Маттео Сальвини решил сплотить вокруг себя правых популистов в новом созыве Европарламента. На что могут повлиять объединённые антиевропейские силы, смогут ли они работать вместе и как им противостоят мейнстримные партии — в статье нашей коллеги Таисии Шенцевой
Европейская народная партия продолжает терять голоса, им обещают 175 мест, а группа социалистов и демократов с начала месяца продолжает расти и достигла отметкиотметки 145. Для либералов вместе с партией Макрона ничего не изменилось, они получат 97. Консерваторам после объявления об отсрочке Брексита обещают 63 места. Альянс Сальвини получит около 70 мест, но Движение пяти звёзд тоже хочет свою группу, поэтому существовавшие до этого правые популистские альянсы, вероятно, просто умрут
В начале апреля Маттео Сальвини, один из лидеров Лиги Севера, объявил о создании нового правого популистского альянса в новом созыве Европарламента. Группа будет называться Европейский альянс людей и наций (EAPN). Если предположить, что все члены Европы наций и свобод, где сейчас Лига Севера, войдут в состав новой группы и к ним присоединятся некоторые партии из других существующих правых популистских групп, то альянс окажется на четвертом месте в Европарламенте. Итальянского политика уже поддержали коллеги из других групп, к примеру, партия Альтернатива для Германии из группы Европа за прямую демократию и Истинные финны из группы Консерваторов и реформистов. Если Европа за прямую демократию потеряет сторонников, то она перестанет соответствовать требованиям к группе, и в Европарламенте начнётся большая перестройка.
Прогнозируемая динамика электоральных предпочтений. Источник
Новая большая коалиция правых популистов усиливает чувство угрозы, склонившейся над ЕС. По подсчётам Совета по международным отношениям, только число крайне правых в этом созыве может вырасти до 19%. Если присоединить к ним умеренно правых евроскептиков, то можно говорить о 23-28%. Наконец, если посчитать крайне правых, евроскептиков и крайне левых, иными словами, всех тех, кто против истеблишмента, то у такой коалиции будет больше одной трети голосов, что позволит им влиять на законодательный процесс.
ОПАСНЫ ЛИ АНТИЕВРОПЕЙСКИЕ ПАРТИИ
Общее влияние евроскептичных депутатов в Европарламенте возрастёт. По подсчётам Европейского совета по международным отношениям, если антиевропейские партии получат от 33.3 до 49.9 % мест, они смогут назначить от 4 до 6 вице-президентов и членов одной трети не самых престижных комитетов. Однако потенциальное влияние антиевропейских партий будет разным в разных областях. На это влияют применяемые процедуры голосования, полномочия Европарламента и степень согласия среди бунтовщиков.
Хотя миграция находится в центре повестки правых популистских партий, Европарламент не имеет практически никаких полномочий в этой сфере. Применяемая процедура консультации обязывает Совет спросить мнение Европарламента о планируемых действиях, и все, чего может добиться даже хорошо организованная группа, это затянуть законодательный процесс. В сфере торговли Европарламент, напротив, достаточно силен, он может накладывать вето на соглашения с третьими странами. Для торговых соглашений применяется процедура согласия, которая требует абсолютного большинства, поэтому проевропейским депутатам важно сформировать большую коалицию, что труднее, когда число потенциальных сторонников падает. Однако согласно исследованию VoteWatch, больших перемен в этой сфере в этот раз ждать не стоит, в частности потому что некоторые антиевропейские силы, как Альтернатива для Германии или Право и справедливость, не продвигают протекционистскую политику.
В области международных отношений действия Европарламента сведены к резолюциям, для которых нужно большинство голосов. Эти резолюции не имеют юридической силы, поэтому законодательно повлиять на отношения с Россией или США популистам и евроскептикам затруднительно. Однако всего 33 процента голосов нужно, для того чтобы заблокировать санкционный механизм 7-ой статьи, а даже большинство в таких ситуациях набиралось с трудом. Этот механизм защищает фундаментальные ценности ЕС в странах-членах, в том числе и верховенство закона. В качестве максимальной санкции право голоса страны в Совете может быть приостановлено, но для этого требуется единогласное решение Совета, что на данный момент нереалистично. Из-за этого механизм не имеет фактической силы, но является важным инструментом социального давления на нарушителей. ЕС использует 7-ую статью, сейчас она запущена в отношении Польши и Венгрии, и так как других рычагов у ЕС не так много, потеря даже символического средства защиты будет ощутима.
Бюджет — это ещё одна сфера, где потенциальное влияние антиевропейских партий настораживает. Европарламент играет важную роль в обсуждении и принятии как многолетнего плана, так и годового бюджета. Принять следующий многолетний план необходимо как можно скорее, а достигнуть большинства в и так расколотом по этой теме Европарламенте будет непростой задачей. Майские выборы повлияют и на состав Комиссии. Европарламент должен одобрить предложенную кандидатуру председателя Комиссии абсолютным большинством голосов, т.е. 353 из 705 (если Британия покинет ЕС на момент голосования). Состав Комиссии тоже утверждается Европарламентом. Сначала все кандидаты проходят собеседование в парламентских комитетах, а затем евродепутаты принимают или отвергают всю команду целиком. Это значит, что шансы наиболее либеральных и космополитичных кандидатов уменьшатся, что повлияет на продвигаемые политические курсы.
НЕ ЕДИНЫЙ ФРОНТ
Теоретически антиевропейские партии могут напрямую воздействовать на политические курсы уже в этом созыве, но, чтобы реализовать потенциал, они должны выступить единым фронтом, что пока давалось им с трудом. Сейчас в Европарламенте нет единой группы крайне правых евроскептиков, чьего усиления больше всего боятся. Они сидят в группе Европа за свободу и прямую демократию,Европа наций и свобод, в некоторых более мейнстримных группах, как Европейская народная партия и Европейские консерваторы и реформисты, и среди независимых депутатов.
Правые популисты не только не сидят вместе, но и не голосуют. Члены Европы за свободу и прямую демократию голосуют вместе только в 48%, т.е. они чаще голосуют против друг друга, чем сообща. Европа наций и свобод голосуют вместе в 69% случаев, что тоже низкий показатель, так как в среднем сплочённость групп выше 85%. Проблема в том, что крайне правые евроскептики очень разные. К примеру, Марин Ле Пен и Маттео Сальвини имеют пророссийские взгляды, чего нельзя сказать о польской партии Право и справедливость. Венгрия и Польша отказываются принимать мигрантов, а правительство Италии видит решение проблемы в усилении сотрудничества и солидарности между странами ЕС. И это не единственные точки столкновения. Кроме того, крайне правые евроскептики не воспринимают Европарламент всерьёз: они пропускают заседания, не участвуют в разработке законопроектов и преимущественно используют мандат только для того, чтобы усилиться на национальной арене. Лидеры групп не выстраивают жёсткую партийную дисциплину, поэтому группе не удаётся чётко заявить о своей позиции и влиять на результат.
Поэтому даже если Маттео Сальвини удастся создать большую коалицию, это не означает, что они действительно смогут выступить единым фронтом. Некие сложности для будущей семьи создали и мейнстримные партии. 31 января они проголосовали за ужесточение правил формирования политических групп, сыграв на главной слабости правых популистов. Согласно действующим ныне правилам, необходимо как минимум 25 членов из четверти стран-членов ЕС, чтобы сформировать группу. Однако в преддверии новых выборов депутаты ввели дополнительное условие: политическую сплочённость. Логика сторонников поправки в том, что если единственная цель для объединения — это доступ к административным и финансовым преимуществам, то это злоупотребление статусом политической группы.
Теперь, для того чтобы создать политическую группу, необходимо предоставить президенту Европарламента политическую декларацию, определяющую их цели. Все члены группы должны в письменной форме подтвердить, что они разделяют эти убеждения. Представитель либералов Чарльз Гёренс заявил, что «если намерения избранных членов искренние, такое заявление не должно быть препятствием». Но для правых популистов это может быть вызовом. Не говоря уже о том, что у депутатов появилось право поставить под сомнение политическое единство группы и выносить этот вопрос на голосование.
ПОД УГРОЗОЙ ЦЕННОСТИ
Однако не нужно обязательно иметь большинство в парламенте, чтобы влиять на повестку. Партия независимости Соединённого Королевства не была представлена в парламенте в 2013, но смогла оказать давление на консервативную партию, чтобы провести референдум о выходе из ЕС. Популисты набирают популярность среди населения и тем самым подстёгивают правоцентристские партии играть на этом же поле: мейнстримные партии повернули вправо по вопросам миграции и мусульманской интеграции в Швеции, Нидерландах, Франции и других странах ЕС. Такой же соблазн может возникнуть и у групп в Европарламенте.
Повестка правых популистов может стать нормой, и это угрожает ЕС больше, чем их возможности прямо влиять на политические курсы. Несмотря на разногласия, правые популисты едины в том, что ЕС нужно менять и у Брюсселя слишком много власти. Большая коалиция в Европарламенте гарантирует больше внимания СМИ, возможностей для продвижения своей повестки и некую легитимность. Во фрагментированном парламенте у правых мейнстримных партий может возникнуть соблазн вступать с популистами в коалиции, что ещё помножит этот эффект. Европейские ценности не падут за ночь и, может, даже за следующие пять лет, но если правые популисты успешно интегрируются в Европарламент сейчас, то в долгосрочной перспективе это реальная угроза.
Источник фото к публикации