"Моему деду" не пришлось вешать флаги в поверженной германии, не писал он на стенах рейхстага, но благодаря ему и еще тридцать двум миллионам солдат, которые были призваны во время войны в ряды Красной Армии, посвящается....
Рассказ ветерана, как ходили в разведку боем и, как "враг народа" стал коммунистом.
Посчастливилось мне в конце девяностых годов прошлого тысячелетия познакомиться с одним ветераном. С первых дней знакомства я стал называть его своим дедом. (Своих у меня уже не было в живых.) Он же в ответ называл меня своим внуком. Помню почти все его рассказы о войне, когда мы, "разгорячившись", слушали военные истории раскрыв рот.
Мой дед до войны был "врагом народа". Семья его была раскулачена. Отец и старшие братья его были расстреляны. Он же шестнадцатилетним пацаном был вынужден уехать в Среднюю Азию, где, не имея паспорта, работал на "социалистических стройках" страны. А когда началась Великая Отечественная война, с первых дней был призван в армию. Вначале он попал в учебку на водолаза, так как имел отменное здоровье, но уже через месяц, как узнали, что он "враг", был переведен в саперскую учебку. На передовую он попал уже в сентябре месяце, на Калининский фронт.
Примечательно, что провоевав два года, он ни разу не был ранен вражеской пулей, но осколков в его теле было предостаточно, которые даже в девяностых годах , те что давали о себе знать, удалялись в больницах. И именно осколком, в боях за Донбасс, ему оторвало ногу ниже колена.
Рассказы были все интересными; помню рассказ как брали "языка" в фашистском окопе и, как он говорил, что резать ножом спящего нельзя, его надо обязательно разбудить, иначе он закричит; помню рассказ, как идя в атаку, нужно было еще и думать, как не попасть под гусеницы наших же танков. Но и по сей день перед глазами стоит его рассказ, как он ходил в разведку боем.
Произошел этот самый бой после того, как наши погнали фашистов из- под Москвы. Со всего полка выбрали человек шестьдесят, в числе которых оказался мой дед, а командиром этой группы был назначен лейтенант Шинкаренко, взводный моего деда. Отношения взводного и моего деда не сложились, тот всегда по делу и без дела напоминал моему деду, что он "враг народа".(Винить его в этом нельзя, просто было такое время.) Перед этим боем, собрали всех шестьдесят человек, раздали листки бумаги и велели написать следующее на листка: "Я, такой-такой, добровольно иду в разведку боем и , в случае моей смерти, прошу считать меня коммунистом." Как-то так!
(Наверное, не стоит рассказывать, что такое разведка боем? Я думаю, что все уже знают.) Атака началась за несколько часов до темноты, видимо, в расчете на то, чтобы можно было в темноте оставшимся в живых выбраться с поля боя.Первые метров сто пробежали солдаты без единого выстрела, потом послышались автоматные и пулеметные выстрелы, а следом немец как дал из всех орудий и тогда уже искали любую выемку, чтобы укрыться, вспоминал мой дед.Отсидевшись в воронке от снаряда до темноты, мой дед стал пробираться к нашим.Два небольших осколка, в грудь и в челюсть не мешали его движениям. Метров через двадцать, он услышал стон в одной из воронок. Спустившись в которую, мой дед, обнаружил раненого в живот лейтенанта Шинкаренко. Когда мой дед тащил лейтенанта к нашим, тот все время извинялся перед ним, что был не прав, когда придирался к нему не по делу и просил не бросать его на поле боя....
Так из шестидесяти человек только двое вернулись из разведки боем. Шинкаренко был отправлен в госпиталь в тыл, а дед неделю провалялся, как он говорил, в санчасти, рядом с фронтом. Заканчивая рассказ, мой дед, всегда вспоминал о Шинкаренко-жив ли остался, спрашивал он. Теперь и я, когда публикую его рассказ, тоже спрашиваю, как сложилась дальнейшая судьба лейтенанта Шинкаренко. Если умер в госпитале, то его потомки не знают, как достойно сражался их родственник.
Мой дед же, когда осенью 43г. вернулся домой без ноги, получил выговор с занесением в личное дело, за то, что вступая в ряды КПСС, не сказал, что является "врагом народа".