В XIII-XVII веках Османская империя шла от победы к победе, расширившись от небольшого эмирата в северо-восточной Анатолии до мировой империи, простиравшейся от Словакии до Сомали и от Алжира до Каспийского моря и нынешнего Кувейта. Военные победы для весьма религиозных людей того времени обосновывали преимущество ислама над христианством и турецкого образа жизни над европейским.
Однако европейские страны постепенно стали опережать Османскую империю в техническом и военном отношении. В XVI веке европейцы остановили турецкую экспансию, а с конца XVII века Турция отступала под натиском в основном русских и австрийских армий, уступая одну территорию за другой. К началу Первой Мировой войны османы потеряли почти весь Балканский полуостров (за исключением маленького кусочка Фракии со Стамбулом и Эдирне), Кавказ, Крым, Бессарабию и юг Украины, Закавказье, Алжир, Тунис, Ливию и Египет.
Ослабление могущества заставило Османскую империю искать выход, а он был только в реформах европейского типа. Долгое время попытки такого рода (военная реформа Селима III, эпоха Танзимата в 1839-76 гг.) были неудачными.
Младотурецкий «Рейх»
Следующая попытка европеизации связана с движением младотурок. Так называлось политическое движение за конституционные реформы европейского типа, возникшее в Османской империи в конце XIX века; в 1889 г. реформаторы создали в подполье партию «Единение и прогресс». Духовными «отцами» движения были просветители Абдулла Джевдет и Тевфик-бей Абу-з-Зия, а практической политикой занялись офицеры, которых возглавили Ниязи-бей, Энвер-паша, Талаат-паша и Джемаль-паша.
В июле 1908 г. офицеры-младотурки подняли восстание в Македонии, сокрушили султанскую армию и заставили султана восстановить конституцию и созвать парламент. Младотурки сумели прийти к власти в первую очередь потому, что выдвинули программу строительства светского государства и равноправия мусульман и христиан, а также всех национальностей империи, благодаря чему революцию поддержали национальные и религиозные меньшинства, включая даже таких непримиримых, как армянская националистическая партия «Дашнакцутюн» и повстанческая Внутренняя Македонская Революционная Организация (ВМРО). В 1909 г. мусульманская реакция попыталась восстановить самодержавную власть Абдул-Хамида, но мятеж был подавлен, Абдул-Хамид отстранён от власти и заменён на безвольного Мехмеда V.
Главной проблемой Османской империи начала ХХ века была национально-религиозная. В Сирии, Ливане, Палестине, Ираке и Хиджазе проживали арабы; в Анатолии и Восточной Фракии национальные меньшинства составляли около половины населения. В крупнейших городах – Стамбуле, Измире, Бурсе, Трабзоне – большинство населения составляли греки, в Адане и Эрзуруме – армяне, и только в провинциальной Анкаре турок было большинство. Греки и армяне были гораздо состоятельнее турок; так, армянам принадлежало 60% импортной, 40% экспортной и 80% внутренней торговли в Турции. Большая часть остального экспорта, импорта и внутренней торговли принадлежало грекам, евреям и т.н. левантинцам (османским гражданам европейского происхождения) – на долю турок не оставалось ничего. Это было связано с гораздо более высоким уровнем образования немусульман и с инертностью турок, не интересовавшихся современными формами производства и торговли. Разрыв в доходах вызывал зависть и ненависть турок к немусульманам, и мирного решения эта проблема, по-видимому, не имела, так как турки и курды учиться в современных школах в большинстве своём не желали.
Младотурецкий режим на практике оказался не таким, какой обещала партия «Единение и прогресс», точнее – прямо противоположным. Провозглашённые принципы светского государства остались на бумаге: продолжал господствовать шариат с соответствующими ограничениями свобод и прав немусульман – как говорили в тогдашней Турции, они «надели чалму на конституцию». Более того: преследования немусульман усиливались, став решающим фактором государственной политики.
Официальной идеологией режима стали пантюркизм и панисламизм - объединение тюркских народов и исламского мира в рамках Османской империи. Лидер младотурок Энвер-паша возглавлял «Туранское молодёжное движение» (Изджи), эмблемой которого был серый волк (после Второй Мировой войны был воссоздан аналог этой организации – нацистское движение «Серые волки», существующее по сей день). Младотурецкие пропагандисты впервые на Востоке начали пропаганду идеи «высшей расы» - естественно, турецкой. Они грезили о «Великом Туране» от Босфора до Алтая и от Казани и Крыма до Индийского океана (ведущий идеолог «Единения и прогресса» Талаат-паша говорил о Турции до Жёлтого моря). Младотурецкое движение стало первым в мире режимом нацистского толка, а созданное им государство – прямой предтечей Третьего рейха.
Всего через год после революции, в 1909 г., младотурки организовали армянскую резню в Киликии. Суд над организаторами погромов вылился в казнь нескольких армян – в этом выразилась истинная сущность «революционного» младотурецкого режима. Отобранные у армян земли и имущество турецкие суды оставили захватчикам, а в сентябре 1910 г. Государственный совет Турции официально узаконил насильственные захваты имущества армян – о какой-либо компенсации вопрос даже не вставал. Немусульманам было запрещено владеть оружием, возобновилось насильственное обращение в ислам. При этом немусульмане исполняли все обязанности граждан Турции – платили налоги (в том числе формально отменённый повышенный исламский налог с «неверных» – джизью), служили в армии и т.д. Давление на немусульман, постоянно возраставшее всё время существования младотурецкого режима (1908-18 гг.) в конце концов вылилось в небывалую по масштабам катастрофу – геноцид армян, анатолийских греков, ассирийцев и курдов-езидов в 1915-18 гг.: по самым минимальным оценкам, было уничтожено не менее 2 млн. христиан, а Малая Азия практически очищена от немусульман.
Таковы были чудовищные результаты уродливого слияния ислама с европейскими теориями XIX века – национализмом, шовинизмом и расизмом, воспринятыми младотурецкими «европеизаторами». Неудивительно, что Гитлер прямо называл устроенный младотурками геноцид армян примером для нацистской, в первую очередь антиеврейской, политики, а единственной религией, вызывавшей у него уважение, был ислам, который он понимал именно как младотурецкий исламский протонацизм.
«Советская» Турция и начало кемализма
В центре Стамбула, на площади Таксим, возвышается 12-метровый монумент «Республика», воздвигнутый в 1928 г. по проекту итальянского архитектора Пьетро Каноники, символизирующий армию-освободительницу и установление республики. Памятник включает скульптуры маршалов Мустафы Кемаля Ататюрка, Мустафы Исмета Инёню, Февзи Чакмака и фигуры простых турок. Рядом с фигурой Ататюрка располагаются, на первый взгляд, неожиданные персонажи – Климент Ворошилов, на момент возведения монумента – нарком по военным делам СССР, и Семён Аралов, в 1922 г. бывший полпредом (послом) РСФСР в Турции. Увековечение советских политических деятелей в главном мемориальном комплексе Турции было выполнено по указанию самого Ататюрка и символизирует помощь Советской России в становлении Турецкой республики.
Как же получилось, что большевистская, но всё же Россия стала опорой новой Турции – страны, которая с 1223 г. (первое сражение между русскими и турецкими войсками у Судака в Крыму), т.е. на протяжении шести веков была основным геополитическим врагом нашей страны? Для ответа на этот вопрос придётся вернуться к событиям Первой Мировой войны и первым последовавшим после неё годам.
Османская империя, руководившаяся младотурками, вступила в Первую Мировую войну в конце 1914 г. на стороне Германии, Болгарии и Австро-Венгрии. Турецкие войска атаковали российское Закавказье: их целью был его захват, а в перспективе – присоединение Северного Кавказа и Крыма (дальняя перспектива была нацелена на Поволжье, Южную Сибирь и Туркестан): этот безумный геополитический проект младотурки назвали «Туран йолу» («Путь в Туран»). Таким образом, для Турции Первая Мировая война была с самого начала агрессивной, и главной её целью было разрушение России.
Война для Турции была неудачной: русские войска сразу начали одерживать верх в приграничных сражениях, а затем всё дальше и дальше теснили османские армии вглубь Западной Армении и Восточной Анатолии.
Несмотря на то, что турецкие армяне в начале войны сохраняли лояльность Стамбулу, младотурецкий триумвират принял решение физически уничтожить армян. В 1915 г. турецкие войска и курдское ополчение начинают тотальное истребление армянского населения. Если армяне-горожане не имели возможности защищаться, то сельское население Западной Армении отчаянно защищало свою жизнь. Начались ожесточённые бои, причём армяне апеллировали к странам Антанты, в первую очередь к России, войска которой продвигались вглубь Турецкой Армении, и русские активно помогали армянским повстанцам (армянам в Киликии помог французский флот). Геноцид армян, помимо отвлечения огромного количества турецких войск с фронта, вызвал экономическую катастрофу: почти вся торговля и большая часть ремёсел принадлежала армянам, армянские земледельцы также производили большую часть продовольствия. К 1917 г. Османская империя подошла абсолютно обнищавшей, фактически без экономики и с голодающим населением.
Турецкий фронт разваливался. К концу 1916 г. русские части заняли всю Восточную Турцию, спасая сотни тысяч армян и ассирийцев, вышли в Иракский Курдистан и очистили от турок Западную Персию. Англичане при помощи арабов продвигались в Палестину, Сирию и в Ирак.
Крушение Османской империи на некоторое время было отсрочено падением России: после октябрьского переворота большевики заключили перемирие со странами Четверного союза. Русский фронт в Турции рухнул, и турецкая армия, ломая сопротивление вновь созданной армянской армии, захватила Закавказье. Но это была агония: 30 ноября 1918 г., после капитуляции Германии, Австро-Венгрии и Болгарии, сдалась и Турция.
По условиям Мудросского перемирия турецкие войска выводились из Закавказья, Сирии, Месопотамии, Западной Армении и Киликии. Все уцелевшие армяне должны были быть освобождены. В 1920 г. в Севре был подписан мирный договор, означавший ликвидацию Османской империи. Западная Армения и Понт (северо-восток Турции, населённый греками) должны были быть отданы независимой Армении, Иония (часть турецкого побережья Эгейского моря с крупным городом Смирна) – Греции, Киликия – французской подмандатной Сирии, а Турецкий Курдистан должен был стать независимым под англо-французским протекторатом. Юго-Запад передавался в управление Италии (её войска высадились в Анталье). Стамбул и побережья Мраморного моря передавались в совместное управление стран Антанты. Турция ужималась до нынешней её северной части с городами Самсун и Синоп, а также центрального плато с городом Анкара. Численность турецкой армии сокращалась до 50 тысяч солдат и офицеров. Младотурецкий режим пал, партия «Единение и прогресс» была распущена, её лидеры Энвер, Талаат и Джемаль бежали за границу и были заочно приговорены к смертной казни трибуналом в Стамбуле – за геноцид армян.
Однако турецкий народ не смирился: против раздела Турции выступили в первую очередь многочисленные офицеры. Их лидером стал генерал Мустафа Кемаль – герой войны и бывший активный младотурок. В 1919 г. в городах Эрзурум и Сивас состоялись конгрессы, в которых участвовали офицеры и провинциальные чиновники, провозгласившие план «спасения Отчизны». Они отвергли условия Севрского договора и, сделав своей столицей небольшую провинциальную Анкару, начали формировать собственную армию. В 1920 г. она начала наступление против армян, занявших Западную Армению, истребляя уцелевшее армянское население.
Одновременно в Западной Анатолии турки начали военные действия против греческих войск, занявших Ионию со Смирной. Ионийское побережье Эгейского моря было населено греками более трёх тысячелетий, и к 1919 г. они всё ещё составляли там большинство населения. Греки также компактно проживали в регионе Понт с городами Синоп, Самсун, Трабзон, Амасья, Ризе и Орду.
Гонения на анатолийских греков младотурки начали ещё до начала Первой Мировой войны – весной 1914 г. Руководство партии «Единение и прогресс» приняло решение: «Источник всех проблем на западе Анатолии будет удалён, греки будут изгнаны политическими и экономическими мерами» (http://www.elzoni.gr/html/ent/184/ent.6184.asp στις 5/6/2012). С мая 1914 г. начались регулярные нападения башибузуков (турецкого ополчения) на греков. В июне башибузуки устроили резню греческого населения в древнем городе Фокея (кстати, фокейцы в 600 г. до н.э. основали французский город Марсель), и в Грецию из Турции хлынул первый поток беженцев.
С началом войны положение греков ещё более ухудшилось, хотя турки не решились сразу приступить к их истреблению, опасаясь яростной реакции европейских стран, в том числе и союзников. Тем не менее греки призывного возраста были мобилизованы в «рабочие батальоны», которые идеолог «этнически чистой Турции» Талаат назвал «батальонами цивилизованной (!!!) смерти». Греки Понта, в большинстве своём крестьяне, имевшие оружие, начали вооружённое сопротивление, продолжавшееся долгие годы – вплоть до полного исчезновения (гибели или бегства) греческого населения Малой Азии.
В 1919 г. турки, объединившиеся вокруг Кемаля, создали не подчинявшееся султану Великое национальное собрание Турции (ВСНТ) - однопалатный парламент, и начали войну с армянами и греками. Первоначально греческая армия успешно продвигалась вглубь Турции, к августу 1921 г. выйдя на дальние подступы к Анкаре. Однако ситуация изменилась в пользу Турции Му Кемаля: Англия отказала Греции в поддержке; за ней последовала Италия, выведшая войска из Антальи; французские части оставили Киликию. Некоторые курды присоединились к турецким войскам, в то время как курды-йезиды, приверженцы алавизма и крупное племя заза помогали армянам и часто воевали в их рядах. Трагедией стала также вражда между армянами и греками; она даже в условиях ужасающих страданий обоих народов сопровождалась взаимной резнёй, как, например, в Караклисе.
Но главное – Турция получила помощь от Советской России, которая стала решающей в борьбе кемалистов за объединение Турции и разгром армян и греков. В 1920 г. Кемаль обратился к Москве с предложением стать союзниками, и получил первые партии оружия и денег. В конце 1920 г. пал белый Крым, с Польшей большевики заключили мир, и «восточное направление» советской политики резко активизировалось. В Турцию отправляется Фрунзе – крупнейший советский военачальник. По итогам визита Советская Россия поставила туркам около 60 тысяч винтовок, 327 пулемётов, 54 орудия, 63 млн. патронов, 147 тысяч снарядов, миноносцы «Живой» и «Жуткий» и различное военное оборудование. Кроме того, советское правительство построило в Анкаре две пороховые фабрики, поставило оборудование для патронного завода и сырьё для производства патронов. Анкара также получила 200,6 кг золота в слитках, 100 тысяч руб. золотом для организации приюта для детей, потерявших родителей и 20 тысяч лир на приобретение походных типографий и киноустановок. 3 мая 1922 г. полпред РСФСР в Анкаре Аралов передал турецкому правительству ещё 3,5 млн. золотых рублей.
16 марта 1921 г. в Москве был подписан Договор о дружбе и братстве между РСФСР и Турцией. Согласно этому документу Советское правительство уступало Турции районы Карса, Ардагана и Артвина, а Турция отказалась в пользу Грузии от Батуми. Турции также было обещано дополнительно 10 млн. золотых рублей и военные материалы.
Советская помощь быстро принесла свои плоды. В декабре 1920 г. кемалистская армия совместно с Красной Армией нанесла решающее поражение армии Армении. Вся Западная Армения и входившие в состав России Карсская и Ардаганская области отошли к Турции, а остатки Восточной Армении были насильственно советизированы. По требованию Анкары спорные Нахичевань и Нагорный Карабах с призрачным автономным статусом отошли советскому Азербайджану.
После разгрома Армении кемалистская армия активизировала боевые действия против греческих войск и понтийских партизан. Маленькая и бедная Греция не могла снабжать воюющий с турками экспедиционный корпус, к тому же получавший помощь от Советской России (Англия и Франция отказали Греции в военной помощи). В 1922 г. греческая армия потерпела сокрушительные поражения на реке Сакарья и под городом Домлупынар. Греки начали эвакуацию, и турки заняли всё побережье Эгейского моря, включая крупнейший греческий город Смирну. К тому времени были уничтожены крупные партизанские греческие отряды в горах Понта, и остатки греческого населения бежали в Закавказье, а оттуда большинстве своём перебрались в Грецию.
Таким образом, Советская Россия сыграла решающую роль в воссоздании сильного турецкого государства, сотни лет бывшего главным врагом России, и которое вовсе не собиралось отказываться от претензий на «турецкие земли» - Крым, Кавказ и Закавказье, и от перспективы инкорпорации в состав Турции Поволжья, Казахстана, Средней Азии, Южной Сибири и китайского Синьцзяна. Плоды этой безумной политики Ленина и его клики впоследствии в полной мере пожинал Советский Союз, а ныне пожинает посткоммунистическая Россия.
Помимо военной и финансовой помощи между Советской Россией и кемалистской Турцией существовало и политическое взаимодействие. Правда, носило оно несколько необычный характер. В октябре 1920 г. в Турции была создана коммунистическая партия: в её состав вошли небольшие группы турецких марксистов, несколько турецких эмигрантов и бывших военнопленных, находившихся в России. Её возглавляли Мустафа Субхи – турецкий эмигрант и комиссар турецкой роты Красной Армии, и черкес Этхем Нежат, участник коммунистических выступлений в Германии. Субхи вернулся в Турцию и попытался пропагандировать большевистские идеи, надеясь на благосклонность зависимого от советского правительства Кемаля, но просчитался: кемалисты начали преследовать коммунистов. 28 января 1921 г. группа коммунистов, в том числе Субхи и Нежат, спасаясь от преследований, попыталась бежать в Россию через Чёрное море на судне, но были зарезаны капитаном и командой судна.
Однако Кемаль не хотел ставить под удар отношения с ленинским правительством, которое, как он прекрасно понимал, не потерпело бы антикоммунистических гонений в Турции и могло прекратить помощь правительству в Анкаре. А это было чревато поражением на фронтах.
И Кемаль нашёл изящный выход: тогда же, в конце 1920 г., он инициирует создание проправительственной Народной коммунистической партии (НКПТ). Её основой стала действовавшая автономно от регулярных войск Анкары партизанская группировка Этхем-бея («Этхема-черкеса»). В руководство «партии» вошли бывший министр внутренних дел ВСНТ Хаккы Бехич, председатель комиссии по иностранным делам ВНСТ журналист Юнус Нади (Абалыоглу) и ряд высокопоставленных кемалистов – депутатов ВНСТ: Аднан (Адывар), Махмуд Эсад (Бозкурт), Тевфик Рюштю (Арас), Шюкрю Кая, Рефик (Коралтан) и др. Центральным органом «компартии» стала газета «Сеяре ени дюнья» («Партизанский новый мир»), издававшаяся Этхем-беем.
Манифест НКПТ апеллировал не только к марксизму, но и к «священным основам ислама». Он ставил целью «привести коммунистическое учение в соответствие с основами ислама» и утверждал, что «коммунизм - это прежде всего промышленное сотрудничество». При этом партия настаивала на своём праве быть принятой в Коммунистический интернационал.
Партия действовала в кемалистской зоне Турции официально, являясь второй, наряду с Народной (впоследствии – Народно-республиканской), партией (НРП), созданной Кемалем, правительственной организацией. Её члены в основном воевали на фронте в «Зелёной армии» Этхем-бея, отличавшейся, кстати, особым зверством по отношению к греческим пленным и населению. Однако уже в январе 1921 г. Этхем-бей, вступив в конфликт с командующим Западным фронтом Исмет-пашой, взбунтовался против кемалистов, был разбит и перешёл на сторону греков.
До 1923 г. НКПТ действовала легально, однако после победы над греками и заключения мира с Великобританией, Францией и Италией надобность в советской помощи уменьшилась, и партия была запрещена. Правда, в течении ещё двух лет она не подвергалась преследованиям и работала полулегально, хотя почти все её руководители, направленные на «партийную работу» Кемалем, покинули её ряды, в результате чего НКПТ уменьшилась до нескольких небольших кружков.
Получая советскую помощь и имитируя симпатии к большевизму, Кемаль ни на минуту не забывал, что Россия – царская ли, советская или какая угодно ещё – исторический враг Турции и таковой будет всегда. Он понимал, что советская власть – явление с точки зрения истории временное, и, извлекая максимальную помощь от прихода к власти во враждебной стране безответственных политиканов, не понимающих интересов России, готовил почву для будущего. Именно с этим связаны исполненные ССССР турецкие требования о передаче армянских земель советскому Азербайджану, а также создание в составе Грузинской ССР автономной Аджарии, население которой была давно исламизировано и говорило в основном на турецком языке. Турция радушно принимала кавказских, татарских и среднеазиатских националистов-эмигрантов, поддерживала существование подпольных националистических групп среди мусульманского и тюркоязычного населения СССР.
В 1923 г. Кемаль победил: вся страна лежала у ног его армии. Он отстранил от власти последнего султана Мехмеда VI Вахидеддина, провозгласил Турцию республикой и начал реформы. Для укоренения многопартийности, помимо правящей НРП и всё ещё существовавшей НКПТ, в 1924 г. генерал Кязым Карабекир, соратник и друг Кемаля, по его просьбе сформировал Прогрессивно-республиканскую партию (ПРП) практически под теми же лозунгами, что и НРП – республиканизм, светскость и либерализм. Однако в 1925 г. на востоке Турции произошло сильное восстание курдов под руководством шейха Саида, подавленное с большим трудом; после этого Кемаль запретил ПРП и НКПТ и официально ввёл однопартийную систему. Уже после 1925 г. Москва наконец прозрела и перестала считать Турцию союзником, чуть ли не двигающимся к социализму.
«Дружбу» с СССР Анкара отодвинула в историю, воздвигнув в её память тот самый монумент на площади Таксим – с Ворошиловым и Араловым. Да ещё флаг современной Турции остался с тех времён красным с полумесяцем – почти как у советских республик.
Однако, всячески заигрывая с кемалистами, большевики не собирались «класть все яйца в одну корзину»: параллельно они наладили союзнические отношения… с младотурками - тем самым «триумвиратом», который вёл захватническую войну против России в 1914-18 гг. и залил Малую Азию кровью христиан.
После подписания Турцией Мудросского перемирия в 1918 г. Энвер, Талаат и Джемаль бежали в Германию. Там они встретились с деятелем РКП(б) Карлом Радеком, заключив с большевиками союз против Великобритании. В начале 1920 г. Энвер с группой сподвижников прибыл в Москву и основал Общество Единства Революции с Исламом. Несмотря на протесты Кемаля, Энвер и Джемаль прибыли в Среднюю Азию, где вступили в контакты с басмачами, пытаясь направить их силы против англичан. Джемаль не добился успехов и через некоторое время вернулся в Германию, а Энвер стал советником Красной Армии по формированию мусульманских частей из басмачей, примирившихся с советской властью.
Вскоре после приезда Энвер перешёл на сторону непримиримых басмачей. Он с несколькими бывшими офицерами турецкой армии возглавил басмаческое движение в Восточной Бухаре и в 1922 г. на короткое время даже сумел захватить Душанбе. Однако в конце концов его отряды потерпели поражение, и 4 августа 1922 г. Энвер погиб в бою с частями Красной Армии. На протяжении многих лет его могила была местом тайного поклонения местных мусульман, а в 1996 г. руководство уже независимого Таджикистана передало прах Энвера тогдашнему президенту Турции С. Демирелю для захоронения на родине.
В том же 1922 г. в Тифлисе активистами армянской партии «Дашнакцутюн» П.Тер-Погосяном и А.Геворгяном был застрелен ещё один член младотурецкого «триумвирата» – Джемаль. Третий член «триумвирата» и идеолог геноцида армян, Талаат, был убит армянином С.Тейлиряном в Берлине ещё раньше - в 1921 г.
Кемалистское господство и реформы
В 1923 г. в Турции установился мир. Уничтожение и изгнание не менее 2 миллионов христиан позволило Кемалю подождать несколько лет с социально-экономическими реформами – миллионы гектаров земель и десятки тысяч зданий, тысячи лавок и мастерских были распределены между турками. Страна, ставшая громадной могилой для национальных меньшинств, переживала экономический бум.
Кемаль отделил религию от государства и поставил мусульманское духовенство под жёсткий полицейский контроль, ввёл должности президента и премьер-министра и провёл парламентские выборы. Женщины получили равные права с мужчинами, многожёнство было запрещено. Столицу Кемаль перенёс из огромного Стамбула в небольшую провинциальную Анкару, где он надеялся начать строительство республики, не оглядываясь на шейхов, дервишей, кадиев и прочих деятелей ислама. Формально Турция начала превращаться в страну европейского типа.
Правда, европейская демократия и многопартийность при Кемале никак не могли привиться на турецкой почве: созданные по его инициативе Прогрессивная республиканская партия была запрещена после восстания шейха Саида в 1925 г., сформированная в 1930 г. Свободная республиканская партия была распущена властями после трёх месяцев существования – она осмелилась критиковать основы кемализма. В результате Кемаль (на тот момент уже Ататюрк) ввёл однопартийную систему, заявив в парламенте: «Вы говорите о различных фракциях в Ассамблее? Так в государстве должна быть только одна фракция. Для принятия решений, которые принимаем сейчас мы, устройство государства имеет важное значение. Там не должно быть никаких соперничающих партий или идеологий» (Kinross, Ataturk, The Rebirth of a Nation). И до 1945 г. в Турции существовала однопартийная система.
Было фактически ликвидировано профсоюзное движение: закон об охране порядка 1925 г. позволял закрывать любые общественные организации, и профсоюзы сразу стали его жертвами.
Однако у кемалистов был мощный противник – радикальный исламизм. В 1925 г. восставший шейх Саид не только апеллировал к чувствам обманутых Кемалем курдов, но и требовал восстановления халифата, шариатского правления и отмены курса на вестернизацию. Восстание было жестоко подавлено.
Силовая политика властей в отношении исламистов привела к формированию системы разрешенного, «государственного» ислама, действия которого «вне мечети» строго лимитировались. «Народный» же ислам, сохраняясь на бытовом уровне, ушел в подполье, а если и заявлял о себе открыто, то беспощадно подавлялся. Последним вооруженным выступлением исламистов стал мятеж в Менемене в декабре 1930 г. Его возглавил шейх Мехмед, призвавший сторонников «спасти священную веру ислама и восстановить шариат». Мятежники разогнали дислоцировавшееся в городе воинское подразделение, а его командира, офицера запаса, школьного учителя Кубилая, растерзали (шейх отрубил ему голову и публично выпил кровь, а голову насадил на палку). Мятеж был подавлен с показательной жестокостью: 28 его зачинщиков казнили.
Ататюрк упразднил должность шейх-уль-ислама, министерство шариата, закрыл религиозные школы и запретил шариатские суды. Коран был переведён на турецкий язык, чего ранее никогда и нигде не бывало. Религиозные учреждения подчинили Департаменту религиозных учреждений. До 1950 г. практически не строили новых мечетей, а множество старых закрыли.
Ограничение ислама проводилось железной рукой: за ношение фески и чадры можно было получить 10 лет тюрьмы. Критика отмены исламской одежды приравнивалась к покушению на республиканский строй и каралась смертной казнью. Первым за критику перехода к европейской одежде 4 февраля 1926 г. был расстрелян некий Искилипли Мехмет Атиф Ходжа.
Однако, вопреки принимаемым решительным мерам, влияние ислама в Турции оставалось очень сильным, хотя его радикальные сторонники ушли в подполье. Исламизм выжил и через многие годы вновь стал существенным фактором национальной жизни.
Укрепив власть, Кемаль приступил к экономическим реформам. Главной их целью было создание современной крупной промышленности и механизация сельского хозяйства. Крестьяне получили брошенные земли христиан и конфискованные вакуфные (церковные) земли. Правительство поощряло создание крестьянских кооперативов, помогало им финансово, строило железные и шоссейные дороги и оросительные системы. В 1930 г. отменили ашар – натуральную феодальную повинность. В 1935 г. был принят закон об аграрной реформе, предусматривающий конфискацию у крупных землевладельцев неиспользуемых и сдаваемых в аренду земель.
Закон 1927 г. «О поощрении промышленности» дал налоговые и прочие льготы для строительства современной промышленности. В 1929 г. под Стамбулом заработал первый тракторный завод (и вообще первое машиностроительное предприятие в стране). В 1930-е годы в Турции заработали химические, цементные заводы и электростанции, металлургические заводы. В 1936 г. в городке Этимесгут под Анкарой при помощи польских инженеров началось строительство авиационного завода, и в 1944 г. взлетел первый турецкий самолёт - учебно-тренировочный моноплан ТНК-2. В 1933-37 гг. в Турции по советскому примеру осуществлялся пятилетний план развития, упорядочивший индустриальное строительство (советские специалисты построили в эти годы текстильные фабрики в Кайсери и Назилли). В этот период темпы экономического роста в стране стали одними из самых высоких в мире.
Фашизация режима
Важнейшей проблемой кемалистского режима, как и предшествовавшего ему младотурецкого, была национальная. Лозаннский договор с державами-победителями гарантировал соблюдение прав национальным меньшинствам (среди них указывались армяне, греки и евреи); им позволялось использовать национальные языки, создавать собственные организации и школы, исповедовать собственные религии.
Относительно курдов, единственного крупного меньшинства, не подвергшегося истреблению, в 1919-21 гг. кемалисты придерживались политики «одна страна – два [государствообразующих] народа: турки и курды». Исмет-паша, премьер-министр и будущий президент Турции, будучи представителем кемалистов в Лозанне, заявил: «Курды и турки - существенные составляющие республики. Курды - не меньшинство, а нация; правительство в Анкаре - это правительство турок в той же мере, как и курдов». Среди парламентариев ВСНТ курдов было около 70, несколько офицеров-курдов получили генеральские звания.
Однако это продолжалось только до того момента, пока сопротивлялись армяне и греки. По отношению к этим «непримиримым» народам кемалисты очень ненамного смягчили младотурецкую политику геноцида: так, последним остаткам греков и армян было разрешено проживать в Стамбуле, европейской части Турции и на островах Мраморного моря. В 1920-е годы немногочисленные армяне продолжали жить на своей исторической родине в Западной Армении, но концу десятилетия их там не осталось совсем: некоторые уцелевшие армяне участвовали в греческом партизанском движении, другие – в восстаниях курдов, а тех, кто не оказывал сопротивления туркам, всё равно убивали или изгоняли.
По отношению к сопротивлявшимся нацменьшинствам террор кемалистов был не менее зверским, чем геноцид младотурок. Аралов вспоминал: «Фрунзе отошел в сторону от сопровождавших его аскеров и с большим возмущением рассказал, что видел множество валявшихся у дорог трупов зверски убитых греков – стариков, детей, женщин. – Я насчитал 54 убитых ребёнка, – взволнованно говорил он. – Греков гонят из мест восстаний, войны и дорогой убивают, а то они и сами падают от усталости, голода, и их так и бросают. Ужасная картина! Поедете… обязательно время от времени посматривайте по сторонам и увидите это страшное позорище. Не скрывайте от Мустафы Кемаля моего большого огорчения. Кемаль ни при чём. <…> Конечно, главные виновники – империалисты Англии, Франции, султанское правительство. Это они заварили здесь кашу, выдвинули глупую затею - создать «Понтийское государство», и провокаторски толкнули на восстание греческое население. Только нужно говорить об этом осторожно, опасаясь задеть, потревожить национальное чувство. Вспомните ленинские предостережения о страшной болезненности оскорбленного национального чувства» (С.И.Аралов «Воспоминания советского дипломата. 1922-1923». Изд. Института Международных отношений, М., 1960).
Несмотря на первоначальные заявления о том, что Турция – это государство турок и курдов, страна получила название «Турецкая республика», а не «Республика Турция», что свидетельствовало о её этнократическом характере. После восстания шейха Саида курдский язык был фактически запрещён. Запрету подверглись любые упоминания о курдском народе: курдов стали официально именовать «горными турками», которых следовало «цивилизовать».
Справедливости ради следует указать, что уровень социально-политического, экономического и культурного развития курдов был действительно низок. Курдские племена жили по родоплемённым обычаям, подчинялись светским и духовным феодалам, грамотность среди них была крайне низка. Среди курдов бытовали также монархические настроения. Однако нельзя забывать, что курды являются многочисленным древним народом, испокон веков живущим в Восточной Анатолии, Северной Месопотамии и Западном Иране. Курдский язык существует многие сотни, если не тысячи, лет, и хотя бы в силу этого заслуживает уважения, как заслуживает уважения любой народ со своими традициями и культурой.
Цивилизаторская работа государства почти всегда сопровождается грубостью и часто жестокостью к цивилизуемым группам населения, но ни в царской России, ни в СССР, ни в США или Бразилии, ни в Китае или британских колониях отсталым народам не запрещали говорить на своих языках и называться своими традиционными названиями.
Давление на турецких курдов вызвало отнюдь не стремление последних цивилизоваться и «отуречиться», а наоборот, рост сопротивления. Несмотря на общую отсталость курдских племён из их среды вышла образованная интеллигенция, было немало и офицеров. В 1928 г. они создали курдский национальный комитет «Хойбун» («Независимость»), начавший партизанскую войну на востоке Турции. Повстанцы действовали на обширных горных территориях, базируясь в основном на вершинах Арарата. Финансовые ресурсы повстанцам предоставляла никому не известная организация International Minority Movement of Odessa, которую английская разведка считала созданной Коминтерном и ОГПУ (если так, то значит, советская власть наконец-то сообразила, что Турция – никакой не союзник). В восстании приняли участие и армяне – как местные, уцелевшие после геноцида, так и эмигранты из Сирии и Ливана. Против повстанцев турецкие власти бросили 70-тысячную армию с авиацией, однако бои затянулись до 1931 г. Несмотря на большие потери, армия подавила восстание.
Турецкая армия зверствовала. Авиация использовала против курдов отравляющие вещества. Турецкие офицеры, опровергая все заявления Анкары о «цивилизованности» и «европейскости» кемалистской Турции, позировали перед фотокамерами с отрезанными головами курдов в руках.
Во время Араратского восстания турецкая националистическая пропаганда достигла небывалых высот. По сути она приняла нацистский характер. Премьер-министр Исмет-паша в 1930 г. заявил: «Только турецкой нации принадлежат расовые и этнические права в этой стране. Никакие другие элементы не имеют этого права». «Министр юстиции Махмуд Эсад на встрече со своими избирателями в Одемише выражений не выбирал: «Турок – единственный властитель, единственный хозяин этой страны. Те, кто не обладают чисто турецким происхождением, имеют только одно право в этой стране, право быть слугами, право быть рабами!»… Ниже следует характерная тирада, которой разразилась официозная газета «Хакимиет-и-миллие» в августе 1930 г. (перевод К.Г.Василевского): «Курды, которым наступили на горло на Агридаге (Арарате), защищаются, как дикие звери, чувствующие себя в опасности. Две другие банды грабителей продвинулись с южной границы с лозунгом «независимого Курдистана». Никто, конечно, не сомневается, что мы такое требование считаем со стороны этой орды, которая производит впечатление животных из басни, шуткой. Для такого народца, словарь которого состоит едва ли из 200 слов, для расы, которая следует за любым течением, лучшим уголком для административной автономии может явиться, например, Центральная Африка или одна из ее пустынь, населённых полулюдьми-полуобезьянами». (http://kripipasta.com/kurdstory/kurdhistory/mosulskaya9.htm).
Курдское сопротивление постепенно угасало. В 1937-38 гг. произошло последнее крупное восстание: в горном Дерсиме восстало племя заза, которых одни исследователи считают очень своеобразным курдским племенем, а другие – отдельным ираноязычным народом. Репрессии, как обычно в Турции, были невероятно жестокими: Дерсим обезлюдел на десятилетия.
Во времена кемализма жестокостям подвергались все нетурецкие и особенно немусульманские меньшинства. В середине 1920-х гг. Турция начала кампанию по отуречиванию меньшинств под лозунгом: «Гражданин, говори по-турецки!» и добровольного отказа от своих прав, зафиксированных в решениях Лозаннской конференции. «В феврале 1926 г. газеты опубликовали соответствующую телеграмму, якобы посланную 300 турецкими евреями в Испанию (при этом ни авторы, ни адресаты телеграммы так никогда и не были названы). Хотя телеграмма была откровенно фальшивой, евреи не посмели её опровергнуть. В результате была ликвидирована автономия еврейской общины в Турции; её еврейским организациям и учреждениям пришлось прекратить или в значительной мере свернуть свою деятельность. Им также строго запрещалось поддерживать связи с еврейскими общинами в других странах или участвовать в работе международных еврейских объединений. Было фактически ликвидировано еврейское национально-религиозное образование: отменены уроки еврейской традиции и истории, а изучение иврита сведено к минимуму, необходимому для чтения молитв. Евреев не принимали на службу в государственные учреждения, а тех, кто работал в них ранее, при Ататюрке уволили. В армии их не принимали в офицеры и даже не доверяли им оружия – военную повинность они отбывали в трудовых батальонах.
В 1934 году турецкий меджлис принимает закон о поселении (N2510) [в соответствии с ним правительство получило право переселять любую группу населения в любой район страны – прим. авт.], и первой его жертвой становится еврейское население Восточной Фракии и Дарданелл. Депортация евреев из этих областей происходила без предварительного оповещения или предупреждения, и в результате переселившиеся были вынуждены оставить свое имущество. «Евреи турецкого гражданства, - писала тогда газета «Таймс», - прибывают в Стамбул из Дарданелл и Восточной Фракии. Многие находятся на положении нищих, их выгнали из своих домов без предварительного предупреждения. В Эдирне полицейские явились к турецким евреям и приказали им покинуть город в течение 48 часов». Далее газета писала, что в Стамбул прибыли 1500 беженцев и сотни находятся в пути. Другая газета, «Дейли телеграф», сообщала, что «сотни евреев вынуждены покидать свои жилища; они продали все, что смогли, и теперь находятся в тягчайшем положении». Всего за это время было выселено около 10 тысяч евреев» (сайт «К истине»).
В 1942 г., уже после смерти Ататюрка (президентом стал Исмет-паша, получивший фамилию «Инёню» в честь села, вблизи которого войска под его командованием дважды разгромили греков) ввели специальный военный налог «варлык вергиси». Формально он должен был помочь государству пополнить бюджет в условиях Второй Мировой войны: Турция сохраняла нейтралитет, но держала под ружьём миллионную армию на случай вторжения армий той или иной коалиции. Налог для турецкого и мусульманского населения был щадящим – всего 4,94% дохода, а для меньшинств – разорительным (для армян – 232%, евреев – 179%, греков – 156%). Тех, кто не мог заплатить налог, заключали в «трудовые лагеря». У неплательщиков и их родственников конфисковывали имущество, причём это происходило даже если неплательщик уже был отправлен в трудовой лагерь. (Guttstadt Corry. Turkey, the Jews, and the Holocaust. - Cambridge University Press. - P. 79. - ISBN 978-0521769914).
«Всё, что было проделано… стало направленной против немусульман политикой, осознанного лишения их имущества. Согласно намёкам властей, мусульманам не следует беспокоиться, так как его цель – немусульманская часть общества… В комиссиях по исполнению закона не было ни одного немусульманина... Среди внесённых в списки плательщиков примерно 26 тыс. человек не обладали никаким состоянием, они с трудом сводили концы с концами. Ни одного мусульманина с такими условиями существования в списках не было» (сайт Turkish First, статья «Национализм, мировая война и Турция»).
Следует также отметить, что, невзирая на националистическую сущность кемализма, и пантюркистские идеи младотурок вовсе не были отвергнуты. «Тюркское Отечество от Босфора до Алтая (другая версия – до Тибета)», «потерянные тюркские земли (Крым, Кавказ, Закавказье, Средняя Азия, Балканы, Поволжье, Южная Сибирь и китайский Синьцзян)» – всё это пропагандировалось в Турции очень активно, более того – стало важнейшей частью турецкой национальной идеологии. Турция при кемалистах всячески привечала националистов и сепаратистов тюркских национальностей, особенно из СССР. Так, в Турции обрели кров тюрки-эмигранты – внук имама Шамиля Саит-бей, Заки Валидов и Фатхелкадир Сулейманов (видные башкирские националисты), Гаяз Исаки и Садретдин Максудов (татарские националисты), Джафер Сейдамет (активист крымско-татарского национализма), и многие другие.
Таким образом, кемалистский режим и кемалистская идеология унаследовали все доминантные черты младотурок – курс на вестернизацию в сочетании с крайним национализмом и расизмом. Можно сказать, что между кемалистами и младотурками было только одно существенное различие – кемалисты жёстко прессовали ислам, чтобы лишить его самостоятельной роли и полностью подчинить своей идеологии.
В течение 1925-40-х гг. кемалистский режим непрерывно эволюционировал всё дальше от демократии, многопартийности и терпимости к «инородцам», иноверцам и вообще оппозиции. Тут смешались многие факторы: непривычность турок к демократии, многолетняя борьба с курдскими восстаниями, укоренившаяся ненависть, особенно после войн 1919-23 гг., к грекам и армянам, традиционный антисемитизм. На всё это влияла идейно-политическая ситуация в тогдашней Европе: усиление фашизма и нацизма.
В самой Турции появилась доморощенная нацистская концепция - пантуранизм, предложенная Нихалем Атсызом. Пантуранизм во время Второй Мировой войны был популярен в студенческой и вообще молодёжной среде и оставил долгий след в политической жизни Турции (кстати, подпольное общество пантуранистов было создано эмигрантом-башкиром Валидовым). К пантуранистам принадлежали молодые в те годы Н.Эрбакан, впоследствии ставший исламистом и много раз становившийся премьер-министром уже в 1960-90-х гг., и Т.Озал, бывший в 1980-е гг. премьер-министром, а впоследствии – президентом Турции, а также А.Тюркеш – впоследствии многолетний лидер турецких фашистов. Пантуранисты, как и их предшественники из «Туранского молодежного движения» Энвер-паши, взяли в качестве символа изображение волка (будущий президент Озал в 1940-е гг. даже носил на лацкане значок с изображением волчьей головы).
Таким образом, к 1940-м гг. Турция формально представляла собой светскую республику со всеми атрибутами демократического государства – парламентом, независимым судом и даже декларированными свободами совести, слова и собраний. На деле же кемалистская Турция того периода мало отличалась от фашистской Италии и нацистской Германии, представляя собой жестокую и двуличную ультранационалистическую диктатуру, опиравшуюся на бюрократию и силовые структуры.
(Сокращённый вариант статьи http://www.historicus.ru/kemalizm/).
