СанСаныч сильно поругался с женой. Причина была банальная — его долгое отсутствие дома из-за большого количества заказов. Конец марта и начало апреля дали небольшую передышку, но потом опять пошло-поехало. Поздравительные открытки и печатная продукция на Пасху, рекламные листовки и крафт-пакеты к Первомаю.
А потом нескончаемым потоком заказов пошёл Бессмертный полк. И, как назло, сломался водитель, развозивший заказы и привозивший материалы. Сломался как в прямом, так и в переносном смысле. Сначала забарахлила машина, а потом он уже и сам стал отвечать на звонки СанСаныча нечленораздельно. Время-то горячее, поэтому другие водители ломили такие цены, что рентабельность всего предприятия резко уходила в минус.
КОРОЧЕ, АВРАЛ.
А тут ещё жена позвонила и сказала, что соскучилась. Ну, и попала под горячую руку. СанСаныч наговорил ей кучу гадостей, да ещё и трубку отключил. Потом, конечно же, пожалел и пытался несколько раз безуспешно дозвониться. Но на том конце провода короткими гудками давали понять, что не на шутку разобиделись.
«Ну и ладно. Не до неё сейчас! »- подумал СанСаныч.
Он с утра уже смотался в Подольск за материалом и рамками для фотографий, а также отчитал Аню за недостаточное усердие в поиске нового грузоперевозчика. Проследил за тоном сепии на печатном станке. Помог Михалычу и Серёге вставлять фотографии фронтовиков в рамки.
— Да, конечно! Ваш заказ готов. — СанСаныч с Серёгой аккуратно сложили фотографии на заднее сиденье. — Через час привезу, не волнуйтесь.
СанСаныч спрятал смартфон в карман и похлопал Михалыча по плечу.
— Остаёшься за старшего!
Лишь встав на светофоре, СанСаныч бросил беглый взгляд на приборную панель. Бензин был практически на нуле! Судя по навигатору, до ближайшей заправки оставалось чуть более километра.
На обочине дороги, подняв над собой табличку с фронтовой фотографией, голосовал дед небольшого роста с объёмным рюкзаком за плечами.
СанСаныч остановился.
— Куда, отец? — спросил он, опустив боковое стекло.
— Не знаю. — дед вытащил из штанов скомканный тетрадный листок и протянул СанСанычу. — Вот адрес.
СанСаныч вбил адрес в навигатор.
— Ух ты, сколько их!?- дед оглянулся на заднее сиденье, где штабелями лежали рамки с фронтовиками. — Все твои?
— Нет. — усмехнулся СанСаныч. — По работе везу.
— А можно, я своего тоже к ним пристрою? — спросил дед.
Он показал табличку с лопоухим морячком в бушлате и бескозырке с надписью «Черноморский флот».
— Давай. — согласился СанСаныч. — И рюкзак снимай. — и, кивнув на фотографию, добавил. — Сам, что ли?
— Типун тебе! — огрызнулся дед. — Это Антоха Попков из нашей бригады. Почти до сорок пятого с нами суда водил. Думали, где уже победу будем встречать…ан нет, мина немецкая по-своему распорядилась.
— На заправку надо завернуть. — обратился СанСаныч к деду, и, из вежливости, спросил. — Вы не против?
— Ты- рулевой. — ответил дед.
На заправке к ним подбежал шустрый улыбчивый помощник.
— Полный бак. — распорядился СанСаныч. Затем, приоткрыв дверь, наклонился к деду. — Отец, можно я Вас кофе угощу?
ВОЙНА-РАЗЛУЧНИЦА
Дед, кряхтя, вылез из машины. Бадик он не стал вынимать, поэтому неспешно похромал вслед за СанСанычем.
Кофе было ароматным, но очень горячим.
— А мне уже девяносто. — сев за столик, сказал дед. — В прошлом месяце стукнуло.
— Ух ты! — не глядя на него, восхитился СанСаныч. Жена упорно продолжала сбрасывать звонки. — По Вам и не скажешь.
— Вот так вот. Добираюсь на попутках. Хочу тоже вот, с молодёжью, как они скажут, потусоваться. А то мои друзья, в основном, уже на плакатики перебрались. А я ещё пока тут, внизу. — он протянул мозолистую шершавую руку. — Евгений Поликарпыч. Из Иловайска.
— Александр Александрович. — СанСаныч пожал руку. — Местный.
— Ты чего грустный такой, Сашка? — сощурив глаза, спросил дед. — Дома с женой, поди, поругался.
Повисла пауза. СанСаныч попытался отпить кофе, но только обжёг нёбо. Врать деду, как и любому случайному попутчику, смысла не имело.
— Ну да. — выдохнул СанСаныч.
— Поди надулась, как мышь на крупу и не разговаривает? Считает, что провинился?
— Надулась. — повторил СанСаныч.-Провинился.
— Ты знаешь. — дед зажал двумя руками стаканчик и, как бы согреваясь от него (хотя погода стояла по-весеннему тёплая), наклонил голову и громко отхлебнул. — Я на свете уже долго живу, разного повидал. И вот чего понял. Обида — это, брат, один из смертных грехов.
— Почему? — спросил СанСаныч.
— Прошёл я всю войну минёром на тральщике. В Чёрном море. Было нас в бригаде по началу четверо человек. Я, Антоха Попков, что в машине у тебя лежит, Серёга Дешанков, и жена его. Светлана. Серёга красавец был, видный такой, всем бабам на загляденье. Но при этом Светку свою любил, как в кинофильмах про любовь. Сильно, в общем. Да и она его любила, хотя с виду не красавица далеко была, и фигура так себе, на любителя. Может, потому и ревновала, хотя, сказать по совести, поводов Серёга давал предостаточно. Натура у него такая, забубённая. И разругались они как-то вдрызг.
Месяц не разговаривали. А тут нам в рейд идти, пролив разминировать. Мы и так их давай мирить, и сяк. Ни в какую! Так и вышли в море, по разным углам сидючи. Трал мы сбросили. Серёга с Попковым в каюту пошли, меня в рубку к капитану вызвали. А Светка на корме осталась из вредности. Закатом, видишь ли, залюбовалась. И тут как раз глубоководная-то и рванула. Ни кормы, ни Светки…
Вот с того самого дня Серёгу как подменили. Смурной стал ходить, каждое слово клещами надо было из него тащить. Про баб уж и не говорю, в их сторону даже смотреть перестал. И, главное, начал везде смерть искать. Хочу, говорит, к Светке, мочи нет. Повиниться, мол, хочу, что не уберёг, может, простит. Мину немецкую какую неизвестную обезвредить — первым просится. Фарватер под самолётами немецкими пройти — тоже только дай! Намучались мы с ним.
— Ну и как? Нашёл ...? — осторожно спросил СанСаныч.
— Какой там! — отставил от себя пустой стаканчик дед. — Медалей только себе полную грудь навешал. К нему еду. Сядем, помянем.
***
СанСаныч заказ и поехал не обратно в офис, а домой. И цветов прикупил по дороге.
Дверь открыла удивлённая жена. СанСаныч с порога протянул ей букет.