Чтобы на единственной против остальных днепровских железобетонных плотин земляной Каховской вторично произошёл такой сдвиг, что порвалась идущая по гребню плотины узкоколейка, – должен был подняться уровень Днепра выше расчётной величины.
А Днепр, как и Дон, о хулиганстве коего уже было известно пару-тройку лет, начинается на Средне Русской возвышенности.
Кстати, и Волга с Окой, и Даугава, и ряд текущих в Балтику иными путями рек поменьше. Значит, скоро и о них писать начнут, если уже не писали и не сообщали.
А вот Ангара вытекает из Байкала, половину вливающейся в который воды несёт из Монголии Селенга. Точнее – несла.
А раз не несёт теперь – значит, засуха во всём степном поясе имеет место, а не только в советских степных областях и краях.
До сих пор, циклоны-муссоны несли влагу по Ямало-Ботническому маршруту примерно 250 лет.
В «Открытии Хазарии» (как и в ещё тогда не вышедшей книге «Ритмы Евразии») имелся график изменений уровня Каспия (соответственно страницы 64 и 292) с сообщением о тогдашних маршрутах, начиная со второго века до нашей эры и кончая серединой двадцатого.
Так что таких фокусов Днепр и Дон с одной стороны и Ангара с другой всё это время вытворять не могли, а тут начали... Значит...
Требовалось собрать более подробные сведения, вот что значит...
В ту пору в Москве газеты попросту наклеивались на фанерные окантованные щиты, укреплённые либо на стенах домов, либо на стойках с навесами шириной в ладонь для защиты от дождя. Это, кстати, свидетельствует, что дождей было не так уж много и намокавшие под ними газеты сползали на землю нечасто, что позволяло не расходоваться на остекление. И началось вырезание бритвенным лезвием необходимых заметок из тех газет, на которые отец и сын не были подписаны. И иные способы собирания информации тоже были пущены в ход...
А ведь тогда шла яростная дискуссия о пользе или вреде поворота северных рек в сохнувший последние годы Каспий. Потом она как-то стихла, потом вдруг сообщено было, что под влиянием протестов общественности от указанного поворота отказались...
Потом оказалось, что и прочие реки, текущие со Среднерусской возвышенности, тоже обрели сварливый характер...
Потом стал съёживаться Арал. Избави боже, не из-за сдвига погоды, а по вине Минводхоза и Минводстроя во главе с пресловутым чиновником по фамилии Израэль…
Наконец, промелькнуло сообщение, что всё это началось с 1978 года...
Ладно, это всё о первичных выводах. Но ведь каждый вывод сам становится причиной для множества следующих выводов, а каждый из них для следующих, и так далее, до бесконечности. Требовалось высчитать, по крайней мере, пятёрку таких вот ступенек бесконечной лестницы, чтобы заставить начальство призадуматься над тем, какие меры принять. Начальство при этом следовало представлять умным и деятельным, ждущим только правильной информации
Одному не управиться, нужны соратники, но попробуй их найти!
А ведь кое-кто нашёл – Высоцкий, к примеру, или Галич. Обоих уже нет, но стихи и песни их (и не только их) остались.
Нужно вести своё дело до конца, стремясь довести до людей все свои выводы. О себе думать в таких случаях не положено. Не для того давалось торжественное обещание при вступлении в пионеры в 1962 году, не для того вступал в комсомол в тяжёлом для страны 1969 году, не для того давал присягу в Армии и стал кандидатом в члены партии в конце 1978 года, в дни Афганского кризиса, когда вот-вот должны были прозвучать слова «Коммунисты, вперёд!», что означало грудью кинуться под пули чужой страны.
На войне и в армии было много мерзавцев, считавшихся коммунистами, но эти носители партбилетов и вершители судеб – те, с которыми довелось встретиться, – не коммунисты и даже не люди. Нелюдь двуногая, о существовании которой и о деятельности которой уже сделаны нами чёткие выводы.
Однако есть выражение «Если не я – кто же?» Значит, обязан продолжать начатый бой. За всю планету и за всё человечество, ни много, ни мало.
А родная страна и родное её население тоже в эти понятия входят, хотя отношение к ним уже не детское восторженное, а очень даже наоборот...
Историком стал не сразу, поначалу был инженером-нефтяником, что привело к знакомству с рядом естественных и технических дисциплин, к пониманию проблем техносферы. Но историю любил с дошкольного возраста, успев прочитать трилогию Василия Янчивецкого (В. Яна) «Чингисхан», «Батый», «К последнему морю», а также «Салавата Юлаева» и ряд других исторических романов вплоть до полного Дюма, академического Пушкина, полного Лермонтова, а также многотомного Горького, четырёхтомник Маяковского и Малую Советскую Энциклопедию 1929-1930 годов. Поразительное произведение великого Фирдавси «ШАХНАМЭ» почти выучил наизусть.
Чуть позже сам себе покупал книги «Клинок эмира» и «Хождение по тонкому льду» Георгия Брянцева, «Гранит не плавится» Тевекеляна, «Один в поле воин» Юрия Дольд-Михайлика, «Не убий» Ганса Вернера Рихтера… Также читал интересную фантастику наподобие Александра Беляева «Пылающий остров», из зарубежных «Лунный камень»…
Автор: Бахромхонтура Махдумзод (востоковед, санскритолог, этнолог)
Понравилась статья? Поставь лайк, поделись в соцсетях и подпишись на канал!