Отец приходил с работы, ужинал, ложился на диван отдохнуть. Мне, 10-летнему мальчишке, не терпелось, и я приставал к нему: пап, расскажи про войну.
Было это более сорока лет назад, где-то году в 1960-м. Не знаю почему, но той зимой отец предавался воспоминаниям и каждый вечер рассказывал мне какие-нибудь случаи.
Из многих рассказов запомнились два.
На фронт Великой Отечественной он попал, пройдя подготовку в 1941 году в Гороховецких лагерях, 18-летним мальчишкой. В разведку. Парень деревенский, крепкий, выносливый, — сразу был принят в разведгруппе как свой, хотя и был самым молодым.
Бои, — вспоминал отец, — шли под Старой Руссой. Мы получили задание взять «языка». Целый день пролежали в сугробе, затаясь, ждали наступления темноты. Дождались. Сняли часового, второго связали, кляп в рот, и поползли к своим. То ли сработали неаккуратно, шумнули, но нас обнаружили и открыли миномётный огонь. Мины рвались совсем рядом, казалось, что всё: следующая — наша. Так и случилось. Мина разорвалась совсем рядом. Моему напарнику осколком пробило каску, и я помню, как у него вывалился изо рта язык. Страшное зрелище. А потом и сам потерял сознание. Меня ребята вытащили из-под обстрела и немца-«языка» не бросили, одним словом, задание выполнили. В госпитале я узнал, что награждён медалью «За отвагу».
— И вот везут меня из прифронтового госпиталя в тыл, — начинает очередной рассказ отец. — Называют станции: Бологое, Малышево. Господи, так ведь следующая Максатиха, родина. Узнаю, что здесь будут сгружать раненых. Меня в списках нет. Сам-то лежачий, попросил кого-то из ребят поискать врача… А поезд уже стоит на станции. Всё, думаю, сейчас мимо провезут. Прошу рядом сидящих, кто поздоровее: вынесите меня. Заволновались солдатики, узнав, что мимо родины везут, взялись помочь. Понесли. Кто на костыле, кто раненный в руку. Короче, уронили. Очнулся я на кровати. Где, думаю? Оказалось, главврач вошёл в моё положение, оставил на станции.
Огляделся в палате, повеселел. Смотрю, знакомая девчонка из деревни Ломы, я родом тоже оттуда, входит в палату, начинает полы мыть. Окликнул. Узнала, заплакала.
А на следующее утро мать ко мне в палату пришла. Сначала, говорит, и ушам своим не поверила. А Валька всё твердит: полы мыла в госпитале, а там Колька лежит.
Вот такой произошёл со мной на войне случай. Хотя в Максатихе побыть долго не пришлось. Рана была серьёзная, и меня отправили в другой госпиталь, где пришлось перенести несколько операций. Спасибо военным врачам, остался жив.
После войны мой отец, Николай Николаевич Озеров, много отдал своему району. Работал и в райкоме партии, и директором совхоза «Тифинский», много лет был председателем поссовета, можно сказать, — мэром посёлка Максатиха. Уверен, что тот, кто его знал близко, всегда вспоминает его только добрым словом.
Автор: Евгений Озеров, гл. редактор газеты "Вести Максатихи"
Источник: Родные вы наши… /Ред. Ю.А. Ястребов. — Тверь, 2005/