Кэндзи Мидзогути, 1953
И решил наш горшечник круто поднять бабла, невзирая на риски военного времени. А его сосед все хотел стать фрилансером – в исконном смысле этого слова, то есть пойти в самураи, только у него копья не было и прочей амуниции и не брали его на службу. Поэтому он напросился в ко-фаундеры к стартаперу-горшечнику, причем нормально так его прогнул, на 1/3 долю в бизнесе. Продукт у них был годный, по проверенной технологии, юнит-экономика сходилась, так что они сразу вышли на хорошую выручку.
Но тут есть одна заковыка: оба были женаты, у горшечника уже и ребенок. И никак женщины в их бизнес-стратегию не вписывались. Парни хотели сделать единорога, пока хайп, некогда им было думать про work-and-life balance. Естественно, на этой почве начались у них конфликты.
Первой отвалилась жена горшечника – ее оставили в деревне, мол слишком опасно ехать в город на базар. (Вообще-то было реально опасно.) Потом, когда продали вторую партию и поделили бабки, сосед помчался в военторг, прикупил доспехи и копье и пошел воевать. А бабу свою просил. – Мол, жди меня, вернусь весь в орденах, будешь гордиться! – Дурак, полный дурак!
Конечно, ей пришлось лихо – сидела она, как Аленушка, в печали, а тут мимо взвод солдат. Режиссер деликатно избавил зрителя от подробностей насилия, это вам не Гаспар Ноэ с «Необратимостью», это ж все-таки 53-год – тогда насилие было в жизни, но не на экране. Но солдаты обошлись с ней для военного времени даже гуманно – даже денег дали, а могли бы и горло перерезать. Понятно, что возвращаться в деревню ей смысла не было…
С горшечником же приключилась история в стиле Гоголя – подходит к нему на базаре девица неземной красоты, видно из знатных, и закупает сразу кучу товара. Ну и логично, просит доставить на дом – мы, говорит, живем в поместье за городом. Наш герой парень-то простой, деревенский, никогда в таких хоромах не был, а его встречают как важную шишку, поят саке, песни поют – вот он бдительность и потерял.
Ну откуда бы этой благородной девице знать его имя и из какой он деревни? Человек падок на лесть, особенно, если мнит себя художником. Ему бы испугаться и драпать без оглядки, когда убиенный папаша этой панночки загробным голосом стал ей подпевать – типа одобрил ее выбор.
И внезапно она такая: «Женись на мне! Прям сейчас!» И кинулась ему на шею. Хорошо, не укусила сразу. Повела его купаться, помыла, спать уложила. (Опять нам режиссер ничего интересного не показал, вот сейчас обидно было!) Понятно, что при таком неожиданном раскладе он забыл про семью, ладно, по пьянке с кем не бывает. Но и наутро он на полном серьезе пребывал в уверенности, что ему крупно повезло – будет теперь жить господском доме с молодой женой, делать свои горшки не на продажу, а так, чисто для искусства… Эко размечтался!
Тут ему повстречался старый дед. Говорит, ну-ка стой, что-то с тобой не так. А не заколдовали ли тебя? – Да не, все норм. Вот подарки бабе своей несу. – Дай-ка я тебя осмотрю. – Э, чувак, тебе кирдык. Уноси ноги пока цел. Вали в свою деревню. – Да какая деревня! У меня любовь!
Но дед так просто его не бросил, разрисовал всего оберегами на санскрите. Видимо, японские злые духи на санскрите не читаю и их от этого корежит. В общем, оказалась его краля с того света. При жизни не догуляла, так как весь их клан враги вырезали, и ее вместе с папашей. Вот вернулась жениха искать. Упрашивала она его смыть с себя эту гадость и жить с ней вечно – может и вправду влюбилась. Кто знает? Но горшечник почему-то не захотел умирать, схватил самурайскую шашку и давай отмахиваться от демонов. А тут и петух прокукарекал. (Вру – петуха не было, но был бы кстати.)
Тем временем его сосед делал военную карьеру. Ну какой из крестьянина самурай? Ясен пень, продвинуться можно только хитростью. Вот в одном из сражений где-то в лесу видит, как раненый вражеский генерал просит адъютанта снести ему башку, видать на полноценное харакири у него сил уже нет. Адъютант вжик сабелькой – и готово, два раза просить не надо. А тут наш бывший стартапер из кустов – раз – и своим копьишком адъютанта пришил. И принес голову вражеского генерала своему командиру. Типа, я лично, в честном бою его укокошил – прям как сэр Фальстаф в «Генрихе IV» врет всем, что он победил мятежника Генри Перси – никто не верит, но его награждают.
Итак, сосед горшечника получил, что хотел – славу, высокий чин, лошадь и отряд под свое командование. Хотел тут же отправиться в свою деревню, чтоб все ахнули, но по дороге солдаты уговорили его остановиться в борделе, чтобы отдохнуть после воинских трудов. Вы уже догадались, кого он там встретил? – Свою жену. (А сюжетец этот режиссер позаимствовал у Ги де Мопассана.) Конечно, он сразу осознал всю нелепость своего тщеславия, дезертировал из армии, забрал свою женщину из борделя и пошли они домой.
А вот с женой самого горшечника еще более печально получилось. В их деревню тоже пришли солдаты. Только там не было семи самураев, чтобы отбиться от них, кто смог попрятался в лесу, а остальных поубивали, и ее тоже. Но мальчик остался жив.
И возвращается горшечник домой – без товара, без выручки, но живой. Заходит в дом – а там все хорошо. Ребенок спит, жена готовит ужин. «Дорогой, как хорошо, что ты вернулся! Я сакэ сварила – на, выпей!» Тут бы ему тоже напрячься. Виданое ли дело – мужик шлялся невесть где, пришел без зарплаты, и вместо того, чтоб огреть его скалкой, жена ему выпить подает. Совсем бдительность потерял. Проснулся утром – а ее нет как нет. Дом в разрухе, но хоть сын на месте. Пришли соседи, рассказали ему все как было, к могилке отвели.
И понял он, какой же он был дурак! Погнался за длинным рублем и потерял любимую женщину. Но делать нечего, слезами горю не поможешь – стал он работать, как прежде. Делать красивые горшки.