Ефим вырос в неполной семье. У него была только мама. Но мама делала всё для того, чтобы сын не чувствовал своей обездоленности. Всё своё время она посвящала ему и заменила собой всех, и отца, с которым в разводе, и бабушек и дедушек, которых не было.
За долгие годы детства, юности и зрелого возраста живя вместе в одной квартире, Ефим научился понимать мать без слов. Каким-то только ему известным способом он мог определить мамино настроение, а также то, нравится ей что-то в его поведении или нет. И самое главное, он чувствовал, что мама не хочет, чтобы он считал отца хорошим человеком и общался с ним. Она никогда не говорила этого, но Ефиму было достаточно и её внешнего проявления отношения. А потому, как не хотелось Ефиму поближе познакомиться с отцом, но в угоду матери, он уклонялся от этого.
Тем не менее, отец надеялся на сближение с сыном после его совершеннолетия, когда сын сможет совершать поступки самостоятельно, не оглядываясь на мать. Ефим тоже хотел сближения, но он знал, что мать этого не хочет, что она считает, что и сын не должен прощать отцу нанёсшему только ей известную обиду. И поэтому и после совершеннолетия отец так и не смог найти тропинку к сыну и достичь хоть какого-либо сближения. Сближения не было. Не было и их встреч, а если и виделись они, то только случайно и мельком.
Ефим вырос, закончил мединститут, стал хирургом. Хорошим хирургом, известным в их городе. Пришла и любовь. Медсестра Яна нравилась Ефиму с первого дня своего поступления на работу в их больницу, потом понял, то полюбил эту неприметную для других рыжую девчонку. Как-то выпало им вместе дежурить по отделению, тогда и начались их взаимоотношения, а когда Яна сообщила о своей беременности, Ефим даже обрадовался и пригласил её к себе домой познакомиться с мамой.
Встреча, казалось бы, прошла нормально, Яна не почувствовала ни холодка со стороны мамы Ефима, не напряжённости. Мама ни о чём не расспрашивала, разговаривали на отвлечённые темы. Уходя, Яна подумала, что волновалась напрасно, что маме Ефима она пришлась по душе.
Но это так казалось Яне, Ефим маму понял сразу: его выбор мамой не одобрен. И он уже смотрел на Яну глазами мамы и увидел то, что видела она: слишком простоватая какая-то, и платье могла бы и более стильное надеть, и веснушки разбросаны по лицу, как у деревенской дурнушки и за плечами только колледж, а о ВУЗе и думать не думает. Да и его ли будет у неё ребёнок?
Ничего мама не сказала, но всё понятно было Ефиму и без слов. Яна – не его поля ягода.
Проводив её, Ефим попрощался довольно холодно, ему было понятно, что эта их встреча была последней. А Яна не узнавала Ефима и не могла понять, что с ним произошло. Ничего не объясняя, Ефим поменял график работы и у них с Яной смены не совпадали.
Время шло. Животик у Яны уже перестал помещаться в платья и медицинские халаты, она хочет встретиться с Ефимом, а он от встречи отказывался. Яна решила поймать его, выходящего после смены.
Отец Ефима тоже не терял надежду увидеть сына и поговорить с ним, с этой целью он и пришёл в больницу, узнав предварительно, когда у Ефима заканчивается смена. Уже пора выходить и смена давно закончилась, а Ефим не выходил. Может, экстренно кому-то потребовалась операция, может, задержался по другой какой-то причине, а может, увидев ожидающих, вышел через другую дверь.
Никита, отец Ефима не обратил внимание на сидевшую рядом с ним девушку, но той стало плохо и она упала в обморок. Он подхватил её и громко крикнул в коридор больницы, что нужна помощь. Девушку унесли на носилках, а отец Ефима продолжил своё ожидание.
- А вы, видно, с Яной вместе пришли? – поинтересовалась гардеробщица, выглянув из своего закутка.
- С Яной? Нет, я случайно её увидел, - ответил Никита, - я её не знаю.
- Бедная девочка, - вздохнула гардеробщица, - Медсестрой тоже в этой больнице работает. Матери у неё нет, а мачеха из дома выгоняет, как узнала , что она забеременела. Иди, говорит, с глаз долой, не позорь нас. А куда ей, горемычной, идти?
- Мачеха выгоняет? А отец что?
- Та какой толк с этих отцов? Разве ж любят они так детей, как матери? Вот и её тут один хирург «поматросил и бросил», как узнал о беременности. А я этого Ефима уважала раньше. А теперь, как он проходит, так и в след ему плюю. Тьфу, на него! Глаза б мои его не видели!
- Ефим, говорите, хирурга зовут? – спросил Никита, а сам подумал: «неужели это мой сын так мог поступить?»
- Ефим-Ефим его зовут. Совести нет у человека, - сокрушалась гардеробщица.
Ждать больше не было смысла, видно Ефим вышел через другую дверь и отец Ефима отправился домой.