Александр Евгеньевич проснулся рано. Рядом с ним на кровати лежал мобильный телефон, звучала музыка. Он взял его в руки, нашел приложение, из которого шел звук и выключил. Потом повернулся на спину и закрыл глаза. В голове замелькали события вчерашнего дня. Он ходил в магазин. Стоял в очереди. Потом сидел дома. Пил пиво. Смотрел телевизор. Александр Евгеньевич почувствовал напряжение, какой-то стыд за вчерашний день. А потом вспомнил что женщина, с которой он жил эти пол года, с которой он купил этот телевизор ушла от него. Ему стало тошно, он почувствовал, как у него заболела голова. Перед тем как снова уснуть он вспомнил, как шел по своему двору, как нес этот телевизор. А она шла за ним, с коробкой с пирожными. Оглядывалась по сторонам. После этого он снова уснул.
В следующий раз Александр Евгеньевич проснулся уже от звука дрели. Рабочие начали сверлить дырки в стенах. Он еще долго лежал в кровати, смотрел в потолок. Пытался не думать про вчера. Про то сколько он выпил. Про то что он делал. Он просто смотрел на потолок и слушал как дрель включается и начинает взгрызаться в стены соседей. Потом затихает на какое-то время. И снова глухой звук с вибрацией по стенам разносится по дому. Он лежал и представлял как узбекский рабочий откладывает большую синюю дрель, всю в пыли, отходит от стенки, замирает и смотрит на дыру в стене. В стене только одна дырка. Рабочий молча смотрит на то что сделал. Он смотрит на дыру в стене, она смотрит на него. А потом он снова подхватывает дрель, нажимает на кнопку и втыкается в отверстие. Отверстие становится больше, стена расступается перед дрелью рабочего. Перед ним уже не дырка, а воронка в стене. А он раз за разом возвращается к ней, чтобы делать ее еще больше. Александр Евгеньевич думал про этого обезумевшего рабочего, который сошел с ума в тесной квартирке. Он сидел там в ней безвылазно много дней в бетонной пыли. Его заперли там неделю назад. И теперь в отчаянье он уничтожает единственную стену в двухкомнатной квартире. Но все что у него может получиться это сделать дыру в соседнюю комнату. Ему не получится сбежать из квартиры. Через неделю дрель затихнет, а рабочий уснет обессиленный в белой дымке цементной пыли.
Александр Евгеньевич вспомнил, что завтра ему надо идти на работу. Он решил встать, поесть и что-то сделать. Надо что-то сделать сегодня, думал он. У него возникло неприятное чувство, что он заперт в этой квартире и должен слушать звуки дрели. Он поел и уселся в кресло, в котором он смотрел вчера телевизор. Сейчас он не хотел включать телевизор. У него было ощущение, что нельзя сейчас впускать в комнату людей из телевизора. Чтобы они начали что-то говорить, рассказывать. Думая это он держал пульт от телевизора в руке. И смотрел на свое отражение в черной поверхности плазменного телевизора. На подставке оставался целлофан, который Александр Евгеньевич даже не подумал срывать, когда устанавливал телевизор. Внутри него было приятное чувство, которое он даже не осознавал сейчас. Ему было приятно что блестящие ножки защищены и покрыты целлофаном. Ничего не сможет с ними случиться.
Через открытое окно в комнату подул ветерок. Он подвинул листок бумаги на столе. Александр Евгеньевич повернулся и посмотрел на бумажку. Ему показалось странным, что бумажка не упала со стола, а только немного подвинулась. Не понятно почему этого ветра не хватило, чтобы сдуть ее на пол. Не понятно почему он не дул сильнее. Не понятно почему не дул до этого. Не ясно что с этим ветром там происходит. Не ясно сколько его там на улице. Не понятно было в этом ничего. Александр Евгеньевич недоуменно смотрел на бумажку. Она больше не двигалась.
Ближе к вечеру Александр Евгеньевич решил все таки что-то сделать. Надо просто пойти пройтись по району, подумал он. Надо просто куда-то выйти и пройтись. Завтра мне нужно на работу. В воскресенье, я поеду на работу. А потом проработаю еще неделю. Надо что-то сделать сегодня. Я просто пройдусь, думал он.
Слышался звук дрели. Теперь он перестал затихать и сверление больше не останавливалось ни на минуту. Видимо он все таки не один, думал Александр Евгеньевич. Видимо он с кем-то, или ему открыли и пришел еще кто-то. И теперь они вдвоем рушат эту стену. Или может быть их там больше. И они все вместе теперь с тем первым ломают эту стенку. Может быть даже кто-то пошел в другую комнату и сверлит стену с другой стороны. Что будет когда они проделают дыру в стене и их перфораторы встретятся своими железными остриями с двух сторон? В этот момент Александр Евгеньевич вспомнил почему-то неприятное ощущение вибрации стоматологического бура на шестом коренном зубе слева внизу. Это было так неприятно, что он начал гнать от себя мысли про дрель. Надо пойти пройтись, подумал Александр Евгеньевич. Он надел куртку, надел ботинки и вышел.
На небе было что-то серое, оно начиналось над районом многоэтажек и уходило куда-то далеко за районный парк. Он пошел прямо туда. Он увидел людей. Сначала одного с собакой. Потом нескольких с детьми. Потом еще людей около дороги. На остановке. На светофоре. Люди в куртках. Люди с сумками. И в этот момент у Александра Евгеньевича возникло ощущение, что он такой же как и все люди. Что он вечером идет прогуляться в парк. Что это нормально. Он осмотрел себя незаметно. Джинсы, куртка, ботинки. Совершенно нормально одет. Он вспомнил свое отражение в черной поверхности плазменного телевизора. Как он сидит в этом новом кресле в серых тренировочных штанах, справа от него торшер на длинной ножке. Он сидит с пультом в руке, смотрит на себя в отражение. Этот взгляд, уставший, потерянный. Это уставшее лицо с утра, в пустой квартире. Ему стало неприятно. Он ускорил шаг.
Была суббота. Невзрачный день двигался к концу. Еще не распустились листья на деревьях. Еще не вылезла зеленая трава на грязных газонах. Люди, которые шли мимо Александра Евгеньевича были одеты кто тепло, а кто-то в легкие куртки. Их лица сливались с бледной природой вокруг. С серым небом. С грязными газонами.
Александр Евгеньевич перешел дорогу и направился по узкой дорожке мимо парка. Мимо черного леса, маленькой коричневой тропинки уходящей вглубь. Потом он увидел здание пту, которое стояло за деревьями прямо посреди деревьев. Мимо забора он вышел к большой площадке, разлинованной под паркинг. Обошел ее и увидел высокую железную арку, на входе в парк. Он обернулся на площадку и подумал, что совсем недавно тут были гаражи. Железные стены, покрашенные быстро выцветающей зеленой краской, с отлупившимися кусками прошлогодней краски. Сейчас тут была только площадка. На ней развернулась машина такси и тут же уехала.
Были те первые дни, когда можно пойти в парк, можно разжечь костер, можно что-то пожарить на костре и посидеть на природе у огня. Из парка потянуло запахом дыма. Александр Евгеньевич присмотрелся и увидел рыжий огонек в глубине парка. Он шел по асфальтовой дороге прямо по кромке леса. Слева были деревья, и редкие грунтовые дорожки.
Возле костра кто-то сидел. Их было видно через ветки деревьев. Александр Евгеньевич повернул голову и на ходу рассматривал людей. Кажется их человек пять. Он увидел женщину в розовой куртке. Несколько мужчин. Костер у них горит в мангале. Они сидят на бревнах рядом с огнем.
Александр Евгеньевич прошел дальше, запах дыма пропал. Он шел и образ людей вокруг костра в этом темном лесу не покидал его. Он думал про костер и запах дыма и эту компанию и кто еще был с ними.
Справа через заросшую высокими кустами и деревьями полянку параллельно парку шел длинный бежевый дом этажей в девять. Впереди он увидел как из парка вышло двое. Потом они разделились. Парень, что шел первым, быстро ушел вперед. За ним шла девушка. Александр Евгеньевич шел прямо к ней. И подойдя ближе он увидел, что она идет неуверенной походкой. Еще ближе и он понял, что она пьяна. Парень, с которым она вышла из леса быстро скрылся из вида.
У девушки были длинные волосы. Джинсовка и джинсы. На плече маленькая сумочка на длинной лямке. Она пересекла дорожку по которой шел Александр Евгеньевич и он успел увидеть что у нее были ярко накрашены глаза и губы. Она шла с трудом, заваливаясь назад, раскачиваясь и казалось она была сильно пьяна.
Александр Евгеньевич смотрел на то как она идет, потом вдруг он осмотрелся. Сзади никого не было. Впереди на дорожке только вдали стояли какие-то женщины с колясками. Девушка шла по дорожке к проходу в заборе, ограждающем парк и разделяющим заросшую поляну на две неровные части. Александр Евгеньевич заметил на ее пути человека. Он сидел на лавке, перед ним стояла железная тележка из магазина. В ней были пакеты. Человек рылся в этих пакетах. Девушке до него было шагов двадцать. Но шла она медленно.
Внезапно Александр Евгеньевич решил обратиться к девушке. Он быстро пошел к ней. Но у него совершенно не было слов, чтобы сказать ей что-то. Он шел к ней и искал внутри что же он ей скажет. В этот момент девушка выронила какую-то бумажку из кармана. Не сразу заметила это. И начала наклоняться, чтобы поднять ее. Пока она поднимала бумажку, Александр Евгеньевич уже оказался с ней достаточно близко, чтобы обратиться. Но она была занята бумажкой и не замечала его. В этот момент он увидел размазанную тушь на ее глазах, увидел веснушки, пьяный взгляд. Он остановился и в этот момент она заметила его. Она увидела его и он это понял. Но она тут же отвернулась и начала уходить.
Александр Евгеньевич понял, что заговорить уже не удастся и он решил, что нужно уйти в этот момент. Но он сделал несколько быстрых шагов и крепко схватил девушку за руку, за запястье. В этот момент девушка остановилась и на секунду уставилась на него. А он стоял и не знал, что хочет сделать дальше. Эта пауза делала все странным. Александр Евгеньевич вдруг понял как это нелепо. Он, взрослый человек, стоит посреди парка и держит незнакомую ему девушку за руку. Он чувствовал джинсовую куртку в ладони, чувствовал тонкую руку девушки в своей руке. Он почувствовал запах алкоголя смешанный с пряными сладкими духами. Он увидел ее нетрезвый взгляд, в которых вдруг появился страх, а затем ужас. Девушка резко дернула руку на себя, а второй рукой начала бить Александра Евгеньевича по лицу, по рукам, в грудь. Он держал руку секунду, вторую. А потом отпустил ее и тут же начал убегать. Девушка не произнесла ни звука пока била Александра Евгеньевича. Как только он выпустил ее руку она ринулась в сторону домов.
Александр Евгеньевич бежал, но бежал будто бы не спеша. Казалось, что он даже не бежит, а просто быстро идет. Так он пробежался какое-то время. И перешел на шаг, когда увидел женщин с колясками. Ему казалось, что они смотрят на него. Что они видели, что он сейчас сделал. Ему хотелось как можно быстрее пройти мимо них. И он даже не стал поднимать на них глаза. Просто шел и думал, что его походка говорит о том, что он сейчас сделал. Он шел и не мог понять как он ходит обычно. Как ему надо идти, чтобы идти нормально. Он шел и все в каждом его шаге говорило о том, что он сейчас сделал. Он прошел весь парк и свернул направо к домам.
Александр Евгеньевич прошелся по длинной дорожке, поднялся по лестнице, перешел дорогу и прошел в арку дома. После этого он еще пересек один заросший двор. Вдалеке он увидел полицейскую машину и ему тут же захотелось свернуть. Но он подумал, что если свернуть сейчас быстро, то это привлечет внимание. Он тут же свернул с дорожки и пошел по грязной траве, между кустов. Он отодвигал ветки руками и краем глаза следил за полицейской машиной. Потом вышел на дорожку, прошел мимо детской площадки и свернул снова направо. Он шел мимо длинного дома, по узкой дорожке, на которой нельзя было разминуться двум людям. Поэтому он постоянно спускался на дорогу, когда кто-то шел ему на встречу.
Когда дом закончился он решил уйти от леса и повернул налево. Перешел дорогу, зашел за большое здание неработающего кинотеатра, когда увидел, что навстречу ему едет полицейская машина. Машина остановилась, из нее вышло два полицейских с автоматами на плечах. Один из них поднес руку к фуражке и попросил предъявить документы. У Александра Евгеньевича с собой оказался паспорт, который он достал из нагрудного кармана и отдал полицейскому. Тот открыл сначала страницу с именем, посмотрев на фотографию он поднял глаза на Александра Евгеньевича. В паспорте ему было двадцать лет. Он был в легкой рубашке и улыбался какой-то странной неуверенной улыбкой. Александр Евгеньевич подумал о том, какого человека перед собой сейчас увидел полицейский. Нелепого, уставшего. После этого полицейский отдал паспорт Александру Евгеньевичу, сел в машину и они уехали.
Александр Евгеньевич убрал паспорт в карман, обошел здание кинотеатра, повернул направо. И пошел мимо высокого забора, за которым были черные деревья, на которых еще не начали распускаться листья. Он вышел к автобусной остановке, на которой стояло много людей. Вышел на дорогу, дождался когда машины слева и справа остановятся на светофорах и перешел дорогу.
Александр Евгеньевич шел и думал что дома его ждет звук дрели. Когда вдруг понял, что уже поздно и должно быть этот узбек уже не сверлит ничего. Должно быть в доме сейчас тихо. Должно быть ветер все таки сдул бумажку со стола.
