Андраник СУЛЕЙМАНЯН (кандидат психологических наук, член Русского географического общества, главный редактор журнала `Всемiрный путешественник`)
Многие из нас, склонные к духовным размышлениям, встречу Иисуса Христа и Понтия Пилата представляют так? как она описана в «Мастере и Маргарите» –на мой взгляд, слабом произведении, популярность которого объясняется политическими причинами: с середины 60 х. г.г. прошлого века антисоветские настроения у значительной части советского общества были очевидны, как и интерес к мистике. В романе это беседа циничного правителя и наивного искателя правды. Такая трактовка совершенно не соответствует истине в отношении Сына Божьего, но и Пилат не только в этом романе описывается как всего лишь как грубый и властный управляющий римской провинцией Иудеей, разбирающийся в людях, но более всего пекущийся о собственном благе и поэтому по малодушию «умывший руки».
В каждом судебном процессе есть судьи, часто имеющие те или иные «высокие цели» и потому далекие от объективности, присяжные, обвиняемый и то, что ему вменяется в вину. В нашем случае судьи – синедрион, состоящий из первосвященников; присяжные – население Иерусалима, разумеется «по духу», а «не букве закона». Пилат одновременно и судья, и присяжный,и следователь. Иисуса из Назарета первосвященники обвиняют в самозванце – Он ложный Мессия – и к подстрекательству к бунту против кесаря. Хотя им был известен ответ Иисуса на вопрос фарисеев: «Платить ли подать кесарю?». Итак, подвергнем суд и его участников психологическому анализу. Предварю обсуждение тезисом, что, по моему мнению, Пилат обладал умом и волей и понимал суть событий, в которые он был вовлечен Промыслом Божиим; а синедрион догадывался, что требует предать смерти истинного Мессию, Который воскреснет.
Фарисеям и книжникам, из которых и состоял синедрион того времени, согласно характеристике Спасителя, было хорошо известно и таинственное исчезновение Иосифа и Марии с младенцем Иисусом, и все пророчества о Мессии. Поэтому, как полагаю, уже это должно было их насторожить. Не могли они не знать и о многочисленных чудесах, особенно о воскрешении Лазаря, который уже начал смердеть. Здесь уже не подходили прежние объяснения чудес: что он «оживлял» спящих. Знали они и то, что Иоанн Креститель, согласно Ветхому Завету, последний Пророк. Тем не менее, они единодушно вынесли смертный приговор и по-дьявольски изощренно склоняли Пилата утвердить их решение. Почему?
В Евангелии от Матфея сказано, что «первосвященники и старейшины и весь синедрион искали лжесвидетельства против Иисуса, чтобы предать Его смерти» (Мф.26:59). Все лжесвидетельства оказались недостаточными для вынесения приговора и тогда первосвященник, рассвирепев – не берусь утверждать по-настоящему или притворно, – сказал Иисусу: «заклинаю тебя Богом живым, скажи нам, Ты ли Христос, Сын Божий?» (Мф. 26:63).В ответ Иисус отвечает утвердительно, а первосвященник, разорвав свои одежды, обвинил Его в богохульстве; и заявил, что более свидетельств не надо.А синедрион единогласно постановил: «повинен смерти». Пока еще нельзя суверенностью утверждать, что судьи знали, Кого они предают смерти. Это станет ясно позднее.
После этого Иисуса отвели к Понтию Пилату. Римский прокуратор, в отличие от книжников, не знает пророчеств и судит, и принимает решение непосредственно. Самое подробное описание событий, предшествовавших распятию, в Евангелии от Иоанна. Имеет смысл их кратко описать. Первосвященники отвели Иисуса к Пилату и сообщили в чем Его обвиняют. Пилат предлагает синедриону судить Христа «по закону вашему». Они отказываются, говоря, что не имеют права по их же закону выносить смертный приговор. Пилат первый раз с глазу на глаз допрашивает Иисуса, и на вопрос кто Он отвечает: «ты говоришь, что Я Царь; Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать об истине; всякий, кто от истины слушает гласа Моего» (Ин. 18:37). И Пилат слушает (курсив – А.С.) Иисуса, потому что после допроса он выходит к иудеям и говорит, что не находит в Нем никакой вины. И, зная лукавство, злобу и упорство во зле первосвященников, приводит как будто бы очень веский довод: «есть же у вас обычай, чтобы я одного отпускал Вам на Пасху: хотите ли, отпущу вам Царя Иудейского?» (Ин. 18:39). Но в ответ закричали: «отпустить не Его, а Варраву <разбойника>».
Следующее решение Пилата выглядит с психологической точки зрения грамотно: чтобы утолить злобу синедриона, он приказывает нещадно бить Его. Предполагая, что первосвященики и науськиваемая ими толпа этим удовлетворятся. Прокуратор выходит с Ним на балкон – Иисус в терновом венце и багрянице – и Пилат во второй раз говорит, что не находит в Нем вины. И предлагает иудеям самим распять Его. Но они опять ссылаются на запрет. Пилат опять наедине спрашивает Иисуса, откуда Он? Христос молчит. Недоумевающий Пилат говорит Ему: «мне ли не отвечаешь? Не знаешь ли, что я имею власть распять Тебя и власть имею отпустить Тебя?
Иисус отвечал: ты не имел бы надо Мною никакой власти, если бы не было дано тебе свыше; посему более греха на том, кто предал меня тебе.
С этого времени Пилат искал отпустить Его. Иудеи же кричали: если отпустишь Его, ты не друг кесарю» (Ин. 19: 10-12).
Неужели старый воин не обратил внимание на слова: «ты не имел бы надо Мною никакой власти, если бы не было дано тебе свыше»? Из Евангелий мы знаем, что он собственноручно, несмотря на протесты первосвященников, сам написал на кресте «Иисус Назорей, Царь Иудейский». Сделал он это назло, интуитивно, или, повинуясь внушению Свыше? Полагаю, что имели место две последние причины. Сам характер похорон и его последующие действия, несомненно, свидетельствуют, что Пилат хотел предать смерти Иисуса «со всеми воинскими почестями»: например, он позволил Иосифу Аримафейскому похоронить Его тело.
Его обвиняют в трусости: что он побоялся доноса в Рим кесарю, чем его шантажировали первосвященники. Я бы хотел задать встречный вопрос любителям абстрактной смелости: а много ли найдется в нашем мире правителей, в том числе и в земной церкви, которые бы не боялись гнева начальства?
Все его дальнейшие действия показывают, что он хочет посрамить фарисеев и книжников и отказывается преследовать апостолов: то есть не препятствует проповеди Слова Божьего. «На другой день, который следует за пятницею, собрались первосвященники и фарисеи к Пилату.
И говорили: господин! мы вспомнили, что обманщик тот, еще, будучи в живых, сказал: «после трех дней воскресну»;
И так прикажи охранять гроб до третьего дня, чтоб ученики Его, пришедши ночью, не украли Его и не сказали народу «воскрес из мертвых»; и будет последний обман хуже первого.
Пилат сказал им: имеете стражу; пойдите, охраняйте, как знаете.
Они вышли и поставили у гроба стражу и приложили к камню печать» (Мф. 27: 62-66).
Какие из этого следуют выводы? Синедрион, возможно, перед распятием и не был уверен полностью, что перед ними Мессия, и, предавая Его на казнь, делал своего рода «следственный эксперимент»: не воскреснет и «концы в воду»; а восстанет из гроба, что-нибудь придумаем. И после того как Иисус умер на кресте – «завеса в храме разодралась на-двое сверху до низу» (Мар. 15:38) и «померкло солнце…Сотник же, видев происходящее, прославил Бога» (Лк. 23: 45, 47) – сомнений в том Кого они распяли, обезумев от злобы и зависти, их опасения значительно возросли. Именно поэтому они с дьявольским лукавством сообщают Пилату, что они «вспомнили» о воскресении и просят у него римских легионеров охранять гроб Господень от учеников. Пилат грубо отказывает и советует, говоря современным языком, нанять частное охранное предприятие.
Следовательно, синедрион решил предать Его смерти, мне думается, более из опасения, что Мессия лишит их земной власти, а не потому, что они ожидали от Него провозглашения «самостийной» Иудеи, а Он не оправдал их ожиданий. Иначе, зачем было первосвященникам уже после Воскрешения, когда всем в Иерусалиме стало ясно, что Иисус из Назарета и есть ожидаемый Мессия,подкупать стражу и подговаривать ее «скажите что ученики Его, пришедши ночью, украли Его, когда мы спали.
Они, взявши деньги, поступили, как научены были. И пронеслось слово сие между Иудеями до сего дня» (Мф. 28: 13, 15).
Все же действия Пилата до распятия свидетельствуют, что он сделал все, чтобы смертная казнь не состоялась, а после распятия пытался искупить свой грех.