В самые сложные, переломные моменты моей жизни, которые грозят или полным разрушением меня как личности, или моего здоровья, в моменты, представляющие опасность для моего мироустройства, - ко мне приходит мой умерший Дед.
Всегда.
Никогда ничего не говорит. Говорю я. Плачу. Но не от горя и тяжкого бремени на душе. Плачу от радости, от того что вижу его и знаю, что теперь всё будет хорошо. Тёплый, внутренний свет заливает мою душу в такие моменты, когда успокаиваешься сердцем. Как в церкви. Ради такого же внутреннего ощущения покоя и свечения души люди и посещают храмы. Без сомнения, он - мой Ангел Хранитель.
Дед прошёл Сталинград совсем молодым. Получил тяжелейшие ранения и был комиссован. Вернувшись с войны инвалидом, стоически, с невероятным жизнелюбием, с уважением и заботой о людях, окружающих его, строил он свою нехитрую гражданскую жизнь. Родились и выросли дочери- красавицы и умницы. Эатем внучата подоспели - Олечка и Андрюшенька.
Любовь Деда к нам, внукам, была по-матерински безусловной. Мы с братом купались в этой любви. Всей своей детской неокрепшей душой ощущали, что нас любят просто так, за то, что мы есть на этой Земле. Любовью, которую невозможно утратить и не нужно заслуживать.
В 10 лет я заболела. Непонятные огромные синяки и вздувшиеся гематомы на теле возникали то тут то там. В далёком 1982 году в маленьком городке диагноз поставить было весьма затруднительно. Кушать печёнку и пить аскорутин - вот и все рекомендации. Перерастёт. Мама отвезла меня в Одессу к тамошнему профессору на консультацию. Болезнь Верльгофа. Нарушение свёртываемости крови и низкое количество тромбоцитов. Лечение - гормоны или удаление селезёнки. Мои показатели были не критичны, и нас отправили домой продолжать есть ненавистную мною печёнку.
Гром грянул спустя три года. Начались ежемесячные кровотечения и в один из таких периодов продолжались больше месяца. Когда стала падать в обмороки на улице, меня из детской поликлиники отправили..... в роддом. И почему-то пешком: городок маленький, один единственный автобус ходит раз в час и то по центральной улице, а нам в другую сторону....
И вот мы с дедулечкой моим отправились в путь. Как сейчас помню: стоял жаркий июль, от полуденного зноя воздух звенел вокруг. И пройти нам с ним всего ничего: спуститься в овражек, подняться, а там, на пригорке, уже виднеется белое здание недавно отстроенного роддома.. Спуститься в овраг - мы спустились. А вот подняться в гору - никак! У Деда ноги после осколочных ранении с трудом ходят. Отдыхает в пути каждые 20 - 30 метров. А я от слабости шатаюсь и уже не слышу ничего - только нарастающий шум в голове и зрение -как в узкую чёрную трубу смотришь. Нашли мы с Дедом на дне этого оврага какую-то времянку . Видимо строители, работающие на стройке, там спасались от жары и отдыхали в обеденный перерыв. Я ему, еле ворочая языком, говорю:
-Давай зайдём, передохнём чуть. Жарко.
Солнце как раз над нами - в зените.
Зашли мы в ту времянку, а там так хорошо! Пол земляной, прохладный!Легла я на него и последнее, что помню,- стоят вокруг меня строители, совсем молодые парни и смотрят почему-то в ужасе... А у меня светлый сарафан от талии и до края оборок ярко-красный и насквозь. В общем, дотащили они меня до этого злосчастного роддома на руках - помогли Деду, не бросили. Оставили на пороге приёмного отделения и ушли.
Сбежался медперсонал. Поначалу никто ничего не понял: на пороге старый дед , а у него на руках девчонка вся в крови. Положили меня на матрас,посоветовались между собой и говорят, что нужно везти меня на третий этаж, там отделение уже открыли. Лифт не работает, носилок почему- то нет, и Дед понёс меня, лежащую на матрасе, на третий этаж по лестнице. Вы когда-нибудь несли на вытянутых руках старый, ватный, налитой тяжёлой сыростью матрас на третий этаж? А если на нём лежит потерявший сознание человек? Я в свои 13 лет ростом и весом была почти с Деда. Как он донёс меня? Переживший несколько инфарктов, с тромбозом ног, перебитых на войне? С осколками, оставшимися в его израненном войной теле? Одному Богу известно. И Деду.
Ночью разразилась гроза. За окнами гремело и сверкало. Дождь шёл стеной и сквозь него ничего нельзя было разглядеть. Слышался только гул, свист и как- будто бы стон. Это плакали, трещали и ломались старые деревья. Вдруг в отделении послышался шум, раздражённый и протестующий голос и шаги - неровные, сбивчивые , в направлении палаты, где я лежала.
На пороге возник Дед. На нём, повисшая в бессильной попытке его задержать, медсестра. Дед был мокрым насквозь. По лицу текли слёзы и смешивались с ручейками дождевой воды. Дед был пьяным вусмерть. Ни разу до и после этого случая мы не видели, чтобы он выпивал. Категорический запрет врачей, да и не любитель он был.....
С третьей попытки попав рукой в нагрудный карман рубашки, он вытащил оттуда... маленькую сухую воблу. Гостинчик внучке. И ушёл. Дед переживал свой личный Сталинград.
Спустя пятнадцать лет, когда его уже не было с нами, точно в такую же грозовую, бушующую за окном ночь, я лежала в больничной палате без сна. Утром мне предстояла операция. Эту треклятую селезёнку врачи всё- таки решили удалить. Полгода пролежав в больнице, поправившись от гормонов до неузнаваемости, с обезображенным лицом- чёрные волосы росли даже вокруг глаз, каждое утро я старательно себя выщипывала, я мечтала только об одном- не умереть. Младшему сыну не было ещё и трёх лет. Тромбоцитов в крови - ноль. То есть - нет.
Накануне операции мама с тётей отвезли меня в храм на Соборование. И в ту ночь ко мне пришёл мой дедулечка. Первый раз.
Кто бы что не говорил, - я не спала. Дверь в мою одиночную палату была открыта. Напротив пост медсестры. Я лежала , слушая грозу за окном и тихий разговор медсестёр на посту. И вдруг угол в палате изменился. Как будто ветхая бревенчатая стена, почерневшая от времени, а на её фоне стоит Дед и молчит. Я испугалась, решила, что он пришёл за мной. Начала плакать и говорить:
- Дедуля, мне ещё рано. Я не могу. У меня дети маленькие. Мне нельзя, родненький!
Прибежали медсёстры. Услышали. А Дед улыбнулся с такой теплотой во взгляде . Кивнул. И исчез.
Операция прошла успешно. Я жива и здорова. Но с тех пор всегда, когда рушится мой привычный мир и я на грани, - он приходит. Каждый раз. Мой Дед. Мой Ангел Хранитель.
Дорогие читатели! Если Вам интересны темы, волнующие меня в моих статьях, если вам понравилось написанное,- буду благодарна оценке моей деятельности.
Буду рада видеть вас в числе своих подписчиков!