Я всегда хотел стать стендапером. Все эти веселые люди по телевизору вызывают у меня смешанное чувство веселой зависти. Зависти – потому что я не могу так легко и весело выступать по ящику. Ведь у меня нет тех полезных дефектов, которыми обладают почти все стендаперы. У кого то нет руки, у кого то ноги, у одного странный голос, другой жирный. Даже у талантливого одессита Романова есть некий щекотливый нюанс - русский папа. Я же получился какой-то не подходящий для этого жанра. У меня полный комплект всех органов, я традиционной ориентации и нормального телесложения. Правда папа у меня тоже русский, но эта фишка уже занята.
И тут я подумал – Стоп! А ведь я, наверное, самый возрастной из стендаперов. Мне уже за полтинник. Я же буквально старикан! Я теперь имею право шутить про сыпящийся песок, челюсти в стакане, закатившиеся под кровать глаза и мнущиеся презервативы. Чтобы не отпугивать женскую часть моей аудитории сразу скажу – про презервативы это только шутка. Неправда. Они у меня не гнутся. Потому что я смазываю их гипсовым порошком. Таким образом, молодость моя практически бесконечна.
Правда, до недавнего времени я чувствовал себя довольно молодо. Пока на улице ко мне не подошел некий 60 -летний бомж и сказал: – Отец, дай десять рублей на опохмелку. Десять рублей я ему не дал, поскольку я хоть и отец, но двух своих дочерей. Я решил перевести разговор в более молодой возрастной диапазон и сказал: – Извини, брат, нету. Но потому что-то у меня под сердцем ёкнуло. На всякий случай я полушепотом спросил его: – А кто твоя мама? К счастью, мать его я никогда прежде не встречал, поэтому с легким сердцем отказал ему в деньгах окончательно.
К тому же на слово отец у нас дома откликается только один человек. Это мой папа, ему 80 лет. Он большой философ и умница. Он всегда говорил мне: – Сынок! Какие бы превратности тебя не подстерегали, никогда , слышишь?! Никогда не опускай руки! Стоит опустить руки – и опа! Ты уже открылся!
Совет очень дельный. Учитывая, что папа в молодости был чемпионом Алма-Аты по боксу. Вся наша семья дома ходит не опуская рук, потому что рефлексы у папы по прежнему довольно быстрые.
Но все проходит. И папа стал по чуть чуть сдавать. Недавно он пошёл к родственникам в гости, вернулся оттуда расстроенный. В чем дело? Да, видишь сынок, я немного уставать стал. Я пытался успокоить его: мол дело житейское, с кем не бывает, все таки 20 километров, зима, а грейдер не почистил дорогу от сугробов. А лыж у папы отродясь не было. Но папу это мало успокоило.
Раньше он садился всегда во главе стола, но с недавних пор он стал себя чувствовать на этом месте неуютно. Я ему сказал – Папа, ты думаешь ты сидишь во главе стола? Нет, ты сидишь спиной к окну, а оттуда дует. Теперь я сижу спиной к окну, которое я после ухода папы с председательского места наглухо законопатил.
У папы много старых и по-возрасту и по сроку дружбы друзей. Они иногда собираются вместе, выпивают по рюмочке и смеются одним им понятным шуткам. Один его друг в молодости был старпомом на торговом судне. Меня всегда привлекала профессия моряка. Дядь Жень, попросил я его однажды – расскажите что-нибудь интересное. Вы в кругосветке участвовали?
Он долго думал, вспоминал. Я предвкушал рассказ о цветущей сакуре, коралловых рифах, мысе Горн и поющих песках берега скелетов.
- Да было как то раз – сказал он, участвовал. Вот только сдаётся мне звали ее не Светка.
В общем, с некоторых пор и я вошел в этот клуб возрастных. Но в целом не переживаю по этому поводу. Во-первых, папа стал меня брать в баню, а во-вторых, получил возможность писать стенд-апы. Не переживайте и вы, берегите себя и не опускайте руки.
