В начале XIX века полёты на воздушном шаре перестали быть фантастикой, но оставались диковиной. Практического применения воздухоплаванию пока не придумали. Делались первые робкие попытки использовать монгольфьеры в военном деле.
В 1811 году немецкий изобретатель музыкального инструмента панмелодиокона Франц Леппих предложил Наполеону создать воздушный флот из 50 огромных аэростатов, команды которых могли бы сбрасывать разрывные снаряды на неприятеля. Бонапарт, до этого уже разочарованный в воздухоплавании, распорядился выслать Леппиха за пределы Франции.
Напридумывал Леппих много чего, но действующим оказался только панмелодиокон. В Париже Франц демонстрировал своё изобретение в салоне императрицы Марии-Луизы, где и улучил возможность заинтересовать Наполеона своими совсем немузыкальными идеями по поводу боевого воздухоплавания.
Леппих решил строить аэростат самостоятельно. Пытаясь заручиться поддержкой местного короля Фридриха I, Леппих писал, что «через 4 месяца 50 летательных аппаратов будет более чем достаточно, чтобы сделать Германию независимым государством, и сделать полноправным сюзереном того, кто пожелает воспользоваться его изобретением». Но Фридрих опасливо косился в сторону могущественного Парижа.
Леппих, по его собственным словам, «после многих поисков нашел, что птицы маханием крыльев своих делают пустоту в атмосфере, которая принуждает их стремительно расширяться в облегченном пространстве». Эта не очень ясно сформулированная мысль натолкнула его на идею создания искусственных крыльев, которыми как вёслами будут управлять находящиеся в гондоле «гребцы».
Леппих заинтересовал своим проектом русского посланника Давида Алопеуса. Тот докладывал в Петербург, что шар Леппиха «невступно в три часа полета в различных направлениях, как вперед, так и назад, по ветру и против ветра, подымаясь и опускаясь по своему произволу, сделал 45 французских миль». В действительности никакого полета не было. Но Леппих рассказывал о нём так убедительно, что заворожил не только Алопеуса, но и Александра I.
1 мая 1812 года Франц Леппих и его подмастерья с выданными русским правительством поддельными паспортами пересекли границу Российской империи. 8 мая они прибыли в Москву, где поступили в распоряжение генерал-губернатора князя Ростопчина. Немцам выделили участок в деревне Воронцово, окруженный высоким забором и охранявшийся солдатами.
Секретные работы кипели. Самым сложным было изготовить вёслокрылья и пружинные рессоры для облегчения махания ими. Металлические вёсла ломались после нескольких пробных взмахов. Леппих потребовал лучшее английское железо. Ростопчин закупил требуемое количество импортного металла. Вёсла ломались по-прежнему.
Пока же Ростопчин оптимистично докладывал Александру: «Большая машина будет окончена к 15 августа. Через 10 дней [Леппих] произведет небольшой опыт с крыльями. [Члены экипажа], прежде нежели отправятся к войскам, могут заранее поупражняться и приобрести навык в действиях с крыльями». Воодушевленный такими реляциями император писал о планируемых действиях авиации Кутузову. За четыре дня до Бородинской битвы главнокомандующий планировал применить в ходе сражения русское «оружие возмездия».
Стремясь поднять боевой дух москвичей, 22 августа Ростопчин писал в своих расклеенных по городу афишках: «Здесь мне поручено было от государя сделать большой шар, на котором 50 человек полетят куда захотят, по ветру и против ветра, а что от него будет, узнаете и порадуетесь. Если погода будет хороша, то завтра или послезавтра ко мне будет маленький шар для пробы. Я вам заявляю, чтобы вы, увидя его, не подумали, что это от злодея; а он сделан к его вреду и погибели».
Но никакой шар, даже самый маленький, в воздух не поднялся. «Большая машина не готова, и, кажется, надо отказаться от возможности извлечь из неё ту пользу, которую ожидали. Менее всего можно пожалеть об 148 тысячах рублей, потраченных на изготовление шара. Леппих — сумасшедший шарлатан», — писал Ростопчин.
Тем не менее изобретателя, всю его команду и разобранный шар эвакуировали под Петербург в Ораниенбаум. Захватившие Воронцово французы обнаружили за секретным забором обгоревшие остатки каких-то устройств и приняли их за «поджигательные машины».
Александр I не слишком легко расставался со своими иллюзиями. В конце ноября 1812 года он несколько часов ждал в Таврическом саду в очередной раз обещанного Леппихом прилета шара. Не дождался. Опыты немца уже под присмотром Аракчеева продолжались еще год.
Терпение императора лопнуло только осенью 1813-го. За два года на немецкое «изобретение» Россия потратила более 300 тысяч рублей. За эти колоссальные деньги можно было построить и вооружить трехпалубный военный корабль. В ноябре 1813 года Леппих покинул пределы России и купил роскошное поместье в Баварии. Там он пытался заинтересовать местных коммерсантов возможностью перевозки товаров с помощью своих веслокрылых аэростатов. Но те оказались настроены более реалистично, чем Александр I.
По оценкам современных ученых, кое-что ценное в проекте шара Леппиха было. Он придумал первый в мире полужесткий дирижабль. Если бы мысль изобретателя двигалась в этом направлении, возможно, из неё что-нибудь путное и получилось бы. Но российскому императору хотелось разбомбить войска Наполеона, и он готов был щедро финансировать это предприятие. Спрос породил предложение, и талантливый, по всей видимости, изобретатель угробил два года своей жизни и сотни тысяч бюджетных рублей на бессмысленное прожектерство.