Жила-была на свете девушка. И звали её Маша. Хотя на самом деле её может быть, Оля звали, как меня, а может быть и, вообще, как-нибудь по-другому. Но это неважно.
И случилось так, что эту девушку бросил жених. Ну то есть это она думала про него, что он жених, а он совсем так не думал. Он, может, думал, что он бой-френд, как по-модному, а может, что у них просто так, секс и трам-пам-пам, не знаю. В общем, бросил он её. И не когда-нибудь на буднях, а аккурат накануне дня Святого Валентина. И хоть праздник это не наш, вышло как-то совсем обидно, как если бы тебя бросили 8 марта, или в день рождения, или под Новый год.
К тому же в школе, где девушке Маше не посчастливилось работать, праздник отмечали с размахом, устроили какую-то праздничную почту, куда на переменке ученики (главным образом девчонки) бегали отправлять поздравительные валентинки, а потом активисты эти валентинки по адресатам разносили. Оказалось, больше всех валентинок получил Малинкин из 9-го «А», чей словарный запас был на одно слово меньше, чем у Эллочки-людоедки, а с учетом того, что большинство этих слов были матерными, а четверть разновидность гы-гыыы, было понятно, что влюбленные с Малинкиным, явно, не разговаривать собираются.
В общем, из-за Валентина этого, шумихи и идиота Малинкина было совсем хреново.
А получилось так, что он, жених-то этот, сначала не пришел, потом не позвонил, а когда сама Маша стала ему названивать, сказал что-то типа «прошла любовь, завяли помидоры, снимай калоши – нам не по пути». Он, конечно, не так сказал, а более литературно, всё ж как никак он был учителем русской словесности. Но суть была такая. И добавил еще к тому же: «Ты же от одиночества на меня бросилась». Тоже мне, любовь и голуби. Маша на Раису Захаровну, героиню Гурченко, совсем не была похожа, да и у него от обаятельного Васи Кузякина были лишь отутюженные по стрелочке брюки, в дождливую погоду аккуратно заправленные в коротенькие резиновые сапоги. Хотя была в его словах доля правды.
Много ли мужчин окружало Машу в жизни? На улице она знакомиться не умела, на дискотеки ходить было уже поздно, а на вечера «кому за тридцать» вроде бы еще рановато, в школе, где она работала, мужчины были совсем условные: обэжешник – подполковник в отставке, физрук, у которого из всех достоинств был только громкий свисток и жена, заботливо приставленная тещей-директрисой для блюдения его физруковой нравственности, престарелый ловелас – учитель пения, запойный физик и он.
Вот Маша и выбрала из всех зол меньшее, и даже смирилась с тем, что стрелочки на брюках он любил сильнее её.
В общем, по всему выходило, что повод поплакать был. И только Маша приготовилась начать себя жалеть, как зазвонил телефон…
По правильному, по-бабски и по законам романтического жанра праздничного рассказа, это должен был бы звонить какой-нибудь друг детства, который искал-искал и вот, наконец, нашел, или сосед, который уже давно за Машей следит в подзорную трубу, спертую из космической обсерватории, или просто таинственный незнакомец, который совершенно случайно ошибся номером и – вот чудо! от одного только слова «алло», произнесенного Машей, понял, что вот она, любовь на всю жизнь. Ну, или, на худой конец, сам герой-любовник, раскаявшийся, проникшийся и тыды и тыпы.
Вот как должно было быть по правильному.
А в жизни в такие моменты, как правило, звонит противная тетка из ЖЭКа, а потом мама, которая начинает рассказывать про дочку Людмилы Степановны, которая опять вышла замуж и опять удачно, а потом тетушка, настойчиво интересующаяся, когда же свадьба, и, наконец, подружка, которая сто раз предупреждала с ним не связываться.
И подружка опять скажет: «Машка, как ты могла, я ведь тебе говорила!» и «Маш, ну ты чё, не плачь, Маш», а потом «Сиди дома, никуда не уходи (словно тебе есть, куда идти), я сейчас, через полчаса буду у тебя».
И она, на самом деле, приходит через полчаса, с бутылкой сухого или мартини, и смеется и плачет вместе с тобой, и всё уже кажется не таким грустным и унылым. И становится понятно, что всё к лучшему, потому что совершенно невозможно любить человека, который утюжит брюки до тошноты ровных стрелочек, а потом заправляет их в короткие резиновые сапоги…