«В тридевятом царстве, в тридесятом государстве»… - могла бы начать я.
Но было по-другому.
В отдаленной деревеньке Псковской губернии, ранним солнечным утром мы шли в лес. Мы: я, моя мама и две наши собаки. Мой, совсем еще юный волкодав, и мамина охотничья дрянь, пинчер.
На опушке леса мое чудище с воплем «Банзай!» унеслось в неведомые дали, чудовище маленькое крутилось где-то рядом. Ничего не предвещало, как говорится.
«Тут, откуда не возьмись…» В общем, вышла из леса аккурат нам навстречу соседская овчарка. Гроза Всея Деревни. Создание совершенно невоспитанное и довольно агрессивное. Годом ранее именно она порвала пинчеру горло (зло выжило). Правда, тогда хозяин не только рассыпался в извинениях, но и компенсировал ущерб живыми деньгами. Только ни овчарку, ни ее хозяина этот случай ничему не научил.
Я воспользовалась секундным замешательством от встречи и успела не только схватить Тишу, прицепив ее на поводок, но и передать пылающую местью собачку матушке. Ну и встать на пути у овчарки, велев матери шустренько убираться.
- Не смей. – тихо, но твердо сказала я овчарке, когда та попыталась пройти за моими.
Овчарка в ответ прижала уши и окрысилась.
- Да ну? Вот уж напугала ежа голой задницей. Нельзя! Нельзя, Юта!
Юта заткнулась, но смотрела очень красноречиво. Я не боялась, мы так уже спорили.
Где-то вдалеке овчарку звал хозяин, овчарка раздумывала: то ли домой пойти, то ли все-таки мной закусить.
- Да ладно тебе буянить. – примирительно муркнула я и начала медленно подходить к собаке. – Пойдем домой, Юта. Ай, девочка, ай умница, Юта красавица, Юта какая молодец.
Я несла всякую хрень успокаивающим голосом, Юта все еще рычала, но уже больше для порядка, чем по хотению. Я уже подошла вплотную и протянула руку, чтобы взять ее за ошейник и увести, когда случилось то, чего я как раз и боялась все эти полторы минуты небольшого противостояния: доделав свои неотложные дела, откуда-то сбоку на дорогу вылетел Бабай.
Вообще, он парень недоверчивый к людям, но очень дружелюбный к собакам любого пола, размера, породы и темперамента. Даже если на улице на него пытается бычить какая-нибудь болонка, он никогда не отвечает. Отходит в сторону и смотрит удивленно: мол, собака, ты глупая что ли?
Каюсь, я растерялась и не сразу сообразила что делать. Так и застыла с протянутой к овчарке рукой.
Зато малец сообразил сразу. На овчарку он даже не посмотрел. Подошел, протиснулся между нами, потерся об меня, как кот, посмотрел мне в глаза и спросил:
- Мама, хочешь я отверну ей голову?
Он не рычал, не дыбился, не принимал угрожающих поз… Как я уже сказала: он на нее даже не взглянул. Но как-то сразу стало понятно, что он не шутит и не бахвалится.
Овчарка неуверенно отошла от нас, сжалась в комок, хвост под пузо засунула.. И ужас у нее такой в глазах был, будто она тоже все поняла. Ну вот что ей сейчас как-то ненапряжно голову откусят и скажут, что так и было.
Было страшно. У меня аж коленки затряслись от этого балбеса самоуверенного. Вы ж поглядите: овчарка ему уже не противник. Сука матерая, опытная, да на своей территории, а тут он такой весь из себя вояка.
Взяла я все-таки Юту за ошейник, повела к хозяину. А паршивца взяла в другую руку, с нами пошел. А то мало ли че еще выдумает.
Он так и шел, глядя прямо перед собой. А когда мы Юту водворили за забор, как по щелчку превратился в щеночка моего ненаглядного: хвост к затылку и поскакал, шалопай беззаботный.
Я смотрела ему вслед и думала: «Мужик. Защитник. Да когда ж ты в это вырасти-то успел?»
Но вырос, да. А я и не заметила)