Для лучшего ощущения при прочтении рекомендуется включить композицию "Змей" Мельницы, на стихи Гумилева.
Таки присаживайся, мой дорогой отрок, старый Гиль расскажет тебе интере-е-есную сказку.
Было это дело давно. Тогда избранный народ впервые занял свое место под крышами славного города Израила, что храним Архангелом Габриилом. То были светлые времена - солнце светило ярко, трава была свежа, а небо высоко. Длань господа Адоная укрывала славный город от бед окружающих, но в сени её.. Зрела великая тень. Тень темная, черная, как волос с головы Адама, но как известно там, где есть место солнцу будет и тень иначе как бы выглядела земля, если бы с неё исчезли тени?
Правил тогда в Израиле царь из рода Драконова - Мирва Златоокий. Потомком он был достойным, хоть и иным чем Дракон - не жесток был сверх меры, но суров по отечески, не кроваво его правление, но смерть ожидала врагов его, мудрость Мирвы была в его взоре - взирал он глубоко в душу, в самую суть человеческую и всегда знал - боятся его, любят ли, врут или чтят. Золотые глаза были у царя Мирвы и пусть золото мягко в руках людских - тяжек был порой взор потомка Драконова. Виделась во взоре его - тень. Виделась и лежала под золотыми глазами, как змея свернувшаяся кольцами - много дней не спал владыка Израила мучимый видениями и истомленный.
Однажды, слышишь ли, отрок, пришел к царю прорицатель - сновидец, чародей и кудесник. Поначалу велел мудрый Мирва гнать его прочь, ибо тяжки были думы его, но остановил его прорицатель - сновидец. Изогнулся змеей и зашипел:
-Зс-с-с-снаяю я, о мудрейш-ш-ш-ший изс-с-с рода Дракх-х-хонова, что тебя мучит, что терзает, какая дума вис-с-с-ски твои обнимает. Твой с-с-сон - з-с-с-снамение любви. Видиш-ш-ш-шь ты во с-с-с-сне её - черноокую. Черновлас-с-сую. С тонким с-с-станом и бос-с-сыми ногами. Взгляд её - разс-с-сит в самое с-с-с-сердце твое, руки ласкают золотые власа твои, а в глазах её - ты. Черный от с-с-страсти, как уголь. Знаю, о царь, беду твою...
Взглянул тогда Мирва Златоокий на кудесника - сновидца и понял - не лжет он, змей, ни капельки не лжет, сон его из головы ймет, ну, а раз не лжет, так от чего же не выслушать его?
- Говори, кудесник, но помни - слово -не птица, назад ты его не возьмешь...
И рассказал прорицатель - сновидец чародей и кудесник царю иудейскому о любви его, о томительной страсти, что терзает тело его и разум. И имя ей было Айала - черноокая и черновласая была она дочерью каменщика Алима, мудрого мастера и почтенного и уважаемого в Израиле человека. За советом к мастеру Алиму обращался и зрелый муж и малый отрок, подобный тебе, дитя мое. Мастер он был во многом в том числе, чтобы словом и делом высечь истину из камня чужого тела и духа, и самым ценным сокровищем старого Алима среди земных благ была дочь его - ловкая скорая и нежная, подобно лани, была она единственным цветком жизни в дому старого мастера. Послушная дочь и, быть может, честная жена жила она с мудрым Алимом под одною крышей, оберегаемая его словом мудрым от бед и опасностей и росла она, овеянная благодатью божьей и любовью отеческой, девой краше которой могла быть лишь Ева праматерь, но как часто это бывает - самый прекрасный цветок в тени теплицы без солнца чахнет. Томилась и Айала красавица. Входила она в тот возраст, когда всякая дочь Евы познает свое тело и естество, когда обнажается новая суть и наливается жизнью тело. И тем тяжелее было юной дочери внимать отцовским наставлением - звало солнце златыми перстами - лучами её из дому волю - в славный град, в широкий мир и как не полон был мудрости разум её - сердце звало наружу.
Знал об этом старец Алим, знал и неспокойно было его сердце - чуял старец как сгущаются тени над славным градом Израилом.
Сказав же о деве сновидец изрек:
-Облегчи свою душ-ш-ш-шу, в с-с-с-страсти впадая порок,
но делом с-с-сс-сиим предречеш-ш-ш-шь ты свой срок.
Что дрожишь ты, мой отрок, чего вздыхаешь? Али знаешь, что старый Гиль таки не все тебе малому, рассказал? Слушай же, да на ус мотай, как кот сметану - не торопясь лакай да сказу моему внимай.
А был у старого мудреца Алима ученик по каменному делу юноша Иов и был он не по годам крепок и что тот же камень - тверд и непреклонен, молчалив. премудростям учителя своего внимал с молчаливым повиновением и спокойствием, взирая серыми глазами на мир. Мог он показаться мрачен, угрюм и нелюдим, но сердце его было открыто божьей благодати и вместе с словами учителя своего перенимал юноша и страхи и беспокойства его - сердце юноши томилось при виде Айалы, томилось от чувств, ему не ясных, но облекаемых им в заботу о Айале - молчаливую и не требующую ничего взамен. Мог бы он - стал бы её тенью. Знала Айала о том, как смотрит на неё Иов, как с камнем работая облик её в нем укрепляет, как в тени, укрываясь от солнца, он по ней вздыхает. Но искало её сердце солнечного стожара, ярких красок искало и не видело сердце в Иове их... Не видело, глупое. Как не видел и Иов чувств в своем сердце. Глупцы они были оба - молодые и горячие, ну да разве ж сердцу прикажешь?
Только однажды в час, когда солнце ушло в объятия облаков, скрывая лучи свои увидел царь Мирва Златоокий деву из снов своих, босоногую, черноокую. Её! Возгорела в нем страсть, запели жилы его - явился он пред юной девой, как шайтан из под земли - волос его золотой пламенем в небо взвивается, взор его в самое сердце впивается, голос сладкий, как ирей из уст изливается. Чует дева - вот-вот пропадет! И в руки царю златоокому упадет, ибо сердце её к нему зовет, в страхе сжимается, но откликается. Но не была бы Айала собой, если бы не нашла путь обходной. Видя страсти в челе владыки сказала она:
-Коли хочешь ты мной, о царь иудейский, как женою владеть, так попробуй за мною успеть! - И пустилась в бега, словно лань легка. Ногами босыми по граду славному Израилу дева бежит - словно над камнем земным летит. И изливается из уст её песня и смех:
-Ах, бежит
Ах, бежит за мною грех
Алчет Дракон утех
Ах бежит он за мной, спешит
Кто его остановит, кто вразумит?
Распаляется Мирва Златоокий. Широко улыбается, руками к стану девичьему тянется , того и гляди изловит, в угол в граде святом загонит.
Но услышал песню Айалы Иов. В первый раз заиграла его холодная кровь . Камнем возник он перед царем Иудейским, потомком рода Драконова. Грудью от взгляда чужого Айалу закрыл, руки, словно лопасти на мельнице широко раскрыл. Взирает царь Мирва и понимает - пока Иов рядом он любви своей не достанет. Смерил свою темную страсть владыка иудейский, сжал сердце тисками да и покинул двоих, улыбаясь одними губами, иль скалясь белыми зубами.
Айала Иова за спину обнимает, устами шепчет да сердце его терзает:
-Спасибо, спаситель мой, прошу тебя, пойдем домой...
Иов в ту ночь худо спал - все шепот девичий глупое сердце его возмущал, плоть свою юноша унимал, дух терзаемый усмирял. Что с нм творится? Не понимал. Старца Алима о страхах своих вопросив, такой ответ Иов получил:
-Ежели темная страсть твое сердце терзает, если же шепот шайтана тебя снидает - камню молча поклонись - в верности тверди его поклянись. В тело свое ты камень прими - уймешь разом все страсти и страхи свои. Но помни - не всякое чувство - зло. Покой абсолютный - это ничто. В верности камню твердо клянясь, себя самого легко потерять...
Внемлет старца словам ученик...
А межд тем по славному граду гуляла Айала, тени, что под Израилом сгущались она ногами босыми колыхала - перемешались тени - темные воды и унялись круги на воде, что под каменным сводом - то снова царь Мирва пред девой возник. И каждый кузнечик, словно стыдясь - поник. Обожженный страстным чувством царь к девичьим устам приник. Целует Айалу и торжествует - сердце Дракона ликует! Но помня заветы отца своего отнимает девица уста от пленителя своего:
-Что же ты, царь? Аль забыл уговор? Что ж ты за бесчестный вор... Уж припомни - коли сможешь меня нагнать, да под венец забрать - тогда уж твоим мечтам явью бывать!
И пустилась дева, что не в бег то в скачь, пуще прежнего силится Мирва её нагнать! Вот златовласый стремглав бежит - только пыль из под ног летит! Вот уж он Айалу обнимает едва - едва к себе не прижимает! А дева краса все песню напевает, да все дальше бежать успевает, на пол пути к дворцу царя все повторяет:
-Ах, бежит
Ах, бежит за мною грех
Алчет Дракон утех
Ах, бежит он за мной, спешит
Кто его остановит, кто вразумит?
Ах, бежит за мною он
Стонет и рычит,
Слышу колокольный звон!
Кто ж Дракона остановит, кто остудит?
И вновь, мой милый отрок, явился меж Айалой и Мирвой Иов - горит его холодная кровь. К лицу и рукам приливает, к ярости пламенной его призывает. Но Дева Айала его усмиряет - крепче его обнимая, сильнее к нему прижимаясь, шепчет на ухо, словно лиса:
-Хватит мой друг, нам домой не пора?
И на вторую ночь юноша Иов не спит -сердце его от слов и жестов девичьих саднит, где-то в душе жалом оса или зубом змея свербит. Чувств неясных своих боясь, их унимает Иов камню поклонясь - сходит с чела его холодный пот, прочь жар из тела идет, хоть и томится душа... и куда-то зовет... Но разве и птица в клетке не также поет?
А тени под Израилом все гуще, а сны тяжелее - в груди у Мирвы Златоокого чувство горит и тлеет и он от него млеет. Терпеть у владыки нет сил - бессонница тянет их в ил. Не мог уж стерпеть потомок Дракона, в путь, среди ночи, за девой пустился снова. Дом мастера резчика во тьме найдя он проник в комнату той, кого алчел, как он думал, любя. О, сей цветок хотел сорвать для себя...
Украл царь девицу посреди ночи покуда негой сомкнуты очи. Бежит по ночному Дракон Израилу и откуда в ногах его сила! Несет на руках он любимую деву - вот уж арки дворца окоймились в ночи.. и шепчет Айале Владыка :
-Я об одном тебя прошу - не пой и не кричи!! - И целует, целует её в ночи...
Уж не может девица ни вскрикнуть ни спеть, да и кто в ночи услышит стыдливую весть? Только шепчет, слезы роняя, черноокая дева:
-Ах, бежит
Ах, бежит со мною грех
Алчет Дракон утех
Ах, бежит он со мной, спешит
Кто его остановит, кто вразумит?
Ах, бежит со мною он
Стонет и рычит,
Слов моих не слышит он!
Кто ж Дракона остановит, кто остудит?
Ах, уж близко его дворец,
Неужто мне с ним идти под венец?
Ах, кто услышит песню мою...
Я того о спасении молю...
Крепко спал этой ночью усмирявший дух и плоть Иов. Холодна и тиха была его кровь. Но вот долетела плач - песня под дома кров. Встрепенулся юноша, дом мастера оглядев - не из дому звучит напев... Да и мастер Алим - холоден как лёд - дух его вот-вот к небесам отойдет! Чуял в сути старик беду, но не мог на Владыку навести "клевету". Слова бы его сколько бы мудры ни были, канули в пустоту.
А Иов межд тем бежит, спешит, земля под его ногами дрожит, а дыхание тихо и сердце молчит. Трещит земля и ходит ходуном, Иову сие не по чем. Расступается перед каменным юношей темный в тенях Израил - открывается путь, где Владыка Дракон девицу укрыл. Молча бьет Иов в ворота - сыплется с них позолота. Прогибается медь, раздвигается сталь - в покоях Иов царя застал... Тот, черный как уголь, от страсти, деву раздевал...
Не прозвучал в ночи дворцовой ни стон, ни крик только царь Златоокий без головы окончательно сник. Покидала искра жизни владычий взор - в тенях Израила сплетался темный узор...
Голем Иов в спальне стоял. Холодно каменными руками, что согрелись в крови греха он деву обнимал...
А пока я корпею над фолиантами будь умничкой, дорогой читатель, и подпишись на канал и поставь свой заслуженный лайк. Помни: Формуляр тебе выдадут быстро! Чай фэй и печеньки темной стороны ждут тебя в Архиве Чернокнижника!