Котопрофсоюз решил встретить первомайский праздник экзотически, но традиционно. Вторым историческим собранием всех его членов! События происходили в том же уездном городе N. Вчерашняя жара сменилась бодрящей нулевой прохладцей и лёгким весенним снежком. И это было кстати: иначе участникам собрания пришлось бы жарко в стандартной двушке на первом этаже.
Глаза зицпредседателя Йохи и Яси юрмурконсультаси, юриста всемирного котоуровня, блестели мощнее фальшбриллиантов глямурной Куклы:
- Друзья! Сегодня новый исторический день, - толкал речь Йоха. - Собранием приняты Котоманифест и Закон «О праве котов на свободное передвижение в условиях ограниченной свободы». У нас появилось больше возможностей управлять человеками и меньше поводов, чтобы заМУРачиваться. Задача каждого члена профсоюза донести до хозяев эту МУРу!
- …информацию, дорогой мой зицпредседатель, информацию! – поправила юрмурконсультася. – Незнание законов не освобождает от ответственности. Но мы по отношению к нашим человекам занимаем гуманную просветительскую позицию!
- А чёй-то! – начал с места член котопрофсоюза Рыжик Андреевич. – Мой людь ваще меня прибить грозится, когда я на профсобрания сбегаю. У нас с ним идейные разногласия! Вот! И как я его просвещать буду!
Я начитанный и просвещённый кот, - включил кокетство Андреич. - Если кто не знает, просветю. Есть такой писатель Гришковец. Как-то его лирический герой отправился в город Париж мечту исполнить, на Джаконду полюбоваться. И вот он смотрит-смотрит, приговаривает: «Чувствуй, падла, чувствуй!» А нет никаких чувств-с. Ну никаких. Не торкает! Вот меня тоже не торкает!
Собрание зашумело и засвистело. Рыжик зашипел:
- Да вы о самом главном забыли! О правилах оказания санобработки и медицинской помощи кошаковским! Мне людь на холку ваще яду накапал! Дык я его припугнул, малёх, чтоб прочувствовал, падла!
- Паааапрашу не выражаться! – подала мощный голос генералиссимус Лота, поднявший перевязанную переднюю лапку, - но в целом считаю выступление по существу. Этот пробел нуждается в доработке. Хозка надумала меня возить к вету каждый день, не спросясь разрешения! А вет, не получив моего благословения, мне в вену лекарства зашарашивает! Я к хозке прижимаюсь, один глаз от страха зажмуриваю, а вторым – тихо за этим ужасом наблюдаю, как доктор капельницу заправляет. И никто в моё положение войти не хочет!
- Ужас! Ужас! И нам тоже без спроса таблетки в рот впихивают! И уколы уколывают! – завопили на разные голоса уважаемые члены профсоюза.
- Ну, это им ещё надо постараться, чтоб впихнуть невпихуемое, - Яся не смогла сдержать ехидную улыбицу, - Лота, что ты предлагаешь?
- Предлагаю, прежде чем нас ядами травить или лечить уколами да капельницами, обязать человеков попробовать всё это на себе, на собственной шкуре! Все 33 удовольствия! Капельница – за капельницу! Таблетка – за таблетку! Кровь – за кровь!
- Простите, я срочно смываюсь с собрания! – объявил Рыжик Андреич, - мне ещё людя травить надо!
- Голосуем за документ! – потребовало собрание. – Буся, считай единогласные голоса!
- Друзья, закона пока нет, но есть готовая база, чтобы экстренно его разработать и принять. – Вариант документа будет разослан всем членам котопрофсоюза, - пообещала юрмурконсультася. – Вероятно, голосование будет заочным. И скоро у нас появятся все основания не прибегая к уловкам и эмоциям, а опираясь на букву Закона регулировать вопрос об оказании медицинской котопомощи!
Собрание отозвалось шквалом аплодисментов.
