В четверг на прошлой неделе Эстония сделала в отношениях с Россией шаг, который приблизил её к Финляндии. Президент Керсти Кальюлайд встретилась с Владимиром Путиным в Москве.
Kaleva, 25.4.2019. Kristi Raik
Историческое значение эта встреча имеет в первую очередь потому, что руководители Эстонии и Финляндии впервые после окончания советской оккупации Эстонии в 1991 обсудили широкий круг вопросов как международных, так и двусторонних отношений.
В Эстонии, равно как в Латвии и Литве, в последние годы доминирует жёсткая позиция против любого диалога с Россией. Формально это связано с линией Совета Европы, согласно которой государства Евросоюза «временно не проводят с Россией регулярные встречи на высшем уровне».
В то же время причиной охлаждения между ЕС и Россией стал захват Крыма. Не исключено, что в момент принятия решения в Евросоюзе надеялись на то, что кризис на Украине разрешится быстро, после чего отношения с Россией можно будет вернуть в нормальное русло.
Теперь становится очевидно, что возврата к сотрудничеству, что было выстроено после окончания Холодной войны, не будет, а Евросоюзу придётся привыкать к тому, что нынешнее руководство России избрало путь геополитической конфронтации.
Политическая система России находится отнюдь не на демократическом и европейском пути, как на это надеялись ещё в конце 2000-х, когда президентом был Дмитрий Медведев. Отсутствие диалога с Россией в этой новой реальности – непродуктивно.
В последние годы с российским руководством встречались лидеры нескольких европейских стран, в том числе Финляндии. Попытка прямого диалога Эстонии с Россией может добавить доверительности, а также новой информации во внутренних дискуссиях Европы и НАТО на тему России.
Теневой стороной двусторонних отношений европейских стран с Россией всегда остаётся обязанность сохранять единство Евросоюза. Общая внешняя политика Европы хрупка и не заменяет собой национальную внешнюю политику отдельных государств.
Однако она выстраивает общий каркас, который в отношении России показал себя в последние годы на удивление прочным. Разумеется, Россия с радостью выделяет в двусторонних отношениях те аспекты, которые могли бы вбить клин между странами Евросоюза.
Жаль, что они сами могут способствовать этому своими заявлениями.
Самая жёсткая критика поездки Кальюлайд в Москву раздавалась из Литвы, где сочли, что Эстония разрушает единство Прибалтики и покоряется России.
Для Эстонии единство Европы и НАТО в отношении России, разумеется, не менее важно, чем раньше. Вряд ли у России есть хоть малейшая надежда на то, что Эстония окажется страной, которая пошатнёт единодушие, к примеру, в вопросе антироссийских санкций.
На встрече с Путиным Кальюлайд обозначила разногласия с Россией по поводу конфликтов на Украине и в Грузии. В этих вопросах подвижек от встречи не ожидалось. Между Западом и Россией существуют фундаментальные разногласия по поводу европейской системы безопасности и места ней Украины.
Пока эти разногласия не будут урегулированы, отношение России к своим европейским соседям не улучшится.
Но есть в двусторонних отношениях и более светлые стороны. В последние годы хорошо развивалось приграничное и культурное сотрудничество Эстонии и России.
Сложнее обстоит с экономическими отношениями. В 2011 более 10% внешней торговли Эстонии приходилось на Россию. В дальнейшем эта цифра сократилась почти вдвое. Спад начался ещё до украинского кризиса и получил дополнительный импульс с введением экономических санкций против России и контрсанкций с её стороны. Скорого роста объёмов восточной торговли Эстонии ожидать не приходится. Этот проблемный момент в отношениях Европы с Россией остаётся без существенных изменений.
Действуют структурные факторы, включая санкции и контрсанкции, однако и слабость российской экономики тоже играет роль в этом вопросе.
Кроме того, Эстонии разумно было бы избегать прямых или косвенных связей с Россией по вопросам в стратегически значимых секторах экономики.
В Москве Кальюлайд выразила обеспокоенность ослаблением международных правовых институтов. Это происходит не только по вине России, но даёт этой стране больше пространства для манёвра.
С точки зрения собственной безопасности страны Европы тяготеют к двусторонним отношениям.