Жили-были две сестры. Наверное, так могла бы начинаться добрая, поучительная сказка, но ничего сказочного в жизни сестёр – Изабеллы и Елизаветы – не происходило.
Они были погодками: Изабелла чуть постарше Елизаветы, или попросту Лизки. В детстве родители до беспамятства любили обеих, носились с ними, как курицы носятся с яйцами, да не простыми, а золотыми, но всё же со старшей дочкой им всегда приходилось немного легче. Изабелла прилежно училась – сначала в школе, затем в университете, соответствующе себя вела и чётко знала, чего она хочет. (При этом её желания целиком и полностью совпадали с родительскими, а может, элементарно их копировали). В принципе, что хотела – то и получила. Выучилась на менеджера по туризму, вышла замуж за преуспевающего банкира. Всё замечательно, но, в то же время, вполне прозаично.
Лизка же отличалась некоторой мечтательностью: и в школьные годы ворон считала, во время занятий зачастую глядя в окно, на голубое небо, а не в учебники, и позже профессию себе выбрала, как заявили родители – «абсолютно бесперспективную для провинции», - искусствовед. А потом и вовсе учудила: встретила «какого-то нищего грузчика» (опять же по выражению родителей, хотя Лизкин избранник довольно быстро дослужился до мастера на заводе), влюбилась как сумасшедшая и приняла опрометчивое (ну естественно!) решение связать с ним свою судьбу. Тут и сказочке – с совместными посиделками в доме родителей, долгими беседами за чаем – совсем уж пришёл конец.
- А ты знаешь, где-е он провёл три года? – не стесняясь присутствия других членов семьи, шипела мать, быстро наведшая справки о новоиспечённом зяте, в лицо Лизке. – Ты знаешь, что от него можно ожидать?! Он же пьёт безбожно! Какие от такого человека будут дети?! Инвалиды, уроды бракованные!.. Ты знаешь, кто он вообще?!
- Знаю. Он мой любимый человек, - спокойно парировала Лизка. – И не три года, а два и восемь месяцев. Пить он стал намного меньше. А дети у нас будут самыми умными и красивыми!
Первой родилась девочка – Маша. Родители Лизки, теперь уже – бабушка и дедушка, такой выбор имени категорически не одобрили, потому что «уж больно просто, по-колхозному». Машенька, как ей и нагадали ещё до рождения, росла слабенькой и болезненной. Долго не разговаривала, и бабушка успела растрещать всем своим знакомым, что, дескать, ущербный зять произвёл на свет такого же отпрыска. «Глупая, наивная наша Лиза – будет мучиться теперь с больным дитём!..» В итоге Маша всё-таки заговорила – и почти сразу стихами. Умение рифмовать слова так, что щемило душу, оказалось не единственным талантом девочки – она и рисовала с малых лет отлично, как, кстати, и её мама, Лизка. Но бабушку и дедушку всё равно не устраивала Машина нездоровая бледность, вкупе с худобой, потому что «нормальные дети не такие».
Появившийся следом внучок Саша – и того хуже, «не успел от сиськи оторваться – как пошёл по стопам отца». Данный вывод был сделан на основании того, что, будучи представителем ясельной группы детского сада, Саша каким-то неведомым образом умудрился сломать качели на игровой площадке. Возможно, ржавые, кривые опоры, вкопанные в землю ещё при Советском Союзе, сами по себе не выдержали эксплуатации неугомонной ребятнёй, однако виновником в порче детсадовского имущества был объявлен именно маленький Саша. И в последующем все проделки, в которых так или иначе принимал участие, пусть и косвенное, Лизкин сын, так же списывались родственниками на «дурную наследственность по отцовской линии».
Продолжение истории - читайте, пожалуйста, здесь: