Дети, действительно, наши. Даже если они будут жить с мамой. И никуда они не денутся. И никто у нас их, по большому счёту, не отнимает. Встречайтесь, общайтесь, воспитывайте.
Так мне говорил мой психолог на одной из консультаций, когда я «доходил». Да я и сам до всех этих событий это прекрасно понимал. Даже виртуально представлял нашу разлуку, как я живу один, и всё было спокойно и без проблем. И сейчас, по прошествии времени, когда всё уже позади, я это прекрасно воспринимаю, осознаю. Но это здесь, на берегу.
А там, в этом безумном океане, это почему-то не доходит до сознания, никак не успокаивает. И если логически даже тогда это понятно и очевидно, но эмоционально, ну, вот, нет успокоения, какая-то безумная тревога. Конкретно это проявляется в таких, казалось бы мелочах, как пожелать друг другу «спокойной ночи».
- Ну, позвоните, пожелайте, - говорит психолог.
- Мне нужно видеть своих детей. Погладить дочь по голове перед сном,- отвечаю я. - Я не буду видеть как она собирается в школу, как делает уроки.
Мозг отказывается воспринимать это спокойно. Это не умещается в голове. Внутри необъяснимый страх этой надвигающейся пустоты. Как это? Они там, без меня. Что там с ними? Кто с ними рядом? И совершеннейшая невозможность, немыслимость остаться одному. Понятно, что это клиника. И что, забери я хотя бы одного ребёнка себе, было бы легче. Но, ребёнку лучше с матерью, и рвать его на две части не хотелось.
А помогла справиться с этим безумием другая женщина, свободная, которая согласилась встретиться, поговорить, о которой я начал просто думать. И пришло успокоение, относительное, конечно. Но ушли таблетки, и я начал жить.
Другие статьи канала:
Больнее всего мы делаем самым близким
Актёр. Режиссёр. Автор. Психология роста