Зинаида Ивановна вздохнула, подливая детям борщ. Трудную жизнь она прожила, долгую, шестерых детей вырастила, десять внуков у неё и трое правнуков. Мужа рано потеряла, да больше и не смотрела в сторону мужского пола. Не было и нет таких, как Митя её в помине.
Детей раскидало по свету белому, всех теперь вместе и не соберёшь. Поэтому пришлось полюбить долгие путешествия в бескупейных вагонах, чтобы поездка обошлась подешевле, хлопотные сборы, тяжелые, объемные сумки с гостинцами. Зинаида Ивановна всегда обещала детям в следующий раз приехать с одной единственной сумкой, но не получалось, не могла она так, с пустыми руками то.
В то лето дети оплатили ей поездку на море, к тёплому балтийскому берегу в маленьком посёлке. Комнатку женщина сняла тоже по договорённости у приветливой, радушной хозяйки, вообщем устроилась хорошо.
В один из ясных солнечных дней женщина сидела на пляже, прикрыв голову косынкой, смотрела на прозрачные надвигающиеся волны, когда ей стало плохо. В глазах потемнело - видно немного с непривычки перегрелась, ни встать, ни шагу сделать не может.
- Вам плохо?
Молодой парень усадил женщину под тень раскидистого дерева, недалеко, оказал первую помощь.
- Мама, ты поаккуратней с солнцем, - сказал парень. - Давай я тебя домой провожу, далеко живешь?
- Нет, рядом у Агнии, наверно знаете.
- Ещё б не знать, - сказал молодой человек, подавая женщине руку.
Проводив её до дома, пообещал зайти на днях принести рыбы. И Зинаида Ивановна стала ждать, потекли дни и вечера.
- Мама! - как-то услышала старушка в сумерках. - Я пришёл, как и обещал.
Парень вошёл в комнату, выложил рыбу - камбалу и салаку. Объяснил какую вкусно жарить, а которую лучше подкоптить.
- Сколько я должна, сынок.
- Что ты, мама, я от чистого сердца. Вот завтра ещё раз в море выйдем, наловлю, наше море богато на рыбу.
Женщина поблагодарила, налила гостю тарелку щей, по своему фирменному рецепту, завязался разговор. Парня звали Эдуард, промышлял он ловлей рыбы. Семьи не было, ещё двухлетним малышом осиротел, и попал на воспитание к старшей сестре матери. Потом была армия и несколько лет работы в одном северном городке с сослуживцем.
Приехал - а домика нет, сестра подсуетилась, думая, видно, что не вернётся он больше. С тех пор снимает комнатку у местной старушки.
- Мама, отдай за меня одну из своих дочек, - говорит парень указывая на фотокарточку прикрепленную над кроватью.
- Да с радостью бы, рыбак - это ведь мужчина настоящий, да замужем давно все, этому фото уже много лет. Здесь все мои дети вместе, сейчас уже не соберу их так, - вздохнула женщина. - А что не женишься на местных девушках?
- Была у меня одна зазноба, не поехала ко мне жить, к себе все звала - да не по душе мне там, у неё, я море люблю.
- Значит не любила, влюблённые всегда найдут способ быть вместе.
Парень задумался, кивнув:
- Ты права, мама. Если жениться надумаю, приедешь? За столом рядом посажу, как маму родную.
- А что б и не приехать? Конечно приеду.
Эдик ушёл вскоре, а женщина подумала, какой прекрасный парень! Не умеют нынешние девушки людей разглядывать, вот нос курносый видят - да, модный костюм - да, а душу за этой мишурой? Вот вот...А Эдик - настоящая душа, искренняя, светлая, открытая.
Сейчас каждый о себе и думает, а надо бы друг о друге!
Как-то уже перед отъездом женщины появился Эдик в светлой наглаженной рубашке, в тон ей брюках и заявил с порога:
- Мама, сегодня мы отдыхаем! Давайте в город съездием, я достопримечательности покажу, в кафе сходим.
Зинаида Ивановна открыла было рот, чтобы отказать, но он прервал.
- Одевай самое красивое платье!
Через несколько минут женщина была готова, набросив белую косынку на плечи. В Райцентр приехали ровно через час, прошлись по местному универмагу, у женщины разбежались глаза - хотелось набрать дочкам гостинцев, сыновьям кое-чего, но руки то две, как потащит сумки на вокзал!
Потом Эдик привёл женщину в ресторан. Та отнекивалась, но все же сдалась, боясь его обидеть. Зинаида Ивановна была в ресторане впервые, до этого слышала о таком месте только от детей, да и те ходили редко. А маму вывести в свет никто и не думал. Просто не до неё...
Глаза разбегались от блюд в меню, а особенно цифр рядом.
- Что ты будешь?
- Выбери сам, я не взяла близкие очки с собой, - отозвалась женщина.
Пообедали. Вскоре Эдик, расплатившись поднялся, и помог женщине встать.
- Куда теперь?
- В кино, - отозвался он.
- Нет, думаю на сегодня хватит, ты разоришься, - вздохнула женщина.
- Как можно разориться, когда самое ценное у меня уже есть - это ты, Мама...Я богаче всех сейчас!
Вечером, на обратном пути Эдуард признался, что родную мать совсем не помнит, какой у неё был голос, есть одна фотография, но с неё смотрит на него совсем чужая женщина.
-Прости меня, я знаю, ты - чужая мама, и никогда не станешь моей...
В тот вечер женщина вписала имя Эдика в свой блокнотик, где хранились все даты их большой семьи.
Зинаида Ивановна уехала через два дня, парень отпросился с работы, чтобы проводить её на вокзал, дал с собой гостинцев - большой, плотный свёрток с вяленой рыбой.
Жалко было расставаться, прикипела она к нему, как к родному сыну. Видела, что не хватает ему семьи, родительского тепла.
***
В заботах пролетела осень, следом стелила свои белые простыни зима. Весной женщина купила, как и обещала Эдику перед отъездом белую красивую рубашку в мелкий горох. В начале лета отправила письмо, о том, что вскоре приедет, но ответа не последовало. Зинаида Ивановна не удивилась тогда, возможно письмо затерялось, а может быть парень писать по русски не умеет, говорить-то одно...
Агния, та самая женщина, у которой Зинаида Ивановна останавливалась прошлым летом, встретила её шумно, радостно, как дорогую гостью. Посадила тут же за стол, с дороги угостить, но на устах старушки повис лишь один вопрос:
- А как у Эдика дела?
Агния побледнела:
- Нет его, Эдика...
- А где он?
- Там..., - возвела глаза к небу женщина и заплакала.
- Что случилось? Как? Ему ещё жить да жить...
- Море забрало, не вернулись ребята. Три месяца уже как нет. Шторм был сильный, один баркас вернулся, а вот второй...ждали, мужчины после искали, увы...Эдик был там.
Зинаида Ивановна еле дошла до своей комнаты, рухнула на постель и уткнулась лицом в подушку. Больше не раздастся под этими окнами такое родное слово «Мама», не озарится душа его простой доброй улыбкой. Как несправедливо это все, он только начинал жить...
Утром женщина пошла на кладбище, могилу парня нашла сразу - размякший от дождей земляной холм, короткий столбик с дощечкой и маленькой фотографией Эдика, он улыбался со снимка.
А после Зинаида Ивановна заказала обелиск на могилу, гранитный бордюр и мраморную досочку, чтобы сделали на ней надпись: “Моему дорогому Эдику от безутешной матери. Ты всегда будешь в моем сердце».
Мастер, знавший парня покосился на женщину.
- Но вы ему не мать?
- Какое это сейчас имеет значение, он называл меня мамой. Ему будет приятно. Знаете, мама должна быть у всех.
Последний день на море был пасмурным и дождливым, денег за работу мастер так и не взял. Собрав вещи, женщина ещё долго сидела, всматриваясь в бесконечную даль, прощаясь, он очень любил море, здесь и обрёл вечный покой. Женщина тихо подошла к воде и положила на песок рубашку - его подарок. Через несколько минут она исчезла в водах бесконечно красивого, но вмиг ставшего ей таким чужим и холодным Балтийского моря.