Открывая статью, могу предположить, многие подумали, что у солдата одна радость, когда в конце марта или сентября выходит приказ на демобилизацию. Но хочу рассказать один случай, когда у одного солдата был другой день, самый счастливый в его службе.
Надо сказать, что солдат этот дожил до двадцати лет и у него никогда ни с одной девушкой не было близости. Целовался, будучи на гражданке, бывало даже ночами напролет, болело конечно же , кто помнит себя в семнадцать лет, тот знает где. Сдаивался, а вот близости никогда, хотя из рассказов более опытных товарищей, знал об этом все.Так считал он и знал, что наступит все равно этот день, также как и дембель.
На втором году службы, попал этот самый солдат дослуживать в стройбат. Прослужил в этой части порядка двух недель, как неожиданно подходят к нему два человека с другой роты и заявляют, что на КПП уже два дня живут две особы, и очень желают с нашим солдатом познакомиться. Отказа, добавили они, с их стороны не будет, сделаешь свое дело и гуляй смело... То ли от неожиданности, то ли брезгливость сыграла роль, но этот солдат отказался, поблагодарив ребят.
И вот когда он уже укладывался спать, лежа в кровати, подумал, и чего это я ,мол, отказался. Другие же ничего, не боялись же, а чего это я испугался, ведь" отросток в кальсонах "не слушался никого, никакие заповеди его угомонить не могли,он требовал, чтобы солдат исполнил его волю. И если ты в дружбе со своим вторым я, то волей не волей, прислушиваешься и к его требованиям. Зря отказался подумал солдат....
Общежитие, похожее на казарму, как все казенные учреждения, коридорные стены на полтора метра окрашены зеленой масляной краской, сверху побелка. Но в этом случае убранство казенного помещения не играло никакой роли, так как все внимание солдата было исключительно на девушке, ведущей его по этому коридору. Огромные красивые глаза девушки, смотрящие в его глаза, не давали оценить других ее достоинств. Кому что нравится, подумал солдат, пусть у меня все произойдет из-за глаз. Так смотря друг другу в глаза они оказались в душевой, где солнечный свет из окна освещал все "помывочное помещение." девушка с огромными глазами, не говоря ни слова, брякается на колени, стягивает штаны солдата и , смотря ему в глаза, делает то, что тогда в 87 году, считалось сверх неприличия . Наш солдат, то ли от неприличия, то ли удовольствия закрывает свои глаза и, вдруг слышит хохот, этой девушки с огромными глазами. Что несомненно привело его к открытию своих глаз. Вот какая "картина маслом" предстала перед его взором.
Когда солдат открыл глаза, он видит стоящую перед открытым окном девушку, плюющую в окно, и с жутким хохотом исчезающую. Солдат бросился к окну, и , о ужас, на траве перед окном лежит его откусанная половинка. Он смотрит ниже живота, и перед ним предстает его второе -я-, не в полном объеме. И ладно бы просто половинка, ведь как говорят женщины, длина не самое главное. Оставшаяся половинка была срезана под углом в тридцать, а то и менее градусов, и напоминало карандаш заточенный с одной стороны. Таким обрезком только животы вспарывать, а не посещать "благородные места". Стыдоба -одним словом.
Тут у солдата, скорым разом, мысль мелькнула, Он про это когда-то читал в газетах. Что если, сразу принести то, что нету, например, на циркулярке палец отрезало, то его могут пришить и он приживется. Солдат бежит вниз, находит ту лужайку, ищет , а его части тела там нет. Он забегает наверх, в душевую комнату, смотрит в окно, - лежит на траве, где и раньше. Пульсирует, словно говоря, давай брат быстрее, время-то идет. Солдат опять в низ, Таже трава, вот рядом береза, а "конца" нет.
Вот уже подъем прозвучал, рота на зарядку убежала, наш же солдат лежал и думал, что все..., жизнь не удалась, теперь его звать будут, как-нибудь-обрубок или штык. И никогда он не испытает наслаждения, как каждый советский гражданин. И, вдруг, у солдата мелькнуло в голове, а вдруг -это сон... Он с осторожностью заглянул в кальсоны... Все на месте!
Радости солдата не было границ, он был настолько счастлив, что ничего в этот день не могло испортить ему настроение, через два месяца, он поедет домой, и даже эта радость, не превзойдет радости, которую, наш солдат, ощутил проснувшись.