2016, реж. Мэтт Росс
Виго Мортенсен – вечный отец современного автосркого кинематографа.
Сами гляньте. Он отец в “Дороге”, он отец в “Стране благоденствия”, он отец психоанализа Зигмунд Фрейд в “Опасном методе”, он отец (читай: пахан) русской мафии в “Пороке на экспорт”, он же отец современной литературы Уильям Берроуз в фильме “На дороге”. Так что на роль отца семейства в “Капитане Фантастике” никто другой бы не подошел. Здесь Виго Мортенсен предстает перед нами отцом шестерых детей, который затащил все семейство в леса, подальше от цивилизации, и там они счастливо промышляют охотой, садоводством промышляют и изготовлением скворечников на продажу.
В перерывах батя учит детей драться на ножах, бегать, прыгать, лазать по скалам, а заодно заставляет их читать книжки, да такие заумные, что волосы дыбом встают. Но дети вроде рады. Младшенькая так вообще души не чает в изучении медицины, препарирует в шалаше сусликов и поклоняется Пол Поту. И вот, значит, всю эту их анархо-коммунистическую утопию заставляет покинуть смерть мамы, которая лежала три месяца в больнице, а потом взяла, да и умерла. Все семейство прыгает в автобус и отправляется в путешествие по современной Америке, попутно ужасаясь ее нравам – тому, какие американцы все стали вдруг тупые и жирные.
Бодрая семейка во главе с Виго поначалу смотрится очень симпатично. Они щелкают по носу лицемерных обывал, доказывая превосходство системы воспитания главного героя над современной семьей, в которой дети не знают, что такое билль о правах, но смеются над теми, кто не знает что такое найк и адидас.
Бородатый патриарх семейства не стесняется говорить с детьми обо всем. Он честно рассказывает им, что такое изнасилование, как умерла их мама, что такое наркотик и так далее. Позднее мы узнаем, что он писал диссертацию о докторе Споке (не о том, что из «Стар Трека» – дураки вы – а об известном детском психологе), чьи методы очень похожи на батины. Семейство заваливается на похороны матери в ярких пиджаках, и батя говорит, что жена его вообще была буддисткой и хотела, чтобы ее кремировали, а прах спустили в ближайшем общественном клозете, и что она хотела, чтобы день ее смерти был праздником с музыкой и танцами. Все облаченные в траур родственники, конечно, в шоке, смутьянов выгоняют с похорон…
Тут-то идиллия начинает рушится, когда мы узнаем, что мамка их была шизофреничкой и что ее письма предсмертные были совершенно разного характера. То она писала, что не может так больше жить, то писала, что они с мужем строят новое общество, а их дети будут мировыми вождями. И сынка взбунтовался. Говорит: не хочу праздновать день Ноама Хомски, хочу рождество, как у нормальных людей. И сбегает к дедушке, капиталисту и мироеду. Старший дылда тоже ныть начинает, что, мол, с девушками у него нелады, а потому, я, батяня, пойду-ка в университет учиться! Ничего, говорит об обществе не знаю и как жить в нем тоже. Оленя убить могу голыми руками, могу любого капиталиста-республиканца переспорить в философской дискуссии, а вот с женщинами общаться не могу и очень страдаю.
В общем, под конец фильма череда случайных неурядиц подкашивает отца, и он говорит, что все это туфта, я дурак, мамка ваша сумасшедшая, вся эта авантюра была только для того, чтобы ее вылечить, я думал ей, типа, на свежем воздухе похорошеет, а оно вон как оказалось, ей только хуже стало. Идите, дети, живите у капиталиста, а я бороду сбрею, да сопьюсь, наверное.
Такой вот твист, вся идеология оказывается пошлой мелодрамой.
Серии неудач хватило, чтобы сломать всю крепкую философию главного героя, который весь фильм шел победным маршем по современному обществу жирных слабаков, а как встал раз на раз со своим тестем, так сразу и сдулся и сказать ему нечего. В результате, конечно, семейство воссоединяется, но выбирает главный герой какую-то постылую середину. Сына отправляет в университет, а детишки живут с ним в в пригороде, растят курей и ходят в школу. Безобидные мещане с хипповским уклоном. Капитализм опять победил. Можно спать спокойно. Мучаясь кошмарами.