Целина - третий трудовой семестр в высших учебных заведениях, проведённый в стройотряде.
Название вполне оправдано, потому что стройотряды выполняли в основном аккордные работы. Пришли на пустое поле, ушли - стоит коровник.
Жеребьёвкой определялись зоны, куда поедут добровольцы. В 1984-м году наш отряд "Грэй" попал в городскую зону и отправился зарабатывать длинный рубль на кирпичный завод.
Не буду утомлять Вас, дорогой мой читатель, долгим повествованием о жизни на целине, перейду прямо к сути:
Начало августа. Жара невыносимая. Заливая подъездной путь к цеху, мы толкаем вагонетку полную бетона. Он колышется и хлюпает, как биомасса из фильма "Через тернии к звёздам". Нас человек десять молодых, здоровых, весёлых пацанов...
Кто-то оступился, или кому-то нечаянно поставил подножку... Андрюха упал, пару человек перелетели через него. А многотонную махину просто так не остановить, и она сиротливо покатилась дальше, когда мы наблюдали, как Андрей резко вскочил, выбежал на бетонную площадку, прижимая руки к животу:
- Мне пальцы обрезало. - довольно спокойно сказал он... Все посмотрели на рельсы, в том месте, где только что была вагонетка.
Мы все прекрасно знаем, что такое – «обрезано». Если ты режешь сардельку, одна часть остаётся в руке, а вторая - на разделочной доске. В деревне у бабушки, где я иногда проводил каникулы, был конюх Петрович. Ему по пьянке отрезало ноги электричкой. Ноги были абсолютно отдельно от его тела, которое пыталось убежать на кровоточащих культях. Видимо в состоянии шока.
А тут - рельсы чистые. Рядом никаких частей от Андрюхи нет, и все подумали, что он нас разыгрывает:
- Кончай прикалываться - почти хором сказали несколько человек.
Дальше всё происходило, как в замедленной съёмке: Андрей снял рукавицу, посмотрел на кисть. Подхватил её другой рукой, будто она сейчас отвалится, и опять прижал к животу. Согнулся вперёд вниз и резко выгнулся, запрокинув голову назад. И, казалось, застыл, как гимнаст, в каком-то нелепом, жёстком батмане.
Такого крика я не слышал никогда. Человек не может так кричать. Волосы начинают шевелиться от этого звука. Его невозможно описать и с чем-то сравнить. Воистину безграничные возможности человеческого голоса.
Мы сгруппировались вокруг Андрея. Он раскрыл левую руку, и мы увидели вместо правой - мелко порубленный суповой набор. Кого-то стошнило. Кто-то побежал вызывать скорую. Кто-то просто стоял в оцепенении. У меня в ушах продолжалось бесконечное эхо Андрюхиного крика.
В скорой с нами ехал главный инженер завода и травил байки о всяких несчастных случаях. После пары уколов успокоительного Андрей отрешённо сидел у открытого окна, хватая обветренными губами летний сквознячок.
Андрей в хирургии вспомнил, что падая машинально выставил вперёд руку, и прямыми пальцами воткнулся в бетонный пол. Пол победил. Пальцы оказались слабее. Но утешало то, что все раздробленные косточки были на месте. Было бы проблематичнее, если бы их отрезало. Хотя уже в то время мы читали в новостях, как пришивают отнятые несчастными случаями конечности. Какая у нас продвинутая медицина.
- Доктор, сохраните пальцы, пожалуйста… Я ведь на гитаре играю! - сказал Андрей на операционном столе. Хирург - балагур и весельчак почти пропел:
- Я тебе так соберу, что ты и на скрипке сбацаешь! - и Андрей погрузился в глубокое наркозное путешествие...
Мозг начал понимать реальность, когда медсестра помогала ему перелечь с каталки на кровать. Доктор двумя пальцами распахнул сначала один, потом другой глаз. Проверил зрачки. Андрею казалось, что он лежит на дне огромного студня. Вокруг всё было вязкое и расплывчатое.
- Как пальцы? - почему-то не разжимая губ спросил Андрей.
- Целёхоньки! - весело пропел доктор - пальчик к пальчику! Пальчик к пальчику! Пальчик к пальчику! Пальчик к пальчику!
Студень схлопнулся, Андрей вновь провалился.
- Держишься молодцом! - сказал доктор на утреннем обходе и добавил в сторону сестры - завтра на перевязку.
Рука была похожа на огромную столярную киянку. И было непонятно, где начинается кисть, а где заканчивается.
"Где только у нас нет очередей?" - подумал Андрей подходя к перевязочной. На кушетке уже сидело три калеки.
Перевязочная большая и светлая. Медсестричка долго и аккуратно отматывала километры бинта. Слой за слоем. И каждый следующий слой был всё краснее. А потом - всё чернее..
- Как?! - Вскричал Андрей. Ему захотелось выскочить и побежать. И бежать, и бежать. Бежать из этой больницы! Бежать из этого города! Бежать из этой страны! Бежать из этой жизни!...
- Он же обещал!
Пальцев не было. Был только окровавленный обрубок с одним нагло торчащим большим пальцем. Видимо для того, чтобы показывать, что всё хорошо...
Андрей почувствовал, как щёку защекотала огромная слеза...