Планы.
Еще в разгар Крымской войны, зимой 1854 г., адъютант дежурного генерала Главного морского штаба капитан-лейтенант Алексей Степанович Горковенко, отправленный в 1853-м в качестве представителя от Российской империи на морскую метеорологическую конференцию в Брюсселе, а потом командированный в Северо-Американские Соединенные Штаты, отправил генерал-адмиралу вел. князю Константину Николаевичу записку с длинным названием: «О гибельном влиянии, какое имело бы на торговлю Англии появление в Тихом океане некоторого числа военных крейсеров наших, которые забирали бы английские купеческие суда около западных берегов Южной Америки, в водах Новой Голландии и Китайских». В ней содержались конкретные предложения по ведению крейсерской войны с Англией. Горковенко считал, что в Сан-Франциско можно будет дешево приобрести нужное количество клиперов «отлично-хороших ходоков, во всех отношениях способных к такому крейсерству». Команды для новых крейсеров предполагалось взять с фрегатов вице-адмирала Путятина, находившихся на Дальнем Востоке и Камчатке. Горковенко писал: «Можно, наверно, сказать, что первое известие о взятых нашими крейсерами английских торговых судах произведет сильное действие на Лондонской бирже, цена страхования судов возвысится непомерно, все товары будут отправляться на американских судах, и английское торговое судоходство в Тихом океане уничтожится. Те же самые крикуны, которые теперь требуют войны, попросят мира, тем более что поймать наши крейсеры на пространстве океана будет делом почти невозможным, как бы многочисленны ни были военные суда, для того отряжаемые из Англии и Франции. Небольшие клипера всегда могут укрыться там, где появление военного фрегата или корвета тотчас сделается известным...» Весьма любопытной является резолюция вел. князя Константина Николаевича на этой записке: «Государю (т. е. Николаю I) эта мысль очень понравилась, и он приказал мне лично переговорить с [К. В.] Нессельроде об исполнении. Пугают только деньги».
Кажется, дело было не только и не столько в отсутствии денег, сколько в нехватке решимости у высшего руководства страны. То, что тактика действий, предлагаемая Горковенко, могла быть реализована, подтверждалось беспокойной реакцией англичан и французов даже на сам факт пассивного присутствия русских кораблей в Тихом океане.
Скорее всего спешная постройка серии клиперов в Архангельске, о которой выше было упомянуто, могла быть запоздалой попыткой осуществления идей, изложенных в записке А.С. Горковенко. Собственно 5 января 1856 г. в Архангельске были заложены первые шесть русских клиперов — «Разбойник», «Стрелок», «Джигит», «Опричник», «Пластун» и «Наездник». Любопытно, что даже в секретной переписке новые суда не называли клиперами, а именовали шхунами или винтовыми лодками. «Разбойник», «Стрелок», «Пластун» и «Джигит» были готовы уже 29 июля 1856 года.
Блин, если бы это строительство начали сразу по началу войны (март 1854 года) ситуация на морях могла бы измениться вообще кардинальным образом.
Как там позже писалось? «…Да, англичане имеют колоссальный флот! Да, неисчерпаемы и бесчисленны средства Англии, но зато бесчисленны и нужды… <…> …ведь не выставит же Англия по броненосному фрегату… к каждому из закоулков, куда проникает ее купеческий флаг…». При этом «…вред, нанесенный английской торговле, беспокойства в ее колониях, вздорожание и ненадежность фрахтов, падение фондов на биржах, наконец, моральное влияние подобного крейсерства будет столь велико, что… самые неверующие в необходимости флота для России сознаются, что он действительно нужен…».
Это, кстати, тоже один из способов купировать разделение на два ТВД у нас, используя трудности в организации и управлении у них.
Реальность.
4 января 1854 года рескриптом Николая I было составлено "Особое положение" по каперам. Положением этим было постановлено, что патенты могут быть выдаваемы только русским подданным, а объектом для нападения со стороны каперов должна быть по преимуществу неприятельская публичная собственность, и только те суда нейтральных государств, которые занимаются подвозом военной контрабанды и посягают на нарушение блокады.
Англия и Франция очень опасались, что в случае начала войны с Россией, Россия прибегнет к каперству. Дело в том, что торговый флот России был микроскопическим, и потеряй она его или нет - ей это было как укусы комара слону. А вот обратная ситуация была гораздо хуже для союзников - в море 2/3 судов - английские и французские. То есть плюнь в судно - попадешь с большой вероятностью на англичанина или француза.
Войну нам объявили 27 марта 1854 года.
Ну а далее... набрали воздуха в грудь, как говорит Задорнов?
28 марта Англия, и 29 марта Франция издали декларации, где отказывались от выдачи каперских патентов против России при условии, что Россия сделает то же самое в их сторону. Опираясь на... "нравственные чувства народов". Нравственные. Сука. Чувства!
Ну мы подумали, и... согласились.
Отдельной строкой шел запрос в США - английское правительство вступило с США в переговоры об отмене каперства, опасаясь, что Россия прибегнет к услугам американцев, выдав им от себя каперские свидетельства, — но получило ответ, что опасения эти лишены основания, так как законы Штатов запрещают их гражданам принимать каперские свидетельства от воюющих держав, когда Союз остается нейтральным. Самое смешное в другом - Пирс не уточнил, законы КАКИХ штатов запрещали принимать каперские свидетельства от воюющих держав, а КАКИХ - разрешали. Кроме того, в Америке было до хрена неграждан-иммигрантов, где можно было разворачивать найм вообще без проблем, пример Вандербильда потом это показал.
Но если вспомнить Особое положение 1854 года - было понятно, что этого бояться не стоит. Самодеятельность наших консулов во Фриско а Анжделесе наш МИД быстро прикрыл, хлопнув по рукам, и объявив все выданные патенты недействительными.
Но более всего испугались деятельности наших консулов.... банки Уолл-стрит. Почему? Из статьи Меттью Гленна "California gold, privateering, and the Russian navy: a story of the American Civil War": "Каждые две недели из Сан-Франциско выходил пароход, вывозящий по три тонны золота, который следовал к Панамскому перешейку. Там золото выгружалось, транспортировалось через узкую полоску земли, грузилось на другой пароход, который отплывал в Нью-Йорк. Эти поставки были основной золотых запасов банков Восточного Побережья. Под это золото выделялись кредиты, брались займы, выпускались акции, и т.д. Расходы были настолько огромны, а необходимость в государственных займах настолько велика, что денежные рынки с началом Крымской войны начали нервничать по поводу возможных перебоев в поставке золота и оплат в звонкой монете. Как говорили "поступление золота из Калифорнии составляло примерно 3 миллиона долларов в месяц, что давало возможность банкам Нью-Йорка быть кредитоспособными и постоянно откладывало их неспособность платить долги".
