Как я будил Вову.
Однажды, в Сибири, на вахтовом посёлке, нужно было разбудить водителя паропередвижной установки для ночной поездки по нефтепромыслу.
Надо было каким - то подрядчикам-ремонтникам чего - то там отогреть. Мастер послал меня разбудить водителя. Это был крупного телосложения шофёр, предпенсионного возраста, горластый и немного вредный. Ночные часы водителям не оплачивались и такие поездки шли какими -то взаимозачётами, отгулами и т.д. Как правило, в такие рейсы отправлялись они очень неохотно. Вова был пьян, и как не пытался я его растормошить под оживлённые комментарии его товарищей, мне это не удавалось. А точнее, было понятно, что он валяет дурака и притворяется. Если пожаловаться мастеру - это во-первых не прибавило бы уважения, а во-вторых Вову могли бы просто вытурить с работы. Тогда мы жили на промыслах большой семьёй, поддерживали друг друга. Было бы просто не - по товарищески из-за такого пустяка терять доверие коллег. Оставаться в дураках тем не менее не хотелось. Всем было интересно, что будет дальше. А дальше... была зима. Я вышел на улицу, набрал в ладони побольше снега и, задрав рубашку, положил жменю на мощную Вовину спину. Ничего не произошло. снег начал таять и побежал маленькими каплями вниз по бокам. Вова натужно храпел. Тогда я, уже потеряв осторожность, начал аккуратно раскладывать снег по Вовиной спине, получая даже какое-то удовлетворение от своего творчества. Вдруг, почему - то, храп прервался. Как матёрый медведь из берлоги, мячиком подпрыгнул Вова со своей койки. Он схватил меня за грудки и лицо его почему-то совсем не напоминало персонажа картины школьного учебника "Дочь Советской Киргизии." Оно было, кажем так: "немного мрачное". Вова выдал мне речь. Речь была громка и выразительна. Но в его монологе я всё же сумел вычленить один вопрос. Смысл которой сводился к одному тезису: "Зачем же ты разбудил, меня Антон?"
Чтоб ему было не очень тяжело держать меня за шкварник , я тоже взял его за что - то в районе груди. Наверное за воротник. Тогда я весил 85 кило, но мои ноги, при нашей беседе часто отрывались от пола. Я тоже кое-чего ему громко и , похоже выразительно ответил. Смысл ответа был таким: " Надо ехать, Вова!" Вова понял, что правда надо, и вспоминая добрым словом всех нефтяников, замерзших подрядчиков, мастера и меня кажется, то же, быстрым шагом, немного сломав входную дверь, пошёл заводить свою двадцатитонную махину. Ехал он необычайно быстро, в дороге разговаривал громко. В основном я его слушал. Подрядчики-ремонтники, два щупленьких мужичка, у которых чего-то там замёрзло, очень пожалели о многом.
Особенно о наступившей зиме, когда Вова, как раненный слон носился по площадке, с воплями о том... В общем суть беседы была такова: "Зачем же вы ребята, нас вызвали. Мы ведь вас очень ценим. Но ваше решение было немного нерационально. Потому что эту работу вполне можно было бы выполнить завтра."
Через пару дней , Вова появился уже добрый. Мы вместе посмеялись, о том что было, а товарищи его сказали про меня что я молодец, за то что не выдал пьяного начальству, а разобрался сам. К тому же выяснилось, что в тот вечер Вова уже не работал, а остался на ночь по своим делам. Его сменщик был в это время в соседней комнате, всё прекрасно слышал, но почему - то решил не вмешиваться.