«В наших жилах течет кровь победителей. И для многих из нас этот день – особенный. С гордо поднятой головой и с самыми светлыми слезами, какие только возможно.
Сегодня у внуков по расписанию – обязательный поход в парк. Они будут угощаться солдатской кашей. И Артём на правах старшего брата-эрудита обязательно будет рассказывать сестрам о празднике. Да, та война, к счастью, от маленьких детей очень далеко. Но и в них Победа записана на генетическом уровне.
Я не хочу, чтобы мы забывали, какой ценой она досталась поколению истинных победителей. К счастью, моя работала подарила мне знакомство с теми, кто ту войну знает не в теории.
Майор медицинской службы Вера Васильневна Клепикова, родившаяся в 1918 году, ушла из жизни недавно. Она оставила своё завещание: « Я ни на минуту не забывала, что жизнь – это движение, в том числе движение к новым знаниям. Я не люблю быть рабом своего настроения. Когда тебе все интересно, когда ты чувствуешь свою нужность, когда каждый день дарит тебе новые впечатления, будь то культурные новинки или встречи с друзьями, просто некогда стареть и скучать».
Совершенно домашняя девочка, «милый доктор-парикмахер», как называл её папа, стала выпускницей меда как раз в сорок первом. И это был первый выпуск новосибирского меда! Начинающие медики, выпестованные именитыми профессионалами, тогда ещё не знали, что 30 человек из первого выпуска Новосибирского меда погибнут на фронте.
Вера Васильевна сразу попала «в полымя». Её дивизию направили на Северо-Западный фронт ликвидировать жёстко обороняемый немцами Демянский котёл. (Демянск – это посёлок в Нижегородской области).
«Столько раненых потом не было больше нигде, – вспоминает Вера Васильевна. -- Мы сутками стояли у операционных столов, оперировали на шести столах одновременно. Бывало, что заканчивались хлороформ и обезболивающие. Тогда лекарства заменялись стаканом спирта и разговором с врачом».
…А когда раненому срочно нужна была кровь, медики становились прямыми донорами. Круглосуточное сражение за жизни бойцов сказывалось на девушках-докторах: начались безбелковые отеки. Чтобы медицина не выпадала из строя, командир медсанбата выписал через аптеку консервы для хирургов. Как лекарство.
Очень сложными были раненые, у которых развивалась гангрена. По сути, здоровый человек становился на всю оставшуюся жизнь калекой. И военврачам приходилось учиться прямо без отрыва от войны. АРМУ (армейская рота медицинского усиления) показала молодым докторам, как именно можно делать глубокие и длинные разрезы вдоль руки или ноги. Разрезы обеспечивали доступ воздуха. А воздух – это смерть для возбудителя газовой гангрены.
Что на войне казалось самым страшным? Первое откровение – что ампутированные конечности могут быть такими тяжёлыми, а несуществующие руки и ноги – ТАК болеть!
А ещё невозможно было не бояться, когда немцы устраивали психологическую атаку, сбрасывая с самолётов пустые бочки. Падающие бочки жутко свистели.
На Украине вообще пришлось сыграть со смертью в рулетку, чья возьмет. Немцы обстреливали каждые три минуты, не давая никакой возможности попасть в деревню к раненым. И тогда полковник предложил взять в союзники русской смекалке немецкую пунктуальность. Коли стреляют они, чётко соблюдая интервал, значит, нужно эти три минуты использовать. Другими словами, было решено рискнуть и сразу после обстрела рвануть на машине. Вот уж действительно, за три минуты вся жизнь перед глазами пролетела. Но ничего. Повезло. Проскочили.
Страшно, что после танковых боёв почти не оставалось раненых. Они сгорали заживо в подожжённом танке.
…После войны доктор Клепикова поняла, что хирургом быть уже не может. Наверное, и для врача бывает запредел, когда оказываешься переполнен чужой болью. И Вера Васильевна выбрала самую мирную медицинскую специализацию – педиатрию.
Доктор Артемий Николаевич Швецов документ о среднем образовании получил 21 июня 1941 года.
«Хоть и началась война неожиданно, но предчувствие войны с Германией было. И мы рвались на фронт, были уверены, что враг будет побежден скоро. Боялись не войны, а того, что не успеем повоевать», - фронтовик вспоминал, а его кот всячески поддерживал хозяина.
Начало военной службы Артемия Швецова – 15 августа 1941 года. Осознание того, что война далека от романтически красивых картинок, пришло достаточно рано: «Отправили нас в Кемерово, учиться в летную школу. Но в ноябре-декабре немцы наступали на Москву, инструкторов командировали туда, а нас – на Восток, в школу обучения авиаинженеров. Предполагалось, что скоро на фронте появится новейшая наша и американская техника, а мы должны уметь ей пользоваться. Школа находилась на снабжении Народного комиссариата обороны. Учеба шла на голодный желудок. Перловку на воде выдавали мизерными порциями. Кормили ровно настолько, чтобы сохранить нас для фронта. И некоторые уже мечтали о фронте, зная, что там голодать не будут».
Пожалуй, одно из самых серьёзных обвинений, которое можно предъявить войне, и самая страшная цена Победы - война не считалась с человеческими талантами. Предпочитала делить людей не на бесталанных и щедро одарённых, а на живых и мертвых. Наверное, даже статистика не знает, скольких этих самых талантов, гениев, возможно так и не рожденных, да и просто крепких профессионалов в разных областях мы не досчитались из-за войны, сколько научных открытий не сделано, сколько умных книг не написано.
Брат Артемия, Виктор, был звездочкой мединститута, преподаватели пророчили ему большое будущее. Но он стал полковым доктором. Виктор Николаевич долго считался без вести пропавшим. Собственно, этот факт тоже повлиял на выбор Артемия. После войны он поступил в тот же медицинский, где его брата любили и помнили. С тех пор Артемий Николаевич и живёт за двоих. За себя и за брата.
«Не только мы тогда искали родного человека, -- с болью вспоминал фронтовик, -- Многие тоже приходили в отчаяние. Понимаете, целые партизанские отряды погибали в болотах. Люди там даже не тлели, а найти их было невозможно».
Поиски следов брата затянулись на долгие двадцать лет. Артемий Николаевич за это время уже стал опытным доктором. «Сразу после победы о войне как-то не принято было говорить, -- объяснял он, -- И только в шестидесятые заговорили о войне и о цене победы, о потерх. Я написал в Подольский архив рядового и солдатского состава. Наконец-то пришел положительный ответ! Брат погиб под деревней Антониха. Немцев оттуда выбили после четвертого наступления. Погибшие бойцы были найдены благодаря местному поисковому отряду. Имена воинов восстанавливали по личным вещам: фляжкам, по пилоткам».
С доктором Евгением Михайловичем Благитко, известным далеко за пределами Новосибирской области, мы беседовали обо всём. Как он, рождённый на Западной Украине в сороковом, оказался в Сибири, о его любви к лошадям, о двух очаровательных кошках-подобранках («Дачный улов», - улыбался доктор). Разумеется, основной разговор шёл о медицине.
Я спросила, какая операция запомнилась. «Молодой парень по неосторожности выстрелил себе в живот, - ответил доктор. - Район дальний, больной нетранспортабельный. Но я, тогда ещё молодой хирург, повёлся на слёзы его матери, перевёз пациента в областную больницу. Когда нужно было решать, оперировать парня или нет, с учителем посоветовался. Тот, опытный хирург, не рекомендовал ввязываться: «Больной всё равно не жилец. И если он после операции умрёт, может случиться так, что ты больше не захочешь работать хирургом».
Я же решил рискнуть. Так в ночь перед операцией всех домочадцев перебудил! Увидел сон, как немцы вышвиривают меня с кровати (хоть и маленький в войну был, но помню до сих пор, как немцы вошли в село, в дом). Во сне я от немцев бегу, а они мне стреляют в позвоночник! Боль жуткая! Я от неё заорал по-настоящему и от крика проснулся.
Да всё хорошо закончилось! Выжил тот больной!»
Вот такой война была. Вгрызалась в детскую память. Оставляла в неведенье о судьбах родных людей. (А что есть страшнее неведенья?) Она заставляла самых обычных людей трудиться без устали в тылу и забывать о страхе на фронте. Когда человек защищает то, что ему дороже жизни, страхи и инстинкты самосохранения отступают на второй план.
Когда за нашу жизнь заплачена такая цена, имеем ли мы право сетовать на эту самую жизнь? В конце концов, в наших жилах течёт кровь победителей. Спасибо им за жизнь и за, что они с нами. Кто-то рядом совсем, уже в памяти. И всех нас с Победой!
