Году эдак в 1992-м мы с женой купили нашей старшей дочери щенка Ньюфаундленда. Это была её заветная мечта и радость была безгранична. Было на что полюбоваться! Чёрный, длинношерстный, морда в профиль похожа на орангутанга… Назвали его Шер. Он очень быстро научился нескольким простым командам типа «Голос», «Дай лапу», «Сидеть-лежать»… А когда ему уже было семь месяцев, он заболел энтеритом. Недалеко от нас жил ветеринар. Он делал ему уколы, клизмы и прочие процедуры, но сколько мы ни пытались ему помочь, он умер. Мы всей семьёй очень переживали, а дети просто плакали, можно сказать рыдали... Жили мы тогда в Адлере. Буквально через пару недель я был на рынке и, проходя по рядам, где всегда торгуют всякими железками и инструментом, увидел пожилую женщину с картонной коробкой. Заглядываю и вижу в ней что-то чёрненькое, шевелящееся, попискивающее с закрытыми глазами. Спрашиваю, - "что это?" — "Щенки пуделя! Мать отказалась их кормить и нужно как-то пристраивать…"
Совсем дёшево, (чтобы не даром), я взял одного. Он был размером меньше моей ладони, шерсть совершенно гладкая, глаза ещё не прорезались… После смерти нашего Шера мы зареклись брать собаку в дом и я не знал, как преподнести его своим жене и детям. Слишком уж тяжело мы переживали эту утрату. И вот захожу я в дом, щенка держу в ладошке у своего живота, да так, что его и не видно, молчу. Жена смотрит на меня, чувствует, что что-то не так. Я виновато говорю – "…извини, не выдержал", и протягиваю ей это «нечто». А там и вправду было трудно понять кто это, или что… Объяснил ситуацию. Моя жена всегда отличалась очень мягким характером и любовью к детям и животным. Так что, я конечно лукавлю, говоря, что не знал последствий моего поступка. Я не сомневался, что будет дальше. Она взяла его на руки и началась у нас беспокойная жизнь. Кормили его тёплым молоком из соски, закутывали от холода, так как он постоянно дрожал. Спал он с нами, вернее между нами, под нашим одеялом. Короче, у нас появился ещё один ребёнок. Постепенно он всё же стал приходить в норму, открыл глазки, стал активно ползать. Потом на его гладкой шёрстке появились первые завитки и он начал приобретать нормальный щенячий вид.
Мы уже не боялись за его состояние и здоровье, он нормально и довольно быстро рос. Это действительно был пудель, а назвали мы его Семён Семёныч в честь героя фильма Бриллиантовая рука. Попросту мы его называли Сэм. Из непонятного комка шерсти вырос отличный пёс!
Он был среднего размера и очень хорош собой, особенно после стрижки, придававшей ему настоящий пуделиный вид. Ему очень шла стрижка наголо всего тела и морды с длинной кудрявой шерстью на голове и ушах, на передней части шеи, кисточками на хвосте и подушечек на лапах. Была у него одна особенность – он по натуре был спасателем! Стоило прийти с ним на море, он сразу прыгал в воду и с громким лаем плавал за купающимися людьми, даже за незнакомыми и старался выгнать их на берег. А уж если в воде был кто-то из своих, то тут уж разыгрывалась настоящая коррида! Особенно если я или дети ныряли под воду. Тут уж шума было на весь пляж. Он мог плавать сколь угодно долго, пока хотя бы кто-нибудь из нас находился в воде. В 1994 году у нашей старшей дочери родилась девочка, — наша внучка Дашенька. Мы её очень рано стали приучать к водным морским процедурам и в три годика она уже смело плавала на надувном круге и не боялась заплывать на глубину, конечно под нашим присмотром. Семён Семёныч не отплывал от неё дальше одного метра, плавал вокруг и "спасал»". Внучка очень быстро приспособилась использовать это поведение в своих целях — она держала его за хвост и он катал её по морю. А плавал он очень хорошо и достаточно быстро. Называлось всё это "моё такси", и продолжалось не один год. Даже когда внучка подросла и научилась плавать без плавсредств, она всё равно продолжала плавать, держа Сэма за хвост, и это доставляло удовольствие им обоим. Семён Семёныч несколько раз попадал в собачьи переплёты и был избит так, что по нескольку дней отлёживался, но выздоравливал. Однажды мы заметили, что он стал плохо видеть, потом почти совсем ослеп и ориентировался по слуху и по запахам. Мы его всё равно любили и выгуливали на поводке. Чужие люди даже не замечали его слепоты. Через какое-то время он потерял обоняние, его стало трудно накормить, а потом стал совсем плох и постепенно перестал отходить от привычного места под навесом около дома. Однажды он совсем пропал. Как мы его не искали, обошли все места, где он мог спрятаться, не нашли... Обнаружил я его только по запаху разложения. Наш любимец заполз под сарай во дворе и там спрятался. Он прожил в нашей семье одиннадцать лет и умер в 2003 году. Мир его праху.