Наши дети страдают от злобы, особенно сейчас. Сострадание улетучилось. Наверное, мы взрослые вносим в их отношения свои раздоры и склоки. Детям, у которых пью родители, особенно тяжело. ребята насмехаются, перестают дружить. Как не озлобиться такому ребёнку?
Предательство
Он был подвижным, шустрым, непокорным,
Шутя, вину ребят из класса брал,
От всех «нельзя» мальчишка был свободным,
Вот только слабых он не обижал.
Тайфуном мчался вновь по коридорам,
Сбивая всех с пути, кто попадал,
Кто обижался и мешал просторам,
Тот подзатыльник крепкий получал.
Но шёл из класса в класс, учил науку,
Перебирался с «тройки» он на «два»,
Никто не жал ему как другу руку, –
Но не болела Вовки голова.
Он знал, что только сильный побеждает,
И никого к душе не подпускал,
А что страдал тайком – не знали. Тает
Его доверие. Колючим Вовка стал.
Отец запил и мать cлегла в больницу,
И старшая сестра «везла» весь дом…
Насмешливые видел мальчик лица,
Как будто собрались враги кругом.
Он не хотел, чтоб о беде той знали,
И эту тайну он в себе носил,
Они с сестрой друг другу слово дали:
Молчать! Кто б рассказать ни попросил.
Но закадычный друг поведал классу
О тайне, что доверили ему,
– Ведь предки в школе не были ни разу,
Вы сами догадайтесь, почему?!
Не разобравшись, отвернулись сразу,
Володя оказался вдруг один
По дружескому доброму указу –
Как будто стал среди колючих льдин.
Над ним смеялись – чтобы он ни сделал:
Когда уснул за партой невзначай,
Когда помочь просил друзей не смело,
Когда вдруг слышал: «Ну же, отвечай!»
Он помогал сестре, учил уроки,
И знал их не на «тройку», а на «пять»…
Но в классе отвечать мешали склоки,
Которые умели подчинять.
Он дрался с одноклассниками рьяно,
Так защищал родителей своих…
«Слабак, – отец промолвит сыну пьяно,
Я драться мог когда-то за троих».
А сын молчал, размазывая слёзы,
Не упрекал отца, а просто ждал,
Когда пройдет беда и все угрозы,
Он всем сердечком этого желал.
Но маме становилось хуже, хуже
От всех переживаний за детей,
И за беду, что убивала мужа,
Но всё домой стремилась поскорей.
В тот мир ушла тихонько, незаметно,
И горе встало дыбом до небес…
Стал для отца Володи мир бесцветным,
И к детям в душу холод лютый влез.
Совсем Володя не хотел учиться…
Но вот вошёл мальчишка в светлый класс,
Он так боялся, что начнут глумиться,
И тихо произнес: – Прошу я вас,
Не задирайтесь вы ко мне, ребята,
Я не хотел вам это говорить,
Что друг мой Колька был мне ближе брата,
Что мы родителей должны любить.
Они нам жизнь сегодня подарили,
Любить и помнить – я обязан их!
Так бабушка и дед мне говорили,
Я знаю, не забыть слова родных.
Вы не дружите, если нет желанья,
Но маме я учиться обещал,
Я приложу к учебе все старанья…» –
Володя тихо сел и замолчал.
Вдруг тишину нарушил голос Вали:
«Прости, Володя нас, за всё прости,
С тобой жестоки мы, не помогали,
Обиды ты на волю отпусти!»
Ребята встали дружеской завесой,
Девчонки носом шмыгали в слезах,
И только Коля голову повесив,
Боялся другу посмотреть в глаза.