Ната перевернула последнюю страницу «Откровений Джулиана», человека – дракона, который стал ей почти сыном. Выползла из глубокого мягкого кресла, куда забралась с ногами, читать записки из другого мира. Не было никакого желания что-либо делать, благо, пока от нее ничего и не требовалось. Потянувшись и немного растерев ногу, которую отсидела, она направилась на кухню заваривать кофе. За окнами опять бухало.
- Достали, сволочи,- проговорила она просто так, потому как действительно достали. Синяки уже почти сошли, но воспоминаний надолго хватит.
За окнами репортеры. Телефон оборвали всякие любопытствующие, официальные лица Республики зовут на пресс конференцию. Всем очень хочется показать свою причастность к этому делу, особенно политикам. Ей очень непрозрачно намекнули, что эта передача вещей из другого мира не может быть ее личным делом. Невинный дневник дальнего родственника может оказаться бомбой замедленного действия. Сейчас ее охраняют, охраняют ее дом и ждут, что она по собственной воле передаст дневник Республике. Мальчишки молодцы. Защитили, помогли улизнуть из пустыни, рванув на внедорожнике от закрывающейся Панорамы, как только пакет был передан. А лицо, его лицо, так и стоит перед ее глазами. Кажется, что он еще не исчез, как собирался, а здесь. И она ответственна перед ним в том, что сделает для своего мира, как помогут ей в этом «Откровения Джулиана»? Ната подошла к компьютеру. Желтый треугольник с восклицательным знаком в правом нижнем углу говорил о том, что сети нет. Ната взяла телефон, чтобы позвонить провайдеру, но телефонной сети тоже не оказалось.
Вот это уже интересно, как это можно было сделать, для отдельно взятого телефона? Домашний арест? Вынуждают ее выйти и принять-таки предложение? Или что-то другое? Они еще не знают, что дневник Джулиана ей удалось прочесть. Думают, что он, как и послание, на протоязыке написан. А ведь так оно и было вначале. Открыла и не знала, что с этим делать, но потом ей как-то странно стало, голова закружилась, строчки поплыли, а когда резкость восстановилась, случилось чудо. Она уже все могла прочесть, потому что было написано по-русски, а как сейчас, интересно? Ната снова открыла «Откровения». Протоязык. Ни слова известного. И опять голова начала кружиться. Стоп. Не надо. Не сейчас. Нужно проверить, каждый ли сможет так прочесть, как она. Вечером вернется Алиса из больницы, с ней и проверим.
***
Моя хорошая девочка, думала Ната. Ты не отходила от меня все эти два месяца, пока я была в коме. Ты даже смогла подсмотреть мои сны. Самый любимый и близкий мой человечек. Я расскажу эту сказку сначала тебе. Ната спала. Во сне она улыбалась. Это ведь совершенно невозможное чудо, что продолжение ее сна было написано в этом дневнике. Может быть она все еще спит и этот широкоформатный полнометражный фильм, лишь продолжение ее бреда, а Панорама - плод больного воображения, картины на выставке, и самая большая с драконихой и дракончиками, просто последствия увлечения фэнтезятиной. Как удачно крыша поехала, хоть садись да пиши роман.
- Мама, ужинать будешь? – это Алиса легко тронула Нату за плечо, - я сырники приготовила.
- Спасибо, а я тут заснула и такой сон приснился, хоть роман пиши.
- Расскажешь? А тут бы еще с этим романом разобраться, что под окнами. Еле прошла сквозь них, думала задавят, но я ничего и не стала говорить, сославшись на то, что ничего не знаю, не была, не участвовала, не состояла, - пошутила, улыбнувшись Алиса.
- Так это все по-настоящему, мне не приснилось,- сказала Ната окончательно отойдя от сна.
- Мама, тебе не приснилось, но что-то ты мне все равно должна рассказать. Откуда в твоем сне в больнице взялся Джулиан, не связан ли он с тем, что был в Панораме? Смогла ли ты хоть что-то разобрать в дневнике, кроме картинок, и почему у тебя весь день не работает телефон? – все это Алиска выпалила на одном дыхании. Всем своим видом она показала, что не намерена больше находиться в неведении. – даже мальчишки знают больше, чем я, это несправедливо.
- Ты совершенно права, дочь, - сказала Ната, - давай сюда свои сырники, больной человек хочет еще немного полениться, и садись рядом. Слушать придется долго.