколько раз нервно моргнула и, не ответив на его вопрос, стала доставать из сумки все необходимые медицинские приборы.
- Давайте я вас послушаю.
Он приподнялся с кровати и высоко задернул серую футболку. Холодный железный кружок, размером с монету, ритмично блуждал по его разгоряченной спине и груди. Она пыталась сосредоточиться на наличие или отсутствие хрипов, но его грудные и спинные мышцы, коварно завлекли почти все ее внимание. Она негодовала, что с ней происходит. Все это время, он сохраняла неприступность и не проявляла даже малейшего внимания на ухаживания ее поклонников, которые пытались завоевать ее расположение самыми различными способами. Но не в этот раз…
- Хорошо, – вздохнула она. – Хрипов нет. Давайте посмотрю горло.
Она силилась принять деловитый образ врача, который категорически заинтересован здоровьем пациента, но попытки были тщетны. И даже, когда в его приоткрытой полости рта, лежала ложка, их взоры соприкоснулись в двусмысленном взгляде, в котором было скрыто нечто необъяснимое…
- Горло немного красное, но ангины нет.
- Думаете, я не смертельно болен?
- Нет, конечно, – усмехнулась она. – С чего бы это?
- Не знаю, – смотрел он ей в глаза. – Мне почему-то кажется, что уже смертельно болен. Лучше сказать, безнадежно.
В его словах, которые на первый взгляд кажутся слишком пафосными, не было ни доли наигранности. Он говорил это настолько серьезно и без ухмылки, что она просто молча опустила глаза над бумагой и стала писать необходимый рецепт.
- Много больных? – ненавязчиво спросил он.
- Да, – не отрывая глаз от бумаги, ответила она. – Очень много. В городе же эпидемия вирусная. Болезнь не сильно тяжелая, но очень быстро распространяется. Начальные классы школ и детские садики закрыты на карантин. Кстати, а вы что, один живете? – глянула она в сторону темного коридора, а потом на пациента.
- Да. Живу один.
- А как же вы купите необходимые лекарства? – через паузу спросила она.
- Не знаю, – легко ответил он, словно речь шла о здоровье его совершенно не касающегося. – А вы что? Хотите предложить помощь?
- Ну, – замялась она. – Мне не тяжело принести вам лекарства.
- Вы серьезно или шутите?
- Я не шучу, это было бы очень глупо. К тому же, вы должны понимать, что я за вас в ответе, и если с вами что-то случиться, я за это буду отвечать, понимаете? Поэтому, ничего такого себе не подумайте.
- Да что вы! – улыбнувшись, протянул он. – Как можно! Вы ведь, просто выполняете свой долг врача и все.
- Хорошо, – с облегчением вздохнула она.
- Деньги возьмите вон в тех шортах.
- Хорошо. Дверь не закрывайте, я скоро вернусь…
Она скрылась в темноте коридора, а потом он услышал многообещающее хлопанье двери. Этот звук сулил продолжение какого-то непонятного начала. Непонятного, разумеется, для обоих участников этой встречи, ибо такие странные и нежданные чувства, никто из них еще не испытывал. Каждый из них пытался дать хотя бы самую ничтожную оценку и анализ своим действиям и рецепции. Но разве стоит ли всегда формулировать словами и подвергать сухим объяснениям настигающие нас чувства, которые окрыляют зачерствелые и старые души? Стоил ли вообще задумываться о причине возникновения такой реакции и внутренней отрады?
Самое главное, уловить этот самый пик мгновения, когда все твои внутренние органы пляшут в безудержном танце игривых и радужных красок счастья. И дать возможность сомкнуться в звонком треске хрустальным бокалам любовного напитка. И необратимое время исчезнет, и предстанет, каким то смутным сном или чьей-то нелепой фантазией. А вечное сейчас – будет пахнуть ароматным запахом ночного дыханья, которое сплетает влюбленные сердца в толстый узелок наслаждения…
***
Когда она вернулась, он спал глубоким сном, забавно подставив руку под щеку. Она улыбнулась материнской добротой, положила лекарства на стул и прикрыла его теплым одеялом. Затем, ей пришла в голову сумбурная мысль заглянуть на кухню. Когда она открыла дверь большого холодильника, то поняла, что он бедняга морозит холод только зря.
Бутылка молока, скорее всего прокисшего и одна кастрюля с супом непонятного образца. Она досадно покачала головой и, оставив свою сумку в прихожей, ушла. Вернувшись обратно, она сначала удостоверилась, что пациент спит, а затем зашла на кухню и принялась раскладывать купленные продукты. Фрукты, овощи, мед и малину, все, что надлежит выздоровлению, она аккуратно расставила по полочкам шкафа и холодильника, и со спокойной душой отправилась к себе домой.
Она пришла на следующий день, чтобы проведать больного пациента, нуждающегося в помощи. По крайней мере, так она неумолимо твердила себе, поднимаясь по лестнице, что ее приход обусловлен только помощью и ни чем другим. На этот раз, после первого же звонка, дверь открыл сам пациент.
- Вот, пришла вас проведать, – сказала она, проходя по коридору. – Как вы себя чувствуете?
Они вошли в комнату.
- Это вы принесли мне те продукты? – не обращая внимания на вопрос, сказал он.
- Не знаю, – неловко ответила она. – Я принесла только фрукты и овощи.
- Ну, да. Я это и имел в виду. Так, стало быть, это вы. Я вам очень благодарен. А это тоже входит в ваши медицинские обязанности? – с поддевкой спросил он.
- Да, – гордо ответила она, пытаясь сохранить субординацию. – Если вы умрете от голода, я тоже буду за это в ответе.
- Забавно, а вы обо всех так печетесь?
- Да. Обо всех.
Ее лицо стало таким серьезным, что он невольно улыбнулся, настолько она представлялась ему милой и невинной.
- И я сюда пришла, чтобы осмотреть ваше состояние здоровья. Ночью была температура?
- Нет. А сколько я вам должен за продукты?
- Это фрукты и овощи, во-первых. Во-вторых, нисколько. Это не мои деньги, а министерства здравоохранения.
- Вы шутите.
- Нет, – оправдывалась она. – Ввиду эпидемии нам выделяют необходимую сумму, в случае, если у больных возникнут финансовые проблемы. Так что, не обольщайтесь, пожалуйста, думая, что я купила это на свои деньги.
Он засмеялся.
- Что смешного?
- Нет, нет. Ничего. Со мной такое, бывает.
- Понятно. Давайте я вас послушаю.
Он в очередной раз задернул футболку и молчание, которое воцарилось между ними, приняло неоднозначный характер.
- Скажите, а вы не боитесь заразиться?
- Нет. У меня иммунитет сильный.
- Я так понимаю, что большинство болеющих, это мужчины?
- Ну, вообще да. У женщин почему-то иммунитет сильней. А как вы поняли, что большинство болеют мужчины?
- Когда к тебе приходит такая красивая девушка, тут хочешь, не хочешь, а заболеваешь…
Сколько уже многочисленных раз она слышала такие строптиво-приторные фразочки. Сколько раз отражала от себя эти двусмысленные и соблазнительные мужские взгляды. И всегда она относилась к ним насмешливо и несколько скептически, принимая все это за чистый фарс и театр, но не в этот раз…
Она искренне улыбнулась и немного склонила голову набок, ибо его слова звучали совершенно по-другому.
- Это приятно, спасибо.
- Меня кстати Влад зовут.
- Элеонора.
- Элеонора? – с радостью воскликнул он. – Какое красивое имя. А где вы родились?
- В Швейцарии, но потом мы оттуда переехали. А вы местный?
- Да, я здесь родился и вырос. Очень приятно познакомиться Элеонора с крепким иммунитетом.
Он протянул ей руку, и она засмеялась, ответив ему тем же. Спустя некоторое время, в ходе легкой болтовни, их отношения перешли уже на новый уровень. Они говорили друг другу ты, и рассказывали интересные и забавные истории.
- Ты завтра придешь? – провожая у порога двери, спросил он. – Я бы и сам к тебе пришел, но ты говоришь, мне еще нельзя выходить.
- Нет, нет. Тебе еще рано. Строгий постельный режим. Завтра я прийти не смогу, работы много. А вот, послезавтра, с удовольствием.
- Тогда, до встречи.
Некоторое время Влад подумал, что все это нереальность вовсе, а только глупый сон, который пройдет при первом же попадании солнечного лучика на его сомкнутые глаза. Он не мог остановить непрерывный поток мыслей об Элеоноре. Он вспоминал ее длинные и мягкие волосы. Хотя, он к ним и не притрагивался, все равно он был убежден, что они совершенно мягкие. Но за то он улавливал ее тонкий аромат духов и томный запах молодого тела. Никакой пошлости в нем не было. Ведь, по-своему обыкновению, Влад всегда подавал себя женщинам, как невозмутимую и кокетливую личность, способную пренебречь нравственными нормами, и заставить броситься в краску любую девушку. Но не в этот раз…
Он просто хотел слушать ее голос, утопать в ее взгляде и чувствовать, что рядом с ним любимый человек…
Элеонора не спала всю ночь, ощущая у себя внутри какой-то хаос летних красок и цветов. Она была настолько возбуждена этим знакомством, что ее невольно кидало в дрожь, при одной мысли о Владе. В ее голове порхали, словно утренние бабочки, неутомимые мысли о его белокуром чубчике, о сильных плечах, диком обонянии и неудержимо притягательной улыбке. Его повадки, полностью соответствовали ее идеалу мужчины. Но что самое интересное, изначально никакого идеала у нее не было. Идеал родился в то самое мгновение, когда она ощутила, что может, сквозь всякие предрассудки и свои жизненные принципы, остаться у него дома. Ни один парень, не трогал ее так сильно. Но не в этот раз…
Она просто, хотела разговаривать с ним и болтать на всякие темы, пусть даже и имеющий глупый и бессмысленный характер, но только слушать его голос и впитывать тепло его сильных рук…
Она пришла в назначенный срок. Он открыл ей дверь, и неожиданно перед ее глазами, всплыл огромный букет красных роз, ее любимых цветов. От удивления она приоткрыла рот и нежно улыбнулась. Сквозь занавес ее отрады, он поймал прозрачный оттенок алмазных цветов на мягких щечках. И ему так захотелось расцеловать эти щечки, но Влад понимал, что здесь самое главное, не переступить эту незримую грань дозволенного и запрета. Необходимо дождаться подходящего момента, а не то, в противном случае, она подумает, что его желание обусловлено некой платой с ее стороны за подаренный букет. А таких предубеждений он не хотел.
Они пошли на кухню, и Влад откупорил бутылку красного вина и поднес два прозрачных бокала.
- Откуда цветы и вино? – сказала она после одурманивающего сюрприза.
- Купил, – очевидным тоном ответил он.
- Ты что выходил из дому? Я же тебе запретила. Ты был еще слаб, чтобы ходить по магазинам. Большая вероятность, что мог подцепить новый вирус.
- Тот вирус, который я уже подцепил, победит все остальные, – сказал Влад и подал ей бокал вина, самозабвенно проникая взглядом.
Она уловила тонкие вибрации его слащавой аллегории, и улыбнулась.
- Можно один вопрос?
- Конечно, – сказал он и отпил несколько глотков.
- Почему ты живешь один? Ты говорил, что переехал несколько лет назад, а я забоялась спросить, почему.
- Глупости. Всегда спрашивай меня, о чем угодно. Переехал по определенным обстоятельствам. Во-первых, я уже не маленький, чтобы жить с родителями, я думаю, ты понимаешь. А во-вторых, я часто болею…
- Ты часто болеешь? Ну, и что?
- А то, что я всегда заражал всю свою семью и, скажем, чувствовал себя ужасно при этом. Родители злились на меня, а в чем была моя вина? Да, у меня слабый иммунитет, я очень подвержен простудным заболеваниям, поэтому я решил переехать. Родители, конечно, отговаривали меня. Говорили мол, мы же не серьезно все это, мы тебя любим. Я им верю и я, их тоже люблю. Поэтому переехал. Не хочу доставлять им неудобства.
- Глупости, – мягко возразила Элеонора. – Мало ли, кто болеет. И что же теперь? Я уверена, что твоя семья тебя любит, а злятся, может быть, потому что очень переживают за тебя.
- Это глупо, ты не согласна? Как будто их злость решит проблему.
- Да. Но, это же родители.
Он отпил еще несколько глотков.
- Не знаю. В любом случае, меня все устраивает. Мы ведь, все равно общаемся, только по телефону. А по выходным я, бывает, их навещаю. Самое главное, что ты выносливая и не болеешь.
- Почему именно я?
- Да вот, че-то горло болит опять.
- Да? – встревожилась она и схватила чайную ложку. – Давай открывай рот, я гляну, вдруг у тебя ангина…
- Хорошо…
- Нет, так не пойдет. Сядь на стул. Ты же выше меня на целую голову.
И тут Влад схватил Элеонору двумя руками и приподнял так, что теперь, она смотрела на него сверху вниз. Она попыталась высвободиться, но все ее действия были отнюдь неправдоподобны и наигранны…
- Отпусти. Что ты делаешь?
- Тебе оттуда будет лучше рассмотреть мое горло.
- Нет, не лучше. Я могу упасть.
- Я тебя крепко прижал, поэтому не упадешь.
Она осмотрела горло.
- Ну, как? Здоров?
- Да, здоров! – сказала она и изобразила обиженную девицу, что было так же актерски. – А теперь давай, отпускай меня.
- Ну, уже нет, – довольно протянул он. – Раз я здоров, я хочу тебя поцеловать.
- Я сейчас вот этой ложечкой, тебе по головушке тресну, – сказала она.
- Я готов принять от тебя любые наказанья, но от своего не отступлюсь.
Она смотрела в его глаза и понимала, что хочет того же самого. Но она так же понимала, что если их губы сомкнуться в сладком поцелуе, она, несомненно, останется у него. И в другом случае, она бы вняла голосу рассудка и своим укоренившимся принципам, и не стала бы, действовать так опрометчиво, после нескольких дней знакомства. Но не в этот раз…
Нравится рассказ? Поблагодарите журнал и автора подарком.