Работала я на Шлюзе, в частной фирме, на стекольном производстве. Был обычный день. Из своего офиса мне приходилось бегать в другие, расположенные по всему первому этажу, и бегать в цех. Туда я относила заявки и чертежи для работы и провожала клиентов за готовым изделием. Вот и в этот день я уже который раз побежала в цех, но соседний (цех моллировки). В нем изготавливали автостекла и гнули для нас витрины. Работы всегда было много, и бегать приходилось быстро и энергично, частенько не глядя себе под ноги.
Прибежав к моллировщикам, я подошла к импровизированному офису и встала на пороге. Импровизированный, потому что в общем цеху огорожен с трех сторон стеновыми панелями и стеклянными щитами. Размер коморки полтора на полтора метра. Там сидел начальник моллировки. Решив на пороге свои вопросы, я хотела уже рвануть обратно, но вдруг поняла, что не могу оторвать свои туфли на шпильках от пола. Что за черт? А меня уже обступила пара работников и с ухмылочкой смотрела, как я выворачиваюсь –нет, не из кожи, а из туфель. Оказывается, перед входом в коморку лежала запыленная смоляная лужа и ждала своего кульминационного часа. Вот он и настал ( в моем лице). Оставшись без прикрытия, а точнее босиком, я смотрела на свои намертво влипшие туфли. Зам начальника, наблюдавший эту картину, кинулся мне на помощь и кое-как, используя отвертки и молоток, выдернул мои туфельки из плена смолы, но уже без набоек. Спасибо, что босиком не пришлось ехать домой. Потом пришлось купить себе сменку (на всякий пожарный случай). Без набоек я стала на сантиметр короче и на каблуках появились «заусенки». Но рабочий-то день продолжался. Сделав очередную работу, я соскочила со своего стула и было рванула к выходу и почувствовала, что каблук одной ноги зацепился за штанину брюк другой ноги. И я, растопырив руки в стороны, сгребая попутно все стулья, неминуемо иду на сближение с полом. Офис, в котором я тогда работала, представлял собой маленькую комнату с окном, у которого располагался стол, и мы сидели за ним втроем. Я и мои начальники (муж с женой). В этот день Галя была одна. На противоположной стене располагался шкаф-купе, с зеркалом от пола до потолка. В соседней комнате быль офис дверников. Их тоже было трое. Вдобавок у них стоял факс и была куча народа. Шумно было и оживленно.
А тут я под скрежет и грохот сгребаемых стульев с выпученными от неожиданности глазами и открытым ртом приближаюсь к полу телом и башкой к зеркалу. В отражении злополучного зеркала я увидела детальную картину своего… кульминационного момента. Один из стульев решил подставить мне подножку (точнее подхарню). Долбанувшись об него челюстью, а тут еще раскрытый рот и выпавший язык, я с размаху кусаю язык и врезаюсь башкой в свое отражение. Искривленное от боли лицо не заслонили обильно брызнувшие слюни на довольно приличную площадь зеркала. Этот отражающий предмет (хоть и изрядно мной заплеванный) продолжал показывать продолжение незапланированного шоу. Я, в обнимку со стульями, с высунутым языком и с прищуренными глазами, корчилась на полу. На меня посмотрела Галя, отвлеченная от компьютера моим шумовым эффектом, и продолжала работу как ни в чем не бывало. Надо сказать, у неё плохо с чувством юмора. Отлепившись от пола, я на карачках подползла к двери и посмотрела в офис дверников. Там так же, как и до моего падения, продолжала стоять оживленная дискуссия по поводу заказа, и на меня никто не обращал внимания. Я встала, расставила стулья, протерла зеркало и вышла в туалет привести себя в порядок. Отряхнув штаны, я увидела, что коленки содраны в кровь, прям как в детстве. Язык на месте, только пара прокусов, но не смертельно. И тут на меня напал смех. Я держалась за живот и хохотала, слезы текли по пострадавшей морде, но истерика не прекращалась. Туалет все же пришлось освободить, это место пользовалось повышенным спросом, поэтому «истерить» я продолжила в коридоре. Время было обеденное, и по коридору шлындала толпа работников, внимание которых привлекало мое судорожно кланяющееся тело и заразительный заливистый смех. Но я ничего не могла с собой поделать. Народ показывал на меня пальцем, спрашивал все ли в порядке и начинал ржать за компанию. Так длилось минут десять. С трудом успокоив себя парой стаканов холодной воды и мыслью о своих равнодушных коллегах, я вернулась на рабочее место и продолжила работать, как ни в чем не бывало. А слона-то я и не заметил… Обидно однако.