За кулисами я смог поговорить по-человечески с Богданом и Грасей, выразил сожаление о том, что они не приехали сразу ко мне, а затеяли эти публичные выступления... На что получил ответ:
- Отец Эрик, страна должна знать своих героев! Последнее время мы знаем только о скандалах, связанных с Церковью, нам хотелось рассказать людям, что есть и такие священники, как Вы!
- Жаль, что "героев" никто не спрашивает, хотят ли они быть узнанными. - вздохнув, заметил я.
- Простите, если мы Вас этим обидели! - сказала Грася, - я понимаю, что это вносит в вашу жизнь свои коррективы.
- Я не обижен, Боже упаси! Но мне необходимо духовное равновесие для того, чтобы хорошо исполнять свой долг, а под слишком пристальным вниманием это почти невозможно... Видимо, придётся уехать отсюда.
- Мы не знали, простите! Думали, Вам будет приятно узнать, что о Вас помнят с благодарностью!- оправдывался Богдан.
- Что сделано, то сделано, нужно идти дальше. Я обещал вас обвенчать. Когда вы хотите сделать это?
- Мы думаем, в июле будет в самый раз!
- Нужно выбрать число, на лето уже много свадеб запланировано. Созвонимся, когда у меня под рукой будет расписание.
Расстались по-дружески тепло, Грася вновь прослезилась.
Сильнее всего досаждало то, что под пристальным вниманием я не мог больше беспрепятственно реализовывать свой дар. Людям хотелось видеть во мне святого, они жаждали доказательств этого снова и снова. Но я хорошо знал своё место. Знал, что недостойный слуга великого Господа. Если что-то и получалось, в том не было моей заслуги. Это милость Его и милосердие. Я - лишь сосуд, наполняющийся силой по воле Божьей... Никакой не герой, и никогда им не был; грешен и слаб, ибо нарушил клятву, полюбив женщину, тогда как любить и принадлежать должен только Богу, однажды избрав путь служения Ему. И никакие газетные статьи и телевизионные программы не могли изменить мои представления о себе. Но зато очень мешали исполнять свой долг.
Каково это: стать узнаваемым, быть повсюду преследуемым множеством глаз, куда бы ты ни шёл и чтобы ты ни делал? Как можно кого-то спасти, когда спасаешься сам?
Небеса молчали, словно выжидая, чем это всё закончится.
Работы было предостаточно, но использовать свой дар в полную силу я не мог. А переполнявшая меня энергия требовала выхода и лишала сна, отчего я ещё больше переутомлялся физически. И так - день за днём...
Однажды среди обычных писем и счетов, я обнаружил вызов на аудиенцию к архиепископу, предстояла ещё одна срочная поездка в Варшаву.
