Немного подкрепившись чудесно оказавшимися в библиотеке сэндвичами, Виктория успокоила себя мыслью, что ей неизбежно придется выполнить свою миссию до конца и провести очередной сеанс, даже зная его неудачный исход.
"Лучшее лекарство от тревожных дум - это сон" - решила она , поднимаясь в одну из гостевых спален на третьем этаже, которую ей любезно предоставили хозяева дома.
На полутемной лестничной площадке она внезапно почувствовала, как чья-то крепкая рука легла на ее талию. От неожиданности девушка на мгновение оцепенела. Повернув голову, она встретилась с колючими синими глазами, в которых без лишних слов прочла все намерения наглого посетителя, который явно перебрал за обедом.
Берти Эшер продолжал прижимать ее к себе, потянувшись к губам, настойчиво подталкивая к приоткрытой двери спальни.
Ее рука машинально взлетела вверх, тут же отпечатавшись на его лице увесистой пощечиной, оставив ярко розовый след.
На мгновение, младший Эшер убрал руки, схватившись за ушибленное место, его взгляд полоснул Викторию злой решимостью. В ту же секунду он вновь бросился к ней, она не успела понять, как ее руки оказались скованы мертвой хваткой. Субтильная внешность Берти была обманчива, он держал ее крепко, опутав, словно паук своими длинными руками.
— Маленькая мерзавка! Я хорошо знаю таких, как ты! Если будешь посговорчивей, сегодня вечером я прикинусь, что тоже тебе поверил!
— Отпустите немедленно! Я закричу!
— И что же, кому будет хуже? Мне, или тебе? — нагло ухмыльнулся Берти.
Виктория еще раз сделала попытку вырваться из цепких клешней Эшера младшего, понимая, что даже если на ее крики явится кто-нибудь из прислуги, он представит ситуацию в самом худшем для нее свете. Однако, все было безрезультатно, его губы бесцеремонно потянулись к ее шее..
— Убирайтесь! — громко крикнула она, но кажется, этот звук растворился в стенах огромного старого особняка.
Ответом ей была лишь очередная наглая ухмылка.
Вик охватила паника, предательски сковавшая тело, она никогда не думала, что ее можно загнать в угол, но сейчас почти не могла двигаться от шока.
Где-то совсем близко раздался бой старинных часов. Он неожиданно оказался таким громким, что Эшер младший на секунду отвлекся, ослабив свою хватку. А еще через минуту его лицо побледнело и вытянулось в странной гримасе ужаса и удивления. Он глядел прямо перед собой, словно прикованный взглядом к одной точке в глубине коридора. Его лоб мгновенно покрылся испариной, дыхание остановилось, а руки затряслись. Он, окончательно выпустив Викторию, начал медленно отступать обратно к лестнице, с невнятным бормотанием:
— Этого не может …Это не… Милостивый Боже, да что это такое…
Виктория огляделась по сторонам, вокруг было совершенно пусто, похоже, Берти был единственным, кто наблюдал сейчас что-то немыслимо жуткое.
Часы пробили во второй раз.
— Господи! Я схожу с ума… Это всего лишь бред… Это ты, ты все придумала!
Он сделал попытку наброситься на Вик, но тут же неведомая сила отшвырнула его в противоположный угол .
Видавшая виды, увесистая голова бородавочника - трофей сафари нового хозяина, пошатнулась и грузно рухнула со стены прямо на наследника финансовой империи Чарли Эшера. Берти возопил от боли, громко оглашая притихший после трапезы дом. В третий раз издевательски громко пробили часы.
Все что последовало потом, Виктория помнила смутно: суета слуг и причитания Амалии Эшер, вопли Берти, доносившиеся из гостиной почти до самого приезда врача, ее скомканные попытки ответить на бесчисленные вопросы Эшера старшего… Пережитый шок еще долго не давал ей привести в порядок свои мысли.
Через час поместье вновь погрузилось в свое обычное чинное, полусонное существование. Берти отделался переломом ключицы и в добавок ко всему, долгое время не мог проронить ни слова, глядя на окружающих совершенно дикими глазами.
Происшествие с сыном еще больше укрепило Чарли Эшера в мысли , что контракт с Привидением лучшее заключить поскорее. Он упрямо настаивал на сеансе, и его семейству ничего не оставалось, как дать свое согласие.
Зимние сумерки спустились на Брокет Холл стремительно и неотвратимо, настало время теней и старинных преданий, прятавшихся в его вековых стенах.
Роскошные рождественские гирлянды из остролиста и омелы украшали каждый уголок поместья. Огромная пушистая ель возвышалась в большой гостиной, как полноправная хозяйка грядущего праздника. Эшер не поскупился на хорошего декоратора, намереваясь представить Брокет Холл друзьям и партнерам по бизнесу во всем его блеске.
Вик невольно залюбовалась великолепием гостиной, спустившись вниз, как только часы пробили девять. Эшеры должны были собраться здесь для сеанса за круглым столом через час, у нее еще было время, чтобы попытаться настроиться на нужную волну.
В комнате царил мягкий полумрак, огоньки электрической гирлянды отражались в гладком зеркале паркета. Казалось, что сейчас из-под таинственного полога еловых ветвей выпрыгнет сказочный мышиный король, а игрушки оживут и закружатся в танце. Вик впервые за много лет почувствовала себя словно маленькая девочка, восторженно разглядывающая Рождественскую елку. В ее душе, несмотря на пережитое, теплилось ощущение какого-то неожиданного, неотвратимого чуда, которое она не смогла бы описать словами.
— Я так благодарна Вам. Вы даже не можете себе представить …- прошептала она, словно обращаясь к своим собственным мыслям. Я верю, я чувствую, если Бог и его ангелы существуют, то они не позволят страдать такой благородной и светлой душе! — по ее щеке спустилась теплая капля, невольно сорвавшись из глаз. Может быть, это было вызвано сегодняшним потрясением, она не знала ответа.
Виктория почувствовала уже знакомое легкое касание сквозняка на своей щеке, дорожка оставленная слезой тут же высохла. Обернувшись, она увидела, что Призрак совсем близко, его глаза смотрели на нее с невероятной нежностью.
— Не стоит предаваться печали, мэм. Это привилегия мрачных привидений. А на вашем лице не смотря ни на что должна сиять улыбка. Она у Вас невероятная, я просто уверен в этом!
Виктория заметила, что и вправду улыбается, а на душе становится все спокойнее и теплее.
— Ну вот, я не ошибся, — отметил Призрак, увидев преображение на ее лице.
— Могу ли я что-нибудь сделать для Вас, сэр Мельбурн? — спросила она в ответ.
— Вашей улыбки вполне достаточно, мэм.
Виктория смутилась неожиданно для самой себя, словно перед ней был не бесплотный дух, а живой мужчина, чье благородство и немного старомодная галантность завораживала ее неискушенное сердце.
— Знаете, по размышлению я принял решение…
— Какое? — встрепенулась она.
— У меня есть, что сказать Эшерам, и я намереваюсь сделать это сегодняшним вечером с Вашей помощью.
Виктория на мгновение потеряла дар речи, не зная радоваться ей или тревожиться.
— Вы вновь выручаете меня , сэр Мельбурн! Я уверена, Вы не пожалеете о своем решении!
— Кто знает… Виктория, кто знает… - он улыбнулся краешком тонких губ загадочно и отстраненно - Могу ли я оставить Вам небольшой подарок? — неожиданно спросил призрак.
Только сейчас Вик заметила в его руках маленький старинный томик в потертом переплете. Он открыл его, и на развороте девушка увидела почти прозрачный цветок, бережно сохраненный кем-то среди пожелтевших страниц.
— Это последняя орхидея Брокет Холла. Ее срезали по моему распоряжению в тот самый вечер… Но я так и не успел отправить ее своей маленькой королеве… Сохраните ее, Виктория, пусть это будет напоминанием о том, что наша жизнь слишком коротка, а любовь светла и вечна…
Она заворожено протянула руку, и как только книга оказалась в ее ладони, Призрак растворился воздухе, словно его никогда не было рядом.
---------------------------------------------------------------------------------------
Семейство Эшеров расположилось в гостиной за массивным столом, как и было условлено. К полночи дом окончательно погрузился в темноту. Виктория попросила зажечь свечи в старинных канделябрах и выключить электрическую иллюминацию.
Амалия Эшер отчаянно комкала в руках платочек, то и дело шумно вздыхая. Берти сидел нахохлившись, не поднимая глаз. Под его густой челкой прятался красочный синяк, оставленный увесистым чучелом кабаньей головы. Глава семейства невозмутимо выложил в центр стола подготовленный контракт, словно ему предстояло провернуть самую обычную сделку.
Виктория придвинула к себе доску и попросила всех взяться за руки. В воздухе повисло напряжение. Хотя новые хозяева Брокет Холла были не понаслышке знакомы со своим призрачным соседом, в их поведении чувствовалась нервозность, вызванная подсознательным страхом перед неведомой стороной бытия.
— Мы вызываем дух Уильяма Лэма Второго Виконта Мельбурна, пэра Объединенного королевства,- торжественно произнесла Вик, соблюдая ритуал Книги Духов.
Но дальнейшей игры на зрителя не потребовалось. Она хорошо различила знакомых холодок за спиной. Указатель на доске резко дернулся и пополз к верхнему ряду, где располагались буквы. Амалия непроизвольно вскрикнула, вцепившись в плечо мужа. Эшер Старший громко кашлянул и промокнул платком вспотевший лоб.
— Он здесь, он готов говорить, - констатировала Виктория.
— Тогда, я предлагаю ему ознакомиться с условиями контракта, - с деланной бодростью изрек Чарли Эшер.
Все что произошло после этих слов, запомнилось владельцам Брокет Холла как самый страшный сон в их жизни. За окнами поднялась ужасающая метель, вьюга завывала как одинокий зверь, отражаясь гулким эхом в каминных трубах. Одновременно, пламя всех зажженных свечей заплясало, отбрасывая на стены жутковатые дрожащее тени. Несколько зеркал, висевших в гостиной лопнули, разлетевшись на микроскопические осколки, усеявшие старинный паркет сияющими искрами.
Чарли Эшер дико уставился на текст контракта - прямо поперек листа появилась зловеще размашистая кроваво-красная надпись — НЕТ.
Почти сразу же хозяин поместья схватился за голову, сморщившись, словно от боли, и в этот момент явственно различил леденящий душу шепот — «Хотите вызвать меня на дуэль? Шпаги или пистолеты?».
Пока Эшер Старший пытался прийти в себя, не в силах сдвинуться со своего места, разгневанный дух тем же способом осведомился у миссис Эшер, куда делись его любимые редкие фарфоровые статуэтки с весьма пикантными сценами любви, и не получив внятных объяснений, заметил чтобы впредь она не смела продавать, то ,что ею лично для этого дома не приобреталось.
Берти также не был оставлен без внимания, призрачный голос издевательски пожелал ему скорейшего выздоровления, но весьма непрозрачно намекнул, чтобы тот вел себя с дамами как подобает джентльмену, иначе в следующий раз он расстанется с тем, что когда-нибудь, если конечно же поумнеет, непременно ему пригодится. После того, как наваждение прекратилось, все семейство Эшеров с трясущимися коленями поднялось из-за стола.
Хозяин бросил в сторону Виктории негодующий взгляд, сказавший ей все, что было нужно. Чарли Эшер не привык проваливать сделки, и ни разу ему не приходилось чувствовать себя настолько беспомощным и униженным, да еще и в присутствии собственного сына.
------------------------------
Последняя ночь в Брокет Холле была для Вик почти бессонной. Ей удалось задремать только под утро. В этом беспокойном коротком сне ей привиделась торжественная, освещенная мягким светом сотен свечей дворцовая галерея. Она огляделась вокруг, привыкая к необычной обстановке и вдруг увидела рядом уже знакомую высокую фигуру. На этот раз Дух Лорда Мельбурна был облачен в великолепный темно-синий мундир, расшитый золотой нитью, словно он собирался отправиться на аудиенцию к королеве или на один из ее праздничных приемов.
— Простите, что потревожил Вас, мэм, — сказал Призрак, немного наклонив голову. Надеюсь, Вас не испугала моя небольшая хулиганская выходка? Но Эшеры должны понять, что традиции и наследие Брокет Холла — это то, что нужно уважать, даже если у тебя столько денег, чтобы перекроить под себя весь мир.
— Я понимаю, и ни в чем вас не виню. Несмотря ни на что, я рада знакомству с Вами..., — смущенно произнесла Виктория, подумав, как было странно почувствовать во сне запылавшие щеки, которые он, конечно же не не мог не заметить.
— Для такого одинокого, жуткого привидения как я, мэм — это встреча невероятный и щедрый подарок небес, — полушутливо произнес он, - Все когда-нибудь кончается, и плохое и хорошее. Вот и нам пора попрощаться…- добавил он с прежней грустной нотой в голосе.
— Прощаться- ужасное слово — ответила она, подняв к нему заблестевшие глаза.
— Тогда мы не будем произносить его... - сказал он тихо, оказавшись совсем близко, склоняясь к трепетно приоткрытым губам.
Когда Виктория представляла себе поцелуй, она думала, что он будет волнующим и приятным, но еще не знала сколько других эмоций и переживаний таит в себе это нежное и одновременно властное касание губ. Все ее тело охватила незнакомая нега, подчинявшая разум и волю, наполняющая душу еще неосознанной, но такой ощутимой радостью.
- Это ведь был Ваш первый поцелуй, мэм? - спросил он, медленно оторвавшись от ее губ, нежно проведя пальцами по щеке, заставив ее вновь покраснеть под своим всепонимающим взглядом.
Она кивнула в ответ , еще будучи во власти того чувственного морока, который на несколько мгновений заставил ее забыть, где и с кем она находится.
- Я счастлив и благодарен, что Вы отдали его мне,- Мельбурн улыбнулся, будто бы собственным мыслям и добавил, уже теряясь в призрачном тумане, внезапно окутавшем их обоих - Я буду всегда помнить о Вас , хотя трудно поверить, что бесплотный дух способен на это. Будьте счастливы, Виктория! И если встретите свою судьбу, то никогда, вопреки всем испытаниям, от нее не отступайтесь!
Она хотела что-то сказать в ответ, удержать его хотя бы на мгновение, но свечи в галерее внезапно погасли, Виктория открыла глаза в кромешной темноте. Еще долго ей не удавалось смирить отчаянно бьющееся сердце и внезапно хлынувшие слезы.
---------------------------------------------------------------------
Утро Сочельника, к счастью, не было таким холодным, как предыдущее. Пробудившись от беспокойного сна и открыв маленькую старинную книжку, Виктория с удивлением почувствовала тонкий изысканный аромат давно высохшей орхидеи и вдруг поняла, что в доме случилось какое-то преображение. Этого нельзя было объяснить, однако она могла поклясться, что обитатели Брокета никогда более не встретятся с его прежним хозяином.
В холле ее ждала только Лецен, которой было поручено проследить за отбытием гостьи из поместья, но до ближайшей станции девушка, разумеется, должна была добраться сама.
Вик вышла за ограду и повернула налево, по живописной Брокет-роуд. До станции Хатфилда ей ещё предстояло пройти несколько миль.
Из печных труб в деревне поднимался уютный дымок, хорошо различимый вдали. В последний раз оглянувшись на Брокет Холл, Виктория подумала, что вряд ли когда-нибудь снова сюда вернется, и от этого почему-то становилось невыносимо грустно. Ей так хотелось услышать напоследок теплый хрипловатый голос, почувствовать рядом едва различимое присутствие своего призрачного знакомого...«Что же, - ты всегда жила в мире духов больше, чем в настоящем. Ну хотя бы влюбиться то можно было в живого мужчину!» - ругала себя Виктория, пытаясь вернуться к реальности. Но вопреки всему она не жалела о том, что случилось с ней за минувшие дни.
Она шла по дороге, прижимая к себе сверток с доской Уиджи и маленький потертый саквояж. В мыслях была сплошная путаница, а в сердце непонятная тоска. Ей потребуется время, чтобы осознать произошедшее и заставить себя забыть то невозможное чувство, которое впервые и так неожиданно пришло к ней.
Звук приближающегося автомобиля заставил ее вздрогнуть и мгновенно вырвал из собственных мыслей. Откровенно пижонская машина, сверкая черным глянцем, вынырнула из-за поворота и, немного обогнав девушку, притормозила у обочины.
Когда Вик поравнялась с ней, то заметила на длинном вычурном капоте блестящую стальную фигурку какой-то птицы с раскрытыми крыльями,которая сразу привлекала к себе внимание. Она плохо разбиралась в автомобилях, но такой эмблемы точно никогда не видела. Водительская дверь открылась, и слегка сипловатый мужской голос громко спросил:
— Вам не в Хатфилд случайно, юная леди? Могу подвезти.
— Нет, спасибо — последовал вежливый, но холодный ответ. В машину к этому незнакомому мужчине она садиться не собиралась , даже рискуя попасть в очередную метель.
— Может все-таки передумаете, до ближайшей деревни еще далеко, а ваше пальто, простите за прямоту, совсем не для такой погоды.
Только сейчас Виктория осмелилась взглянуть на обладателя приятного низкого баритона. Чуть надвинутая шляпа не помешала ей разглядеть его лицо: немолод, глаза теплого зеленого оттенка, аккуратные усы над тонкими красиво очерченными губами, классический профиль. На секунду ей показалось…
— Если Вы думаете, что я рассчитываю получить от Вас вознаграждение, мэм, то сильно ошибаетесь. Улыбки будет вполне достаточно. Она у вас потрясающая, я просто уверен в этом.
Незнакомец поразительно легко для своей высокой фигуры выбрался из-за руля и сделал шаг навстречу, не в силах оторвать взгляд от милого юного лица с запутавшимися в длинных ресницах снежинками, прочитав смущенное и какое-то радостное удивление в глазах цвета незабудки.
— Вот видите, я был прав, — добавил он, увидев ямочки на ее щеках, и мягко улыбнулся в ответ, а глаза его вдруг перестали казаться чужими.
----------------------------------------------------------------------
Семейство Эшеров владело поместьем Брокет Холл совсем недолго. Поговаривали, что почти сразу же после злополучного Рождества, они переехали в лондонский особняк. Берти бросил медицину и перевёлся на теологический факультет, он стал набожен, решив укрепить свою пошатнувшуюся веру и частенько докучал окружающим длинными проповедями о спасении души . Дела Чарльза Эшера в Англии шли все хуже, и вскоре они с супругой перебрались в Штаты, оставив поместье на своего поверенного.
А в конце следующей зимы нашлись и долгожданные покупатели. Супружеская пара по фамилии Лэм пожелала занять старинный дом как можно скорее, чтобы подготовиться к рождению своего первенца. Жуткие истории о призраке, обитавшем в этих стенах много десятилетий назад, упорно ходившие по округе , похоже их ничуть не пугали.
Когда весной снег начал таять под лучами приветливого солнца, окрестные жители были немало удивлены появлением крикливых сизо-черных птиц в старинном парке , которых не было здесь уже много лет.
Новые хозяева Брокет Холла, держась за руки, выходили под сень вековых деревьев, подолгу наблюдая за веселой грачиной возней в раскидистых кронах, а потом в заброшенной когда-то оранжерее, любовались первой орхидеей, что дала нежную цветущую стрелку.
В каждом уголке поместья пробуждалась жизнь, и Виктория знала, что все это напоминание о любви и вечности, о тайнах, которые скрыты за пределами нашего мира, о прощении и надежде, и о том, что ни одно, даже самое страшное проклятье не может устоять перед силой искренне любящего сердца.