Сегодня, 9 мая, когда страна празднует окончание Великой Отечественной Войны, хотелось бы рассказать историю человека, с которым мне довелось работать в Норильске.
Ему не известно свое настоящее имя и фамилия, он не знает ни дату своего рождения, ни как зовут его родных мать и отца. Он вообще ничего не знает о своих родных — в 1942 году, когда в родное село его родителей пришел отряд эсэсовцев, он был несмышленым младенцем нескольких дней от роду. Вся остальная история основана на рассказах людей, спасших его жизнь, и выписках из архивов.
Эсесовцы, войдя в село, начали вламываться в дома местных жителей — евреев, попадавшихся им в руки, хватали не зависимо от пола и возраста, издевались и избивали, а после, согнали на местное кладбище и расстреляли — буднично и деловито, как разделал бы тушу убитого теленка мясник у себя в лавке. Об отце мой коллега не смог узнать совсем ничего, про мать же ему рассказали приемные родители. В тот день расстреляли не всех евреев-сельчан — тех, кому «повезло», согнали в специально созданный для этих целей лагерь, огороженный колючей проволокой. Охрану поставили из румынов, прибывших вслед за эсэсовцами.
В этом-то лагере и оказалась мать Семена (это имя не настоящее, но пусть будет) — молодая еврейка с испуганным взглядом и потемневшим от внезапного горя лицом прижимала к себе маленький сверток с ребенком, когда к ограждению со стороны свободы подошла женщина. Она искала своего сына-подростка. Они поговорили через колючую проволоку, и мать Семена, пообещала найти сына женщины.
И она нашла его, а румынская охрана согласилась отпустить мальчишку за выкуп. Мать пацана, Анна, забрала из лагеря не только своего сына, но и маленького Семена. У Анны несколько дней назад умерла новорожденная дочь, и еще не пропало молоко, которым она и накормила вконец обессилевшего к тому времени малыша. Вот так Семен и остался в живых после первой встречи с фашистами.
Дальше стало не легче — спасшиеся из одного пламени, они оказались в другом — еврейское гетто может и отличалось от концлагеря, но условия и там были скотские — голод, грязь, вши и болезни ежедневно собирали страшную жатву. Два ужасных года провела Анна с детьми в гетто, среди смерти и страданий, и все же выжила — и она, и теперь уже два ее сына.
Старший брат, Борис, после освобождения, сбежал с войсками — после пережитого у него появилась цель — уничтожать фашистскую нечисть, до конца, до последнего вздоха, а Семен с мамой (не кровной, но все же мамой) остались.
Борис, дошедший до Берлина, там, на чужбине, встретил отца, которого они с матерью давно считали погибшим.
С фронта вернулись вместе — не по годам суровый Борис, за свою короткую жизнь успевший увидеть столько ужасов войны, что хватит на несколько книг, и отец, считавший погибшей всю семью.
Семейное счастье родителей оказалось недолгим — отец, подорвавший здоровье на войне, вскоре умер, Анна и дети (не только Семен с Борисом, но и младшие, появившиеся после войны) вновь остались одни.
Послевоенная жизнь тоже вышла тяжелой — чтобы прокормить ребятишек, Анна и старший брат работали от зари до зари, но еды все равно не хватало, жили впроголодь. Семен после средних классов перевелся в школу рабочей молодежи и пошел работать, чтобы помогать маме и брату.
Сколько же горя может принести война, сколько жестокости способно вместить человеческое сердце — ведь убивавшие миллионы мирных жителей немецкие солдаты не родились зверьми, они стали ними по доброй воле — отказавшиеся от трезвомыслия, вскормленные пропагандой.
Хочу пожелать всем нам мира, и упаси нас Господь от власти упырей, готовых бросить в топку извращенных идей жизни своих сограждан, соседей, детей. Спасибо дочитавшим, с Днем Победы!