Часто, говоря о боевых наградах, мы подразумеваем тех, кто отдал свой долг родине на фронтах Великой Отечественной или афганской войн. Отдельной вехой в истории нашей страны стала многолетняя контртеррористическая операция в Чечне. И вот наши ребята возвращаются героями уже с Ближнего Востока, повторяя подвиги своих дедов.
«Догнать» пенсию
Кирилл Луконин – коренной волжанин. Как и многие, окончил школу, отслужил «срочку». А после устроился работать в милицию.
– Даже и не знаю, что о себе рассказывать. Ничего такого примечательного в моей жизни не было. Обычный, как все, – скромно говорит наш герой. – Отслужив во вневедомственной охране, перевелся в только что созданную структуру – Госнаркоконтроль, где и проработал, пока её не расформировали.
До выхода на пенсию в качестве «силовика» не хватало всего несколько лет. Единственным вариантом получить своё стала служба по контракту.
– Да, я пошел в армию сержантом. Сам согласился служить на Кавказе, просто потому что там срок службы засчитывается быстрее. А вот уже оттуда я и поехал в Сирию, – продолжает Кирилл. – Это была первая военная командировка. Во время службы в милиции так и не пришлось побывать на Кавказе. Но забыть эти два с половиной месяца я уже вряд ли смогу…
Защищая своих
Поездка в Сирию была исключительно добровольной. Вспоминая о том дне, когда дал согласие, Кирилл говорит, что ничего и никогда бы не поменял.
– Понимаете, наши войска там нужны. Я часто слышу, как люди ругают власти за растраты, которые мы несем в Сирии. Но я там был и точно знаю, что без русских военных там никак, – говорит Луконин. – Если бы не мы, ИГИЛ (запрещенная в РФ террористическая организация. – Прим. ред.) уже дошел бы до границ нашей страны. А у меня трое детей, и я воевал там за каждого из них.
Первое впечатление от чужой страны было самое приятное.
– За забором нашего лагеря стояли высоченные деревья с апельсинами, – делится воспоминаниями волжанин. – Мы начали их рвать, а местные нам кричат, мол, не ешьте, зелёные еще. Но они были очень вкусные, да и сам факт, что с ветки сорваны, а не из магазинного ящика взяты. Потом нам принесли другие, которые поспели, так они вообще – мёд. Таких больше я не ел никогда.
Сами сирийцы смотрели на российских военных чуть-ли не с обожанием. Когда колонна шла через города, всё население выбегало на улицу.
– Знаете, там, где появлялся русский солдат, через некоторое время поселок оживал. Помню, мы заняли маленький городишко. Дома все брошенные, ни одной живой души в округе, только войска сирийской армии и наши. Меньше чем через неделю в домах загорелись вечером окошки. Потом днём на улице стало больше малышни. А еще через несколько дней открылись маленький магазинчик и даже кафешка.
К слову, товар в киоски завозился в соответствии со вкусами русских. Например, кроме привычных печений, конфет, на прилавках появилось пиво одного из известных российских брендов. Понятно, что у военных на спиртное во время командировок – табу, но этот факт радовал, напоминая о доме.
– Захожу в один из таких магазинчиков, прошу продать мне турку, чтобы варить кофе. Как мог объяснил хозяину, что мне надо. В конце концов, он усадил нас за столик, а его жена преподнесла очень вкусный напиток. Турок в продаже у него не было, и он сказал, что готов поить нас в любое время, когда мы пожелаем. Вот такие они, сирийцы, гостеприимные, – признается боец.
Террористы с «калашами» и под кайфом
Чем дальше продвигались войска, тем страшнее становились разрушенные города, тем голоднее и беднее были местные жители. Русским приходилось не только обувать и одевать их, но и кормить, ведь боец, который хочет есть, просто не сможет защитить свою семью.
Кирилл Луконин служил наводчиком артиллерийского расчёта. Это подразделение, как и, собственно, другие, приехавшие на территорию Сирии, оказывали боевую поддержку войскам президента Асада.
– Конечно, воевали мы не вместо них, как пишут некоторые СМИ, а вместе с ними, – продолжает Кирилл. – Их частями командовал генерал Аль-Хасан Хусейн, более известный как Сирийский Тигр. При этом большую часть операций разрабатывали именно наши военные специалисты, а потом вводили в курс сирийских военачальников. Но могло быть и такое, что они просто отказывались от назначенной даты, мол, наступать завтра не можем, потому что праздник, воевать нельзя. Понятно, что никто не собирался нарушать религиозные традиции, так что наш контингент подстраивался под союзников.
Отдельная история – снаряжение и обмундирование арабских военных. По словам сирийских офицеров, их склады просто ломятся от новой униформы, но вот до рядового состава она практически не доходит. Свою родину бойцы защищают в чем придется.
– Не раз бывало такое, что после боя не успеваем обернуться, как трупы террористов лежат в одних штанах, а сириец рядом примеряет снятые с врага берцы. Особенно в качестве трофея у них ценятся натовские «разгрузки» (специальные жилеты с креплениями для автоматных магазинов и гранат. – Прим. ред.) А еще был случай, что у нашего раненного солдата пропал автомат. Его просто утащил кто-то из сирийцев. Начальство долго разбиралось, и в итоге они принесли в лагерь сразу три «калашникова». Говорят – берите любой, не понимая, что всё оружие номерное. Но всё же украденный автомат в итоге нашли, – признается волжанин.
По словам Кирилла, во время боестолкновений было страшно, потому что враг фанатичен и вооружен далеко не так плохо, как нам кажется. На вооружении у террористов – не только самодельные установки на базе джипов, но и вполне реальные танки и самоходки. А вот из оружия – в основном, наши старые автоматы «Калашникова».
– Знаете, когда я в первый день увидел собранный из частей наш вертолет КА-52 «Аллигатор», то на спине выступил холодный пот, – продолжает Кирилл. – Если они смогли сбить ударный боевой вертолёт, то это не такие уж и «голодранцы», как мы думаем. А однажды в бинокль наблюдал колонну из джипов, которых было не менее ста. Вот и прикиньте: на каждом из них стоит пулемёт. Подпускать врага ближе, чем на 50 метров, командование не разрешило, чтобы максимально сберечь личный состав.
А однажды один из таких джипов-пикапов смог прорвать российско-сирийскую оборону и понёсся в сторону позиции артиллерийских установок. Пришел приказ его уничтожить. Основная опасность подобных машин заключается не только в экипаже, который отстреливается, но и во взрывчатке, которой начиняют свои машины смертники.
Ни один из террористов тогда не выжил, машину просто поливали огнём. Но тут же в Кирилле сыграло профессиональное прошлое наркоборца.
– Я много видел в своей жизни наркоманов и точно могу вам сказать, что террористы идут в атаку явно «под кайфом». Иначе как объяснить подобный прорыв? Непонятно, на что они надеялись, – продолжает Луконин.
Родился в рубашке
Тот бой, за который он позже получил орден Мужества, Кирилл Луконин помнит практически по минутам. Наступали, отбились, перешли на другую позицию и «встали» на ночь неподалеку от города Латаки.
– Обычно ночью никто не воюет просто потому, что это пустыня, и ничего не видно. Но в этот раз всё пошло не так, – говорит артиллерист-наводчик. – Их снаряд прилетел прямо в кабину КАМАЗа, в котором я находился, но прошел чуть выше головы. Несколько сантиметров – и я бы здесь с вами не сидел… Наверное, родился в рубашке.
Товарища, который сидел с ним рядом, спасти не удалось – умер от осколочных ранений. А Кирилла с ожогами и контузией перевезли в госпиталь имени Бурденко в Москву. Первый звонок на сотовый после того, как вставил в телефон российскую симку, был от жены Светланы.
Супруга, удивленная появлением номера мужа в сети, сразу же начала набирать его. Услышав вести о госпитале и ранении, она долго просила рассказать ей правду, не веря в ту самую «рубашку». Кое-как он смог убедить жену, что всё нормально, что руки-ноги на месте. А она плакала и говорила, что примет любого, потому что любит сильно…
После реабилитации Кирилл вернулся в часть, где и продолжил службу.
– Сирийская история для меня была окончена. Собственно, на этом практически завершилась и сама служба по контракту, – продолжает волжанин. – Контузия давала о себе знать каждую ночь.
Несколько месяцев его мучала бессонница. Как только закрывал глаза, сразу же возникали картинки того боя, только каждый раз заканчивалось всё сверкающим ножом террориста перед глазами. На этом Кирилл просыпался. После длительных обследований в госпиталях он принял решение уйти на гражданку совсем.
– Знаете, я, к сожалению, не могу вам рассказать всего, что там было. Что-то – в силу этических моментов, что-то – по причине секретности. Но точно говорю, что не считаю себя героем. Я не герой! Я делал то, что должен был делать. И с каждым, кто тогда был рядом, я готов разделить свой орден, – говорит боец.
В завершении нашего разговора Кирилл Луконин скромно попросил поздравить всех его однополчан, с кем случил срочную службу в Президентском полку, с днём образования спецпоздразделения.