Село оккупировали как-то сразу и быстро. Никто даже не успел ничего понять, так быстро всё случилось. Немцев было много, их серые мундиры мелькали повсюду и рябили в глазах.
Молодая среднего роста женщина с выбившимися из-под платка прядями волос боялась. Только недавно она была возле дома на грядке, но как только увидела немцев, тут же побежала в дом. Она стояла у окна, схватив двух маленьких девочек за руки крепко-крепко, и боялась.
Ранее передавали, что вся территория будет оцеплена, что немец подошёл слишком близко, что уже захвачены многие деревни, что уже посланы им навстречу советские войска. Но сейчас... здесь и сейчас были только немцы. Они только въехали. Искали руководителей, врывались в некоторые дома и громко, некрасиво ругались по-немецки.
Она не знала немецкого. Всё, что она сейчас знала - это как выглядит безысходность. Ей было очень страшно и тяжело. Она стояла как вкопанная на некотором отдалении от окна, но не могла оторвать от него взгляд. В её голове стучала мысль: "Неужели это всё?".
Она очнулась, времени было мало. Детей уже никуда не спрячешь, не известно что и как будет. Она присела на корточки и крепко обняла детей. Из глаз её потекли слёзы. Чтобы у детей не было лишних вопросов, она быстро смахнула их рукавом и еле оторвав от себя, обратилась к ним с просьбой.
- Значит так, мои милые. Отныне вы, особенно ты красавица, - с этими словами она посмотрела прямо в глаза голубоглазому белокурому ребёнку - объявляетесь старшими. Теперь никуда от меня ни на шаг не отходить, делать всё, что вам велят дяди, и ни в коем случае ничем их не раздражать. Если вы вдруг будете громко плакать или мешать им чем-нибудь, то они могут разозлиться и мы никогда больше не увидимся. Вам всё понятно?
Дети многозначительно закивали. Она глубоко дышала и крепко обняла их ещё раз.
- Мама, а кто эти дяди? - спросила маленькая девочка.
- Эти дяди - наши враги. Сейчас они занимают деревню, а нам с вами нужно быть стойкими и спокойными.
Она еле успела договорить последнюю фразу, как дверь открылась, и на пороге появился немец. С автоматом наперевес он показал на выход. Дважды повторять не пришлось, она всё ещё не выпустила из рук детские ладошки. Так и пошла вместе с ними в центр села.
Объявились секретарь и председатель колхоза. Их расстреляли на месте без суда и следствия. Еле-еле она успела заслонить детей собой, а потом, еле сдерживая крик и стон, поцеловать их в макушки.
В тот же вечер на всеобщем собрании с помощью переводчика объявили комендантский час. Никто не смел даже шелохнуться, когда говорили немцы. Плотный в высоком чине фашист читал что-то по бумажке, а потом на ломаном русском его слова переводили жителям села.
Как ни странно, объявили о каком-то комендантском часе с 19 до 4 часов утра на улице находиться местным жителям было нельзя. Это больше всего удивило. Объявили о том, что колхоз отменяется, и что теперь каждый своё хозяйство ведёт. Так странно всё это было.
А потом зачитали права и обязанности немецких солдат. Их тоже ждало наказание за невыполнение, но более мягкое. Им запрещалось что-либо отнимать или брать силой, разрешался только обмен у гражданского населения.
Дальше все разошлись по домам и ждали. Практически в каждый дом подселили немцев. Что они пережидали здесь, никто не знал. Наверное приказа ждали, когда дальше пойдут. Они прожили в селе несколько недель, а потом ушли дальше.
Время как раз было тёплое, всего хватало. Немец, поселившийся у молодой женщины с детьми, был добрый и отзывчивый. Какое-то время сначала все к нему относились с опаской, но потом успокоились, и даже дети начали с ним играть.
Общаться с ним было сложно, только жестами угадывала она его желания. Но так переживала, когда с ним общалась, что потом ночью плакала и ждала всё, ждала, когда они уйдут.
А немец оказался странный, в один день воды натаскает, в другой печку затопит сам, дрова поколет. Обычный такой мужчина, коих ещё поискать. В какой-то день он спас её. Она заработалась на огороде, когда смотрит, он к ней бежит. Бежит, руками размахивает и что-то там по-немецки кричит.
От дома далековато было, солнце ещё не село. И тут он к ней подбегает, за руку её хватает и домой тащит. Она вырываться, а он ей на часы показывает и будто бы за неё боится. Странный такой. И тут она вспомнила про комендантский час. 15 минут осталось, бежать быстрее нужно. Он за неё тяпку с ведром хватает и показывает ей, чтобы бежала как можно быстрее. Она рванулась сама не своя. Бежит, а сама вздыхает и причитает, что так глупо умереть может. Война ведь, что угодно быть может. И хотя у них в селе ещё никого не расстреляли за нарушение комендантского часа, но пара неприятных инцидентов было, правда со стороны немецких солдат.
Еле успела она до дома добежать и детей схватить, они как раз её ждали, из двери выглядывали. Стоят и плачут, говорят, что немец их напугал, за ней убежал. Они думали, что он на неё разозлился. А тут и он в дом входит. С ведром наперевес он взъерошенный, за ней еле угнался. Стоит и глупо так немного улыбается. Она обернулась, да как разрыдалась, столько нервов потратила. А он ведро на пол поставил и просто обнял её, прошептав что-то по-своему.
Вот так всё закончилось в этот раз. Немцы снялись с села через несколько недель тоже надеясь, что война быстро закончится.
Другие статьи - рассказы:
Отходили немцы, забирали всех
Умерла тётя, оставила мужа
Жизнь бабушки Маши
Потерянная Кристина
Новогодние ожидания
Концовка
Подписывайтесь на канал, чтобы ничего не пропустить, и спасибо за лайк.