«Когда слушаю последние известия по радио, у меня от злости дрожат все мускулы... Но недолго извергам гулять по нашим полям! Не было еще силы, которая могла бы победить такую армию, как наша Красная Армия. Ты, очевидно, помнишь, дорогая, наш с тобой спор о твердости характера, кто кому должен уступить. И помнишь, очевидно, мои слова: «Я никогда никому не уступлю». Так и вышло, а что именно — потом узнаешь, что произошло 22 июня 1941-го.
Твой Дмитрий.
Июнь 1941 г.»
Екатерина Гордеевна Кокорева получила это письмо в первые дни войны. Ее муж, командир звена 124-го истребительного авиационного полка младший лейтенант Дмитрий Васильевич Кокорев только намекнул о своих успешных боевых делах. Большего, видно, написать тогда было нельзя.
...Кокорев и его ведомый возвращались на аэродром с боевого задания. На подлете увидели пылающий бензосклад, горевшие самолетные стоянки и вражеский бомбардировщик, уходящий на запад. Кокорев устремился за противником, атаковал, но боеприпасы были на исходе и сбить врага не удалось. Тогда он решил идти на таран.
До бомбардировщика оставались считанные метры. Еще одно усилие, и Кокорев почувствовал резкий удар: винт истребителя разрушил стабилизатор вражеского самолета и тот, перейдя в крутое пике, рухнул на землю. На какое-то время летчик потерял сознание. Спасла его струя холодного воздуха, ворвавшаяся в кабину через разрушенный фонарь. Придя в себя, Кокорев сбросил разбитые очки, лицо залила кровь. Дмитрию удалось прекратить беспорядочное падение самолета, вывести его в горизонтальный полет и посадить на небольшую полянку. В тот же день он снова был в боевом строю.
Потом Кокорев сражался в небе Москвы, защищал Ленинград, сбил еще три вражеских самолета. 12 октября 1941 года в своем последнем воздушном бою он сбил пятый фашистский самолет, но был сбит и сам...
⭐⭐⭐
ПОНРАВИЛАСЬ СТАТЬЯ? ПОДПИСКА, ЛАЙК И РЕПОСТ БУДУТ ЛУЧШЕЙ БЛАГОДАРНОСТЬЮ