Из воспоминаний И. Д. Дмитриевой (7. 02. 1919 – 26. 11. 1996), жены А. И. Дмитриева (1913 – 1986) о первых днях и месяцах войны.
… Алексей был в Западной Белоруссии. В начале декабря 1939 года он написал, что высылает мне пропуск для проезда, как на жену, т. к. разрешили ввозить семьи.
Вскоре пришел вызов и пропуск. И в конце декабря 1939 года я уже была в Западной Белоруссии, в п. Опса Брацлавского уезда Поставской губернии. Стала Дмитриевой, женой лейтенанта, командира взвода разведки 30-го артиллерийского полка 10-й стрелковой дивизии.
Началась обыкновенная жизнь командирской жены – бесконечные передислокации, выезды в лагеря, ожидания, ожидания, ожидания…
В мае 1940 года мы побывали в отпуске в Вологде, а когда вернулись в г. Поставы – вся дивизия снялась и выехала на освобождение Литвы. 30-й артполк разместился в г. Салантай.
Квартировали в частных домах, в мансардах, где были отдельные комнаты и кухни. Все жены командиров были дружны друг с другом. Мы жили общими интересами – участвовали в хоре, в драмкружке. Вообще было много кружков при клубе: стрелковый, вышивания, кройки и шитья…
Я была женоргом полка. Мы с мужем выступали в заглавных ролях в самодеятельных спектаклях. Кроме полкового клуба выезжали на смотры самодеятельности дивизии и корпуса, где занимали первые места.
В выходные дни ездили верхом в окрестностях Салантая.
14.05.41 г. у меня родился первенец Владислав. 12 июня весь полк и другие полки дивизии выехали на укрепрайон Кретинга-Паланга. А 21.06.41г. по приказу комполка все семьи командиров были перевезены за 10 км от границы в Шатейку.
В Шатейке я была в одном доме с Марусей Сарафановой, у которой было двое детей. Вещей с собой мы почти не взяли, кроме самого необходимого. Ночь почти не спали. В четвертом часу утра Маруся вышла на улицу, вернувшись, сказала, что в стороне границы видны вспышки огня и дым. Я разбудила старшего, отправленного с нами, сказала ему, что было видно. Он спокойно сказал: «Идите-ка, бабоньки, спать. Это наши на укрепрайоне камни взрывают».
Но через полчаса с границы приехала машина с приказом об эвакуации семей. Началась война с Германией.
22 июня 1941 года моему сыну Владе был 1 месяц и 8 дней.
Погрузили нас в грузовые машины. Двинулись к Шауляю. Дороги были все забиты – в сторону границы шли воинские части, а в сторону тыла эвакуируемые.
При выходе на главную дорогу создалась пробка. День был солнечный, теплый… И тут чистое синее небо почернело от самолетов со свастикой. Самолеты с воем стали пикировать на колонны, сбрасывать бомбы, обстреливать из пулеметов.
Крики раненых. Женщины и дети падали замертво.
Нас стали обгонять машины со стороны границы, полные раненых, изуродованных, почти голых солдат…
Около Шауляйского аэропорта мы вновь попали под обстрел. Разбежались, а когда вернулись к машинам – вместо них были лишь горящие обломки.
И вот горстка оставшихся в живых женщин с детьми двинулась по направлению к Латвийской границе. Шли по тропам и дорогам. Неоднократно вновь подвергались налетам. А иногда обстреливали из леса…
Я до сих пор с ужасом вспоминаю эти два дня и две ночи нашего движения к Елгаве. Видимо инстинкт самосохранения и сохранения жизни маленького родного существа помог мне все это перенести.
Почти ночью мы добрались до Елгавы. Около вокзала было кладбище, там мы и сели отдохнуть. Но вскоре начался налет фашистских самолетов. Мы прятались среди могил. Грохот зениток, вой и разрывы бомб…
Утром мы увидели, что от вокзала остались одни стены.
Подали эшелон с товарными вагонами. Стали грузиться – и опять налет самолетов…
Поехали. В нашем вагоне было сорок детей и много взрослых. При переправе через Даугаву мы все чуть не погибли.
Состав вдруг остановился посреди моста. На наше счастье старшим по эшелону был некто Мухин – на гражданке работник паровозного депо. Почуяв неладное, он пошел в паровоз и увидел, что он отцеплен, а машинист удрал. Мухин сдал паровоз, подцепил состав и вывез его. Об этом нам рассказали уже на станции Себеж в Псковской области.
Если бы не Мухин – нас не было бы в живых, мост был взорван сразу же после того, как мы проехали.
Везли нас окольными путями, минуя Москву, через Ряжск, Тулу, Калугу. Эшелон шел ночью, а днем стоял где-нибудь среди поля…
Страшно вспоминать тот путь в эшелоне – более двух недель. Болели дети. У меня и других кормящих матерей пропало молоко. Владик стал покашливать, ночи были холодными, а сухих пеленок не было. Все в вагоне обовшивели…
Наконец, мы попали в Уфу, а затем в город Стерлитамак, откуда нас развезли по деревням.
В деревне, куда нас привезли, мы поселились в одном доме с Катей Семериковой с двумя детьми и с Паней Зародовой, у нее было две девочки, и она еще ждала ребенка. Выдали нам пшена, хлеба, молока. Хозяйка нам попалась сердечная – наварила каши, истопила баню, сварила щелок.
Мы отдохнули несколько дней и начали работать в поле.
Хозяйка посоветовала мне ходить на конеферму и пить кумыс для восстановления пропавшего молока, что я и сделала. И питье кумыса мне помогло.
Я ничего не знала о муже, не имела связи с мамой. Но вот пришло от нее письмо.
Вскоре, оформив документы, я с Владей выехала домой. Вместе со мной поехала и Паня Зародова, уроженка села Биряково.
До Уфы нас везли на лошадях, от Уфы до Свердловска ехали в эшелоне вместе с заключенными. Они относились к нам очень сердечно.
Далее добирались пригородными поездами. 10 августа прибыли в Вологду.
На стук в дверь открыла мама, глянула и с удивлением спросила: «Вам кого?» Так я была «хороша»: седая прядь в волосах, исхудавшая.
А было мне двадцать два года…
Все ж я попала домой!
Тут я узнала, что в июле было одно письмо от мужа и более ни строчки. Но я надеялась, что он жив…
Стала я понемногу отходить. Дали мне в военкомате пособие в 300 рублей. Мама и сестра поддерживали, как могли.
В октябре пришло письмо от мужа. Он с частью отступал по территории Литвы, Латвии, Эстонии. Из Таллина их эвакуировали в Кронштадт, и теперь они воевали на Ленинградском фронте.
В декабре 1941 года, после открытия «дороги жизни» по Ладоге, вместе с другими командирами нашей дивизии, направили моего мужа на курсы в г. Семенов Горьковской области, где обучали обращению с «Катюшами».
После окончания учебы муж воевал на Сталинградском фронте. Освобождал Украину, Белоруссию.
Подразделение было на Сандомирском плацдарме в Польше, когда 28 апреля 1945 года мужа, уже майора, направили на учебу в г. Лугу.
Так для него благополучно закончилась война. По окончании учебы, он был направлен в Венгрию…
21. 01. 46 г. у нас родился второй сын, Михаил.
9. 04. 49 г. – третий сын, Валерий.