Радио Свобода поместило на своем сайте обширный материал «Мы докажем факт заведомой лжи».
Иск вдовы Литвиненко и его друга А.Гольдфарба к российским телеканалам Первый и RT, поданный (но пока не принятый) в федеральный суд Нью-Йорка – явление в юриспруденции экзотическое. Не касаюсь сути обвинений в клевете, с чем можно ознакомиться в сети. А вот текст «Свободы» с цитатами навеял что-то страшно знакомое - комплекс приемов обработки сознания, достойный хрестоматийной методички. Захотелось проанализировать: как это делается.
Радио Свобода: в январе 2016 года в Великобритании был опубликован доклад об итогах публичного расследования убийства Александра Литвиненко. Автор доклада судья сэр Роберт Оуэн назвал исполнителями убийства Литвиненко Андрея Лугового и Дмитрия Ковтуна, подчеркнув, что за ними стояло российское государство.
Сообщено о конкретном событии, кто будет сомневаться? Все равно, что не поверить, к примеру, новости любого СМИ об аресте Ассанжа. Слушателю и читателю, таким образом, отпущено ровно столько информации, чтобы внедрить в сознание: состоялся суд, убийцы и организатор названы. А дело здесь в осведомленности СМИ и неосведомленности аудитории, на которую рассчитывает источник.
1. Публичное расследование (public inquiry) – это не суд, а некий анализ события назначенным лицом по официальному запросу гос органа. Отчет судьи Оуэна в рамках public inquiry не имеет никакой юридической силы и последствий. По закону о public inquiries, лица, проводящие расследование, не имеют права делать выводы о чьей-либо уголовной или гражданской ответственности.
2. Оуэн в своем отчете все-таки обвинил в убийстве Лугового и Ковтуна, а заказчиком назначил ФСБ и Путина. Однако судье не изменила традиционная британская хитрость, известная нам как «highly likely (весьма вероятно)». Судья обошелся одним словечком: probably (возможно).
Никакого судебного вердикта не было и в помине. Но широкая общественность убеждена: британское правосудие сработало блестяще, убийцы и заказчик установлены. Радио Свобода сделало очередной вброс в сознание аудитории и на этой основе развивает успех.
Радио Свобода (касаясь дела Скрипалей): создается впечатление, что агенты Москвы, несмотря на разоблачения по делу Литвиненко, совершают за границей преступления безнаказанно. Провал в деле Литвиненко как будто их ничему не научил.
А. Гольдфарб: Марине (вдова Литвиненко) потребовалось 10 лет, чтобы добиться судебного решения по делу Литвиненко.
Аудитория спокойно поглощает информацию: дело Литвиненко провалено, вдова добилась судебного решения.
А. Гольдфарб: В ходе публичных слушаний было установлено как юридический факт, что Александр Литвиненко был убит двумя российскими агентами по поручению высшего руководства.
А как же, думает аудитория. Установлено как факт!
А Гольдфарб (проявляет британскую осторожность): ВОЗМОЖНО, лично Путина.
А кого же еще, соглашается аудитория.
И тут Гольдфарб находит нужным уточнить кое-что на всякий случай: Маринины адвокаты почувствовали важность этого процесса. И ПРОЦЕСС ИДЕТ.
«То есть?» - удивилась бы не полностью охмуренная аудитория. Какой процесс, если Марина добилась судебного решения? Так был ли мальчик-то? В данном случае не Скрипаль, а вердикт?
И Гольдфарб спешит увернуться от назойливого слушателя! Сейчас есть некий сдвиг в политической воле в связи с новыми событиями: вмешательство России и в американские выборы, и в Брекзит, и роль пропаганды в этом деле.
То есть. Вердикта, получается, нет, но об этом молчок! Есть некий сдвиг в связи… И далее аудитории внушается все, что натворила России, лишь бы только отбить интерес к этому чертовому вердикту!
Марина Литвиненко: делаю все возможное, чтобы привлечь внимание к этому иску. Я много раз слышала, что пройдут 2–3 года, и никто не будет вспоминать Литвиненко. Это неправда. Мы получили большую политическую поддержку, и это дает нам силы и веру в то, что мы делаем. Сашу отравили, реакция наступила только через три недели, а в деле Скрипалей она была мгновенной.
Аудитория из замороченных роняет слезу, ей уже не упомнить, что пару минут или пару абзацев назад Гольдфарб на вопрос о кампании по финансовой поддержке истцов объявил сбор суммы в… 20 тыс.долларов. Политическая поддержка должна стоить гораздо дороже, и это дало силы запустить иск. Чтобы общественность раскошелилась. А то Скрипалей вон как раскрутили! Дело Литвиненко чем хуже?
Интервью Радио Свобода завершается в художественном жанре, рассчитанном на особую восприимчивость западного слушателя. Наш менее чувствителен, таким креативом его не проймешь. Но какова идея!
Радио Свобода: в 2020 году в Лондоне поставят оперу "Жизнь и смерть Александра Литвиненко". Партию Литвиненко исполнит тенор. В опере будут также персонажи Марины Литвиненко, Бориса Березовского и Андрея Лугового, которому в постановке отводится роль убийцы. Музыку написал композитор, использовавший фрагменты гимна сборной России по футболу и гимна Чечни.
Вот погорячилась «Свобода» и все испортила. Наша публика явно встрепенулась, позабыв про охмуреж… И – давай креативить по-своему! На оперной сцене тут же нарисовала себе главного заказчика, Березовского представила с петлей на шее, Лугового – в обнимку с чайником, а Марину – в канкане под футбольный гимн. Финал – все поют гимн Чечни, дирижирует Кадыров. На сцене Большого театра опера пойдет под названием «Палата №6, британская версия».
Гольдфарб (старается снять оплошность «Свободы» для отечественного пользователя): постановка не была бы возможна, если бы английский суд не установил как юридический факт, как произошло убийство.
И далее - очень простодушно: для того чтобы культурный сектор начал эту историю рассказывать, им нужно себя обезопасить от обвинений в клевете, объясняет Гольдфарб.
В какой клевете? Зачем нужно себя обезопасить? Судебное решение по делу Литвиненко вынесено? Или нет? Вопросами задастся аудитория, у которой есть мозги. Такие люди информационным жуликам не нужны, они работают с другим контингентом.
Марина Литвиненко: для меня важнее всего внимание к моему делу. Потому что опера – это определенная форма наказания людей, которые обвиняются в убийстве моего мужа.
Абзац…